перелила остатки кофе в чашку, принялась оттирать плиту. Что угодно, только бы не слушать Демоса, только бы не верить…
– Тебе помочь? – Демос встал из-за стола.
– Не нужно. – Она старалась не смотреть в его сторону, испачканная плита гораздо важнее. Пока Анна будет думать именно так, мир не сможет разрушиться окончательно. Громов – исполнитель, а она – приманка…
– Хельга сказала, что ты должна знать предысторию. – Демос достал что-то из своего рюкзака, положил на стол. – Вот это дневник моего предка, человека, который убил барона. Здесь все написано, тебе нужно только прочесть.
– Я не хочу. – Анна протестующе затрясла головой. – Я хочу, чтобы ты ушел и оставил меня в покое.
– Прости, но это невозможно. – Демос виновато улыбнулся. – Даже если я оставлю тебя в покое, ОН не успокоится никогда.
От дневника пахло так же, как в склепе – пылью, тленом и мертвой историей. Анну замутило, но она сделала над собой усилие. Да, Демос прав, теперь, когда больше не на кого рассчитывать, она обязана знать правду.
Правда была мучительной и страшной, правда касалась не только ее, но и людей, которых уже давно не было на этом свете, она вязла на зубах остывшим и перекипевшим кофе и оставляла после себя неистребимую горечь. Теперь Анна знала, с каким чудовищным злом ей предстоит столкнуться, но не понимала, что сделать, чтобы остаться в живых. Был и еще один вопрос…
– Кто такая эта Хельга? И не говори больше, что она особенная, я с некоторых пор тоже особенная.
– Я не могу объяснить. – Демос растерянно моргнул. – Она та, которая знает, как все исправить.
– И Громов работает на нее? – До чего же мерзкий вкус у кофе… Нужно было вылить и сварить новый, но теперь уж что…
– Работал, до тех пор, пока не перешел границы, не решил, что сможет поймать барона на живца.
Живец – это она. Маленькая рыбешка, запутавшаяся в сетях лжи. Все врут: Демос, Хельга, Громов… Никому нельзя верить…
Кухня вдруг закружилась, а бледное лицо Демоса начало стремительно расплываться…
– …Прости, но так нужно. – На затылок легла тяжелая ладонь, и мир перестал существовать.
…Хельга ждала его во дворе Анютиного дома. То есть тогда еще Демос не знал, как зовут эту женщину, которая своим подчеркнуто элегантным видом совершенно не вписывалась в унылый пейзаж спального района. Она представилась первой. Сначала назвала свое имя, а потом сказала, что им нужно поговорить. За минувшую ночь Демос наговорился вдоволь, сейчас он хотел только одного – чтобы его оставили в покое. Но Хельга умела убеждать, как-то сразу находить такие слова, которые цепляли, точно крючками, и уже не отпускали. А еще она знала о Демосе все. О Демосе и бароне, об Анне и этом ее Громове. Она говорила, и на смену усталости и душевной опустошенности приходила уверенность, что он исключительный, что без его помощи Анне не спастись, потому что для Громова она всего лишь расходный материал, приманка, на которую он собирается поймать рвущегося в этот мир мертвеца. А разве же так можно, чтобы живой человек, такой красивый и такой добрый, как Анна, стал наживкой для монстра?!
Это звучало так убедительно и так похоже на правду, что Демос сам не заметил, как начал задавать вопросы. Хельга говорила честно, она не юлила и не обещала, что все можно исправить мановением волшебной палочки, потому что чудес не бывает, и барон найдет Анну, как бы она ни пряталась. Боя не избежать, но если этот бой произойдет на их территории, то Анна гарантированно останется жива. Им просто нужно подготовиться самим и подготовить ее.
– Ты можешь рассказать ей всю правду, мой мальчик, – Хельга смотрела на него так, как не смотрел никто на свете, даже баба Ира, – но будет гораздо лучше, если она выпьет вот это. – Она протянула ему пузырек с какой-то темной жидкостью.
– Для кого будет лучше? – спросил Демос, прежде чем взять пузырек.
– Для всех нас, но в первую очередь для Анны. Возможно, она даже и не заметит, что что-то произошло. Она просто уснет, а когда проснется, барона уже не будет в этом мире. Я считаю, это честно, девочка уже достаточно настрадалась.
– А я? – с замиранием сердца спросил он. – Я не хочу оставаться в стороне.
– И не останешься, мой мальчик. Ты даже представить себе не можешь, какая серьезная тебе отведена роль.
Это были такие правильные, такие чудесные слова, точно вот прямо здесь, посреди сонного двора, его посвятили в рыцари…
– Ты совершенно особенный, я знаю это наверняка. И обещаю, Анна тоже узнает, когда все закончится. – Хельга говорила, и в глянцевой черноте ее глаз Демос видел свое счастливое отражение. Он особенный, только он один может спасти Анну…
…Сон удивительным образом преобразил лицо Анны. Она казалась совсем юной и такой безмятежной. Демос погладил ее по длинным волосам, не удержался и коснулся губами виска. Когда она узнает, что он пошел на обман ради ее спасения, то поймет и простит и, может быть, даже посмотрит на него другими глазами, не как на глупого мальчишку, а как на настоящего мужчину. Теперь, когда Хельга расставила все по своим местам, ему не страшно сравнение с подлецом Громовым, теперь все козыри у него.
Хельга вошла без стука, следом за ней в квартиру просочился лысый тип с рыбьими глазами. Тип недобро зыркнул на Демоса и каменным истуканом застыл на пороге.
– Ты все сделал правильно, мой мальчик. – Хельга заглянула на кухню и ободряюще улыбнулась Демосу. – А теперь, будь любезен, проследи, чтобы никто не помешал Алексу перенести девочку в машину. Нам совсем ни к чему лишние расспросы.
Уже сидя на заднем сиденье шикарного автомобиля рядом с не то спящей, не то бесчувственной Анной, Демос запоздало подумал, что так и не спросил у Хельги, куда они едут. Ну и ладно. Что изменят расспросы, когда он уже сделал свой выбор?! Хельга сказала: «Доверься мне, мой мальчик», и он доверился. Нет, Демос не боялся – ну, почти не боялся, – но где-то в самых дальних закоулках подсознания нет-нет да и проскальзывала коварная мыслишка, что по отношению к Анне все это не совсем честно, что, будь ее воля, она бы ни за что не выбрала неведение, потому что она отчаянная и смелая и не боится смотреть в глаза опасности. Ведь только очень смелый человек может пройти через то, через что прошла она, и сохранить незамутненную душу.
Они приехали на место, когда уже почти стемнело. Молчавший всю дорогу Алекс остановил машину на пустынной проселочной дороге, посмотрел сначала на усыпанное звездами небо, а потом на Хельгу.
– Мы почти на месте. – Хельга кивнула и, не дожидаясь помощи, вышла из салона.
Демос бросил взгляд на Анну и выбрался следом. Здесь, за городом, воздух был по-особенному свежим и пронзительным, а темнота – загадочной, колдовской. Подходящее место для решающей битвы.
– Дальше машина не пройдет. – Хельга закурила сигарету, и в горьковато-ладанный аромат ее духов вплелся запах табачного дыма.
– Мы пойдем пешком? – Демос поудобнее приладил на плече лямку рюкзака. – А как быть с Анной?
– Ты никуда не пойдешь, мой мальчик. – Хельга улыбалась задумчиво и немного грустно. – Ты останешься здесь.
Это было подло и нечестно! Он не хотел оставаться, он хотел защищать Анну, хотел лицом к лицу встретиться с бароном. Даже если Хельга запретит, он все равно пойдет.
– Я пойду с вами!
– Мне очень жаль. – Хельга смотрела на что-то позади него.
Демос уже хотел обернуться, когда на затылок обрушилось что-то тяжелое, и яркие звезды закружились в стремительном водовороте, затягивая в черную воронку небытия и полную луну, и самого Демоса…
