Громов пробирался по старому парку почти на ощупь, ориентируясь лишь на отсветы мелькающих среди деревьев огней – фонарей или, если судить по неровному красноватому свету, факелов. Призраку они ни к чему, но вот реальным людям в этих парковых джунглях без света не обойтись никак.
Стас понимал, что задумала Хельга, и от осознания этого горло сводило судорогой страха. Нет, он боялся не за себя, а за Анну. Малая жертва ради великой цели… Так и будет, если он опоздает, если не остановит эту сумасшедшую. Что вообще она задумала здесь, в родовом гнезде безумного барона? Ответ напрашивался один: Хельга решила осуществить свой дикий план без помощи Громова и использовала Анну в качестве наживки. Если так, то схватка предстоит еще та: не только с этой оголтелой фанатичкой, но и с рвущимся в мир живых призраком.
Стас был уже почти у цели, когда от мысли, такой внезапной и такой очевидной, перехватило дыхание. Костры заполыхали еще до того, как Демос впустил в этот мир барона! Но как такое возможно? Кто же их зажигал?..
Громов замер на краю небольшой, явно заранее подготовленной площадки, на самой границе тьмы и света, льющегося от воткнутых по периметру площадки факелов. Он был готов ко всему, а сейчас вот стоял, точно истукан, и не верил своим глазам…
Хельга в своем безумии пошла гораздо дальше, чем он предполагал. В борьбе с чудовищами она и сама постепенно превратилась в монстра. Странно, что раньше он не замечал тревожных звоночков. Возможно, если бы заметил, не пришлось бы сейчас смотреть на Анну, привязанную ко вкопанному в землю столбу, на ее босые ноги, едва касающиеся присыпанной хворостом поленницы дров. Лицо Анны занавешивали распущенные волосы, но Громов как-то сразу понял, что она без сознания – наверное, Хельга решила проявить гуманность, использовала свои чудесные капли…
Сама Хельга стояла в центре обозначенного полыхающими факелами круга, всего в нескольких метрах от столба. Она не выглядела безумной. Нисколько! Она казалась счастливой и взволнованной, словно пришла не на казнь, а на свидание с любимым мужчиной. Хельга всматривалась в темноту и к чему-то прислушивалась. Если зайти со спины…
Додумать эту мысль Громов не успел, потому что в то же мгновение в затылок уперлось что-то холодное и твердое, а ночную тишину нарушил щелчок взводимого курка.
– Я так и знала, что ты придешь, мой упрямый мальчик. – В темноте Хельга не могла видеть Громова, но смотрела прямо на него. – Ну, что же ты там прячешься? Присоединяйся к нашей теплой компании! – Она сделала приглашающий жест, и пистолетное дуло многозначительно дрогнуло.
– Слышал, что сказала хозяйка? – голос Алекса был похож на змеиное шипение.
Ничего, только бы дотянуться до своего пистолета…
– Алекс, у него должно быть оружие. – Хельга невозмутимо скрестила на груди руки. Ведьма…
– Уже сделано, хозяйка! – Алекс умел двигаться не только бесшумно, но еще и молниеносно. Громов не успел и глазом моргнуть, как кобура опустела.
– А знаешь, это даже хорошо, что ты пришел. – Хельга смахнула с рукава невидимую пылинку. – Возможно, получится убить одним выстрелом сразу двух зайцев. – Она задумчиво посмотрела на Анюту и добавила: – Или даже трех.
– А зачем? – Громов не юлил, он искренне не понимал, зачем убивать приманку. Сейчас нужно мыслить именно такими отстраненными категориями, нельзя жалеть ни Анюту, ни уж тем более себя.
– Это очень долгая история, мой мальчик. Боюсь, у меня нет времени, чтобы посвящать тебя во все тонкости. Скоро ты сам все увидишь, а возможно, даже кое-что поймешь.
Хельга посмотрела на наручные часы, а когда подняла взгляд на Громова, перед ним была уже совершенно другая, незнакомая и смертельно опасная женщина. В два шага она оказалась возле Анюты, с неожиданной для своей хрупкой комплекции силой дернула за ворот ее блузки. Затрещала рвущаяся ткань, и в темноте, затмевая свет факелов, полыхнул красным феникс.
– Он уже близко. – Хельга не смотрела ни на Анюту, ни на Громова, наклонив голову, она, казалось, к чему-то прислушивалась.
Может, если сейчас…
– Даже не думай. – Алекс угрожающе качнул стволом. – С такого расстояния я не промахнусь…
Наверное, из-за мечущегося в огненной круговерти феникса Анюта начала приходить в себя. Краем глаза Громов видел, как она тщетно пытается освободиться, видел, но ничем не мог ей помочь. От этой неспособности, от беспомощной злости зашумело в ушах. А ведь он обещал, говорил, что с ним ей нечего бояться. Выходит, обманул…
– Максимилиан! – Громкий голос Хельги вспугнул спящих птиц, в ночном небе заметались черные тени. – Максимилиан, я жду тебя! Я так давно тебя жду…
Ответом ей стал лишь испуганный птичий крик, зато Анюта, кажется, окончательно пришла в себя. Она переводила непонимающий взгляд с Хельги на Алекса и Громова, а когда посмотрела себе под ноги, у Громова занялось сердце, точно это он сам был привязан к этому чертову столбу, точно это его босые ступни кололи облитые бензином ветки.
– Вот для этого я была тебе нужна? – Анна оказалась девочкой умной и сообразительной. Плохо только, что она все поняла неправильно, наверное, из-за того, что не могла видеть нацеленный Громову в живот ствол. – Я наживка, да?
– Анюта… – Стас хотел сказать что-нибудь обнадеживающее, но впервые в жизни не нашел подходящих слов.
– Очнулась? – Хельга обернулась, внимательно посмотрела на Анну. – Жаль, я хотела как лучше, но теперь уже что? Тебе страшно? Знаю, что страшно, но, увы, больше я ничем не смогу тебе помочь. И не смотри на меня так, девочка! Вини не меня, а того, кто приговорил тебя к такой мучительной смерти. Думаю, перед тем, как умереть, ты еще успеешь его проклясть. Хотя что ему за дело до женских проклятий?!
– Ты знал, что все закончится вот так? – Анюта не смотрела на Хельгу, она не сводила взгляда с Громова, а феникс на ее плече становился все ярче и ярче.
– Ты и вправду считаешь, что оказалась здесь по его воле?! – Хельга раздраженно поморщилась. – Если это утешит тебя, я готова свидетельствовать, что ради твоего спасения этот глупый мальчик пошел на предательство, отказался от моей поддержки и расположения. Теперь мне придется убить и его, а ведь я возлагала на него большие надежды.
– Вот спасибо, прямо от сердца отлегло! – усмехнулся Громов. Ему было совсем не до смеха, но уже за одну только тень облегчения, промелькнувшую на Анютином лице, прощальный подарок Хельги заслуживал благодарности.
– Пожалуйста. – Хельга вежливо улыбнулась, словно они были на светском рауте, а не на импровизированном эшафоте. – Я тоже способна оценить благородные порывы, мой мальчик, и мне в самом деле очень жаль, что ты оказался во все это втянут. А сейчас, прошу меня простить…
Она выдернула из земли один из факелов, взмахнула им в воздухе, и от осознания того, что подходящий для решающего броска момент может не наступить уже никогда, у Громова остановилось сердце.
– Ну, где же ты?! – Хельга обращалась к кому-то за пределом освещенного круга. – Неужели ты настолько труслив, что позволишь ей умереть дважды?!
Это было тяжело: одновременно следить за дулом пистолета и за полыхающим факелом и при этом пытаться вникнуть в слова Хельги. Получается, призрак не желал Анне зла, но если так, тогда кто же зажигал в городе погребальные костры? Теперь, когда Стас видел безумное лицо Хельги и равнодушную рожу Алекса, ответ казался очевидным. С Демосом под видом барона связывалась Хельга, девушек убивала… нет, не она, скорее, Алекс по ее приказу. Но тогда выходит, что неупокоенный дух барона фон Вида попал в этот мир тоже не по своей воле…
– Это все вы?! – Игнорируя нацеленный на него ствол, Громов сделал шаг к Хельге. – Это вы заставили мальчишку воскресить барона?!
– Не воскресить! – Хельга взмахнула рукой, останавливая уже готового выстрелить Алекса. – Не воскресить, а лишь слегка приоткрыть дверь между мирами. Я искала такую возможность долгие годы, а нашла совершенно случайно. Ты не поверишь где – в одной из книг твоего друга Гальяно. Если бы ты додумался его расспросить, он бы непременно рассказал, что случается, если потомок убийцы прольет кровь
