— Приведите его ко мне, — распорядился Баян. Уолтера поставили перед ним, и полководец велел своим людям отойти назад. Он молча смотрел на Уолтера. Казалось, он пытался прочитать на лице своего шахматного противника причины того, что произошло. Уолтеру показалось, что за суровой маской Баяна он видит тень сожаления.
— Англичанин, что ты сделал? В последние два часа у меня было ощущение, что мы сбились с курса. Ты что-то сотворил с указателем курса?
— Да, господин Баян. Мы сильно отклонились к северу. Командующий продолжал смотреть на него с удивлением.
— Зачем? Ты же знаешь, как для меня важен каждый час и каждое
— Мне очень жаль, — серьезно ответил Уолтер, — но мне было совершенно необходимо изменить курс каравана, потому что от этого зависела жизнь моих друзей. Я сделал для них все, что смог.
— Ты не подумал обо мне! Англичанин, мне казалось, что ты мне друг.
— Позволь мне все объяснить, а потом будешь решать. Баян велел начинать и внимательно слушал, пока Уолтер тихо рассказывал ему свою историю.
— Ты отплатил мне злом за добро, — промолвил он, когда Уолтер замолчал. — Из-за тебя мы потеряли все утро. Я так рассчитывал на большой лук, а теперь эти надежды потерпели крах. Преступник Лю Чунг удрал. Кроме того, побег девушки является серьезным оскорблением Сыну Неба. Он, конечно, считает, что виновный должен понести за это серьезное наказание. Англичанин, боюсь, тебе придется умереть.
— Пусть это будет милостивая смерть.
Баян с сожалением посмотрел на Уолтера, расчесывая пальцами редкую бороденку.
— Только смелый человек мог рисковать жизнью, чтобы спасти своих друзей. Я должен что-нибудь для тебя сделать, хотя ты этого не заслуживаешь. Англичанин, ты мне всегда нравился. Я дам тебе малый шанс на выживание и одновременно доставлю удовольствие своим людям, жаждущим крови! — Баян нахмурился. — Кое-кто смог выжить под ударами копий. Может быть, и у тебя тоже найдутся для этого силы. Ты будешь страдать так же, как если бы я приказал посадить тебя живьем на кол, но все-таки у тебя есть шанс выжить. Я посылаю тебя на «прогулку по веревке».
Отец Теодор пришел к Уолтеру во время ужина. Кругом раздавались радостные крики в предвкушении интересного развлечения.
— Я только что был у полководца, — сказал священник, не глядя молодому человеку в глаза. — Он спрашивал, что вам прислать поесть?
— Я не голоден, — ответил Уолтер. Священник понизил голос:
— У вас есть шанс, если не растеряетесь. Говорят, что много лет назад один человек подвергался такому же наказанию и его никто ни разу не ударил. Есть правило, по которому вас никто не имеет права ударить, пока ноги находятся на веревке. Как только вы коснетесь земли, на вас обрушится шквал ударов, но если вам удастся снова оказаться на веревке, удары должны прекратиться. Я это видел однажды и должен сказать, что это неприятное зрелище. — Священник помолчал, а затем добавил: — За соблюдением правил следит судья. Сегодня судьей будет сам Баян.
До этого Уолтер был довольно спокоен, но сейчас он содрогнулся и опустил голову на руки.
— Я пришел к вам как священник, — сказал отец Теодор. — Я скромный священник-несторианин, и, быть может, вы не захотите передо мной исповедоваться…
— Я должен повиниться перед Богом, — ответил Уолтер. — Начинайте, отец мой.
Веревка лежала на земле и была довольно толстой и длинной, наверное, ярдов в пятьдесят. Ее туго натянули и обоими концами привязали к колышкам. Монголы выстроились по обеим сторонам. Они шутили друг с другом и размахивали древками копий. Было видно, что им не терпелось поскорее увидеть свою жертву. Баян, очень серьезный и взволнованный, стоял у дальнего конца веревки.
Отец Теодор подошел с Уолтером к началу «прогулки».
— Постарайтесь не трусить, сын мой. Наш милосердный Бог смотрит на вас сверху и, может быть, решит помочь вам.
Два старых шамана сорвали с Уолтера одежду. Один из них пропитанной черной жидкостью тряпкой сделал отметку на шее жертвы. Уолтер понимал, для чего это делалось. Одно из правил состояло в том, чтобы, ломая ему кости, ни в коем случае не пускали кровь! Эта отметка будет напоминать об этом.
— Пусть первые же удары будут такими сильными, чтобы казнь не затянулась, — тихо молил Бога Уолтер.
Монголы начали орать, что пора начинать.
— Пошел, англичанин! — скомандовал Баян. Даже при других обстоятельствах человеку было бы сложно удержать равновесие на навощенной веревке. Уолтеру удалось пройти примерно дюжину шагов. Для равновесия он широко расставил руки в стороны и очень осторожно переступал ногами. Он слышал разочарованные вопли, потому что тем, мимо кого он прошел, не удалось его ударить древком копья ни разу.
«Не спеши! — уговаривал он себя. — Не торопись и, может, тогда сможешь пройти до конца. Осторожно! Не торопись! Будь очень внимателен!»
Что-то ударило его в лицо, он пошатнулся. Это был свиной пузырь, наполненный жидкостью, которым размахивал один из шаманов, ступавших за ним шаг в шаг. Уолтер был уверен, что сейчас нога соскочит с веревки, но ему в последний момент удалось найти равновесие и продолжить продвигаться вперед. Вокруг стоял дикий шум.
Воины, стоявшие впереди, смеялись, трясли копьями и приглашали его подойти поближе. Казалось, что этим дьявольским образинам не будет конца. Другой шаман поднял пузырь и резко ударил его по глазу. Но на этот раз Уолтер был готов к удару и только слегка покачнулся. Молодой человек понимал, что с этой минуты ему не дадут ни секунды покоя. Ему удалось пройти еще с десяток шагов. Конечно, он смог пройти гораздо больше, чем от него ожидали. Крики стали еще громче, и по спине и лицу больно застучали полные пузыри.
«Сколько же еще я выдержу?» — задыхаясь, подумал Уолтер. Пот бежал по лицу ручьями, застилая глаза. Но он не мог двинуть рукой, чтобы стереть его.
«Прошел ли я хотя бы половину пути? Нет», — в отчаянии решил мученик. Он одолел не более трети.
Уолтер почувствовал, как правая нога коснулась земли. Тут же послышались радостные крики и на спину словно обрушился кусок скалы. Все тело пронзила страшная боль. Он споткнулся, и вторая нога тоже соскользнула на землю. Второй удар пришелся по плечу. Копье держала сильная и точная рука. Уолтеру показалось, что он не сможет вздохнуть.
Удивительно, но ему удалось снова встать двумя ногами на веревку, и он стал осторожно балансировать. Неистовый удар обрушился на руку, и молодой человек не сомневался, что ему сломали кость.
— Не нарушайте правил! — крикнул Баян. Уолтер быстро пришел в себя — вокруг раздавались крики ярости. В ушах у него звенели оскорбления, ругань, дикие вопли. Шаманы не переставая колотили его по голове свиными пузырями. Боль становилась все сильнее, он не мог выпрямиться, но упорно продвигался вперед.
Он снова коснулся земли, и сильный удар лишил его равновесия. Все тело так мучительно болело, что, казалось, ничто уже не имело никакого значения. Но инстинкт самосохранения заставил его собрать оставшиеся силы и вновь оказаться на веревке. Это было чудо! Теперь Уолтер продвигался вперед буквально по сантиметрам. Из горла со всхлипами вырывалось тяжелое дыхание. Измученные мышцы с трудом повиновались.
Половина дистанции? Возможно, но не больше. Молодой человек понимал, что ему не удастся живым завершить эту «прогулку».
В этом не осталось никаких сомнений, когда впереди он увидел Орту Заику с завязанным горлом. Тот поднял копье над головой в боевой готовности. Глазки его сверкали от предвкушения мести. Ему не терпелось насладиться мучениями жертвы.
При виде Орту Уолтер смог взять себя в руки. Он продолжал с трудом переставлять ноги и, балансируя, точно пьяный, размахивал руками, которые немели от боли. Медленно-медленно пробирался он мимо нацеленной на убийство фигуры Заики. Наконец тот остался позади. Орту в ярости завопил и поднял копье
