и упала. Майклу пришлось поднять ее, усадить на кровать. В приказном тоне он велел Джессике выйти из комнаты.
У Берти все еще кружилась голова, и она вдруг почувствовала, что ее сейчас стошнит. Она прижала ладонь ко рту, вырвалась из объятий Майкла и выскочила в коридор, а оттуда в туалет. По пути увидела обеспокоенные лица Итана и миссис Холдер, стоящих на лестнице, но сейчас ей ни до кого не было дела.
Вчетвером они терпеливо сидели в гостиной, молча переглядываясь и прислушиваясь к звукам на втором этаже. Когда скрипнула дверь и послышались шаги, все как один обернулись.
Берти, очевидно, не решалась показаться на глаза и позвала только Майкла. Голос ее был болезненным, слабым, и Майкл ощутил острую жалость.
— Да, Берти, иду! — крикнул он и быстро взбежал по лестнице.
Она ждала его в комнате.
Когда Майкл вошел, он увидел, что купленные Робертой детские вещи и игрушки, еще недавно разложенные на постели, переместились на стол. И сложены с заботливостью, подметил Майкл.
Берти стояла у открытой двери на балкон. Вышла, и он последовал за ней. Перегнувшись через перила, Берти сделала несколько глубоких вдохов, с удовольствием вбирая ноздрями душистый, немного сладковатый запах цветущего сада. Солнце спряталось за домом, и в тени воздух был прохладен.
Майкл молча наблюдал за ней.
— Извините, что так получилось, — произнесла она и выпрямилась.
Приблизившись, Майкл заглянул в ее лицо. Берти еще была бледна, и он беспокоился.
— Вы уверены, что не хотите прилечь?
— Нет, — ответила Берти, все еще смотря в сад.
— Что вы увидели? Если это не секрет, конечно.
Она повернулась к нему и, нахмурив лоб, как будто вспоминая, сказала:
— Случай из детства. Я тонула, и мой папа спас меня.
Должно быть, это ужасно, представил Майкл, вспомнив смертельную бледность лица Берти.
— И все? — со сдержанной настойчивостью поинтересовался он.
— Нет, что-то еще, вначале и потом… Но я не помню.
— Джессика сказала, что хотела увидеть что-то хорошее, — сказал Майкл. — Видимо, у нее не получилось. Она сама напугана.
— И она сказала вам, что видела?
— Нет. Но вам, если вы спросите, расскажет все до мельчайших подробностей.
Берти вздохнула.
— Я ведь никогда не верила ни во что подобное. Но как это у нее получается?
— Не знаю, — Майкл повел плечами. — Я ей запрещаю, и обычно она слушается, но вот сегодня… — Голос Майкла принял оттенок усталости.
— Вы только не ругайте ее, обещаете мне? — сказав это, Берти дотронулась до его плеча.
Этот жест показался Майклу таким милым, что он невольно взял ее руку и прижал к своей груди. Нежно погладил. Она не отняла.
Ветер взметнул волосы Берти, и небольшая прядь прилипла к ее губам. Майкл подметил, что Берти стала похожа на милую девчушку. На ее лице можно было прочесть еще не растраченную доверчивость.
— А я попрошу вас, чтобы вы никому не рассказывали о том, что произошло, — попросил он. — Для Итана и миссис Холдер я найду объяснение.
— Хорошо. Если вы разрешите, я немножко побуду одна?
— Да, конечно. — Майкл кивнул. — Я пойду.
— Хочу набраться сил, — поспешила объяснить Берти. — Завтра ведь нам ехать. И передайте Джессике, что я немного посплю и позову ее. Мы еще не все подарки рассмотрели.
Она отстранилась, и Майкл с неохотой отпустил ее руку.
Холдерам он объяснил, что Берти что-то не то съела, когда обедала днем в ресторане. И это объяснение вполне удовлетворило хозяев. Но нужно было еще поговорить с дочерью.
Он позвал Джессику во двор, и они уединились на том же самом месте, где еще утром девочка с Робертой играла в буквы.
— Мисс Рейн просила, чтобы ее какое-то время не беспокоили, — сказал он. — Она плохо себя чувствует, хочет вздремнуть.
— Она сердится на меня?
Майкл пригнулся, опустившись до уровня роста Джессики, и обнял девочку за плечи.
— Нет. Ты ей очень нравишься. И она сказала, что сейчас отдохнет немного и позовет тебя к себе. Ты хочешь?
— Правда? — нахмурив бровки, спросила девочка. — Хочу. Она мне тоже нравится. Майкл, скажи, а она может стать моей мамой? Помнишь, я тебе рассказывала…
— Ладно, ты слишком много задаешь вопросов, — остановил ее Майкл, для которого эта тема всегда была больной. — Лучше ответь, чем ты планируешь сегодня заняться?
Майкл редко испытывал стеснение перед Джессикой, но сейчас ощущал себя в сравнении с ней мальчишкой, таким обвиняющим был ее взгляд.
Он ждал ответа.
— Сегодня не знаю, а завтра хочу поехать с вами, — сказала девочка, немного смягчившись.
— Вот как, — озадаченно пробормотал он. — Это исключено!
— Почему?
— Потому что мы все будем заняты делом и некому присматривать за тобой. Останешься с миссис Холдер.
Девочка всхлипнула.
— Джесс, или ты сейчас прекратишь, или я отныне перестану брать тебя с собой! Устрою в какой- нибудь пансионат. Как это тебе понравится?
Майкл кривил душой — на самом деле он давно уже обдумывал эту мысль и понимал неизбежность такого решения. Не может ведь он до бесконечности держать девочку при себе. Когда Роберта обвиняла его в этом, она была совершенно права. Джессике надо учиться, жить в обществе нормальных людей, привязанных к постоянному месту. Имеющих свою маленькую родину, в конце концов. Да и с него, наверное, хватит скитаний. Ради ее счастья он готов пожертвовать смыслом своего существования.
И это он понял тотчас после того, как в ответ на его слова Джессика воскликнула с болью в голосе:
— Ты сейчас злой! И я с тобой больше никуда не поеду! Буду жить одна!
Майкл стал перед дочерью на колени, обнял за худенькие плечики и прошептал:
— Скажи мне, что происходит? Ты не больна?
Не дождавшись ответа, Майкл протяжно вздохнул.
Ему никогда не нравилось то, что происходило в такие минуты с девочкой. Виной всему, конечно, ее необычное свойство предугадывать события. Дар этот был спонтанным, не поддавался прогнозу, да и не всегда сама Джессика четко понимала, к какой именно тайне окружающего мира ей удавалось прикоснуться, и подобные «сияния» гораздо чаще доставляли психологический дискомфорт, чем помогали жить. К тому же дар приходилось тщательно скрывать. По счастью, Джессика осознавала, какую опасность может представлять оброненное ненароком и не при тех людях слово — пока не было ни единого прецедента, чтобы ее особенность заинтересовала кого-то недостойного. Даже едва начав членораздельно говорить, она словно чувствовала, кому и когда можно довериться. Нет, не случайно у нее всегда был взрослый, удивительно мудрый взгляд. Но этот взгляд иногда пугал Майкла. Во многом из-за этого они избегали долго находиться среди одних и тех же людей. Он учил ее сдерживать свои спонтанные позывы, но вот сейчас она нарушила табу. Хорошо, что Берти не тот человек, которого можно опасаться. Но что, если девочка когда- нибудь ошибется?
