работой и доложит мне. Уборка требует сил, мисс Синклер. Надеюсь, у вас их хватит.
— Я справлюсь. Готова приступить к работе с понедельника.
— Тогда жду вас к семи тридцати. Будьте пунктуальны…
Вряд ли мы с миссис Мосс подружимся, думала Лейни, выходя из Центра занятости. Но это неважно. Я не собираюсь работать на нее вечно.
Решив отпраздновать получение работы, она зашла в небольшое кафе и заказала полный завтрак, и чайник горячего чаю, воспользовавшись заначкой Синклеров. Лейни была приятно удивлена, обнаружив, что Джейми не опустошил спрятанную копилку с деньгами, но он, должно быть, забыл о них или просто очень торопился покинуть квартиру.
Слава богу, ей не пришлось просить помощи у Даниэля. Это было бы особенно неприятно после того, как по расторжении брака он предложил ей финансовую поддержку, которую его адвокат обозначил как «большую щедрость, учитывая обстоятельства», и которую она тут же гордо отвергла.
— Скажите мистеру Флинну, что мне ничего от него не нужно, кроме развода. Ни сейчас. Ни потом.
И это был последний их контакт, пусть и через третье лицо. Вряд ли Даниэль простил ей эти слова. Или забыл о них.
Вздохнув, Лейни допила чай и встала из-за стола, понимая, каким невыносимо долгим покажется ей остаток дня.
Она не хотела возвращаться в пустую квартиру и гнала от себя мысли о Даниэле.
Может, гипноз поможет? Или лоботомия. Все что угодно, только бы раз и навсегда выбросить из головы образы, которые постоянно возникают и мучают ее.
Лейни, в отличие от матери, никогда не хотела жить в городе. Ей нравился Эбботсбрук. Когда она нашла работу в галерее искусств Вест-энда, ей пришлось переехать в Лондон, но город не стал для нее родным.
Больше Лейни не могла притворяться. Внушать себе, что рада сменить сельскую жизнь на городскую суматоху, рада тому, что Даниэль остался в прошлом. Особенно трудно обманывать себя теперь, когда он неожиданно оказался рядом. И бежать ей некуда… Что же! Придется взглянуть правде в глаза.
Лейни вернулась в квартиру, когда на город опускался вечер. Даниэль был дома. Его кейс лежал на диване, а дверь в спальню была плотно закрыта.
Поколебавшись, Лейни постучала к нему.
На этот раз Даниэль открыл не сразу. И на нем был черный шелковый халат.
— У тебя что, есть встроенный радар, который показывает, когда я выхожу из душа?
— Прости, — смутилась она. — Я… мне нужно поговорить с тобой. Но это можно отложить.
— Говори сейчас. Я скоро ухожу.
И снова не придешь ночевать? — вертелось на языке.
— Я хотела попросить… об услуге.
— Неужели? — Дэн оглядел ее строгий наряд. — Разве тебе в таком случае не следовало одеться более соблазнительно? Или речь идет о другой услуге? Это не первая моя ошибка на твой счет, да, милая?
— Дэн, умоляю… — она опустила глаза. — Мы можем не… то есть… ты… Мне нелегко.
— Нелегко? — Он усмехнулся. — Думаешь, мне было легко идти к своим адвокатам и говорить, что жена требует развода меньше чем через сутки после свадьбы?
— Нет. — Лейни поежилась. — Я так не думаю. И понимаю, что не должна просить тебя об одолжении. Прости.
— Подожди, — остановил ее Дэн, заметив, что она собирается уходить. — Чего ты хочешь?
— Я сегодня нашла работу, но большую часть времени мне придется проводить в домах клиентов во время их отсутствия. Мне нужны рекомендации.
— Что за работа?
— Компания «Сити-Клин», занимается уборкой домов и частных квартир.
— О, колесо завертелось, — усмехнулся он.
Ожидаемая реакция, могло быть и хуже.
— У меня даже будет форма. Вообще-то мне нужно две рекомендации. Одну даст Фиона из галереи. Она рада, что я не попросилась обратно. Так ты сделаешь это для меня?
— Возможно. Я просто подумал, не ждешь ли ты, что я снова стану рыцарем и поспешу к тебе на помощь. Это, пожалуй, было бы слишком оптимистично даже для тебя.
— Слушай, давай проясним все раз и навсегда. Я не Элейни, Лили Мэйд из Астолата, и я никогда не считала тебя чертовым сэром Ланселотом. Ни на минуту.
— Какое облегчение, — отрезал он холодно. — Судя по поэме, он был вдвое старше ее. Оставь мне адрес компании, я попрошу секретаршу написать им.
— Я… очень благодарна.
— Знаю я твою благодарность. Так что пусть это будет первая и последняя услуга, а, дорогая?
Он скрылся за дверью комнаты, оставив Лейни стоять в гостиной, скрестив руки на груди.
Она медленно вернулась к себе и вспомнила злые нотки в его голосе. Злость, смешанную еще с чем- то, что трудно определить…
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Колесо завертелось…
Слова Даниэля эхом отдались в ее голове. Лейни лежала в постели, уставившись в потолок, и размышляла, вспоминал ли Дэн о том дне, когда два года назад, спустя десять недель после смерти Сая, он вошел в столовую Эбботсбрука и нашел ее стоящей на шаткой лестнице и вешающей новые шторы.
— Что ты там делаешь?
Лейни не слышала, как он вошел, и его вопрос заставил ее вздрогнуть от неожиданности.
— Спускайся. — В его голосе звучала непреклонность. Он легко снял ее с лестницы и развернул к себе, запыхавшуюся и раскрасневшуюся.
— Дэн? — с радостным удивлением сказала Лейни. Она была счастлива увидеть его снова после бесконечных безрадостных недель. Он казался таким привлекательным в белой, подчеркивающей загар рубашке с закатанными рукавами. Простые брюки облегали бедра. Темные волосы рассыпались по лбу, вызывая желание убрать их. Но она, как всегда, стеснялась.
Лейни осознала, как опасно стоять вот так близко к нему, и поторопилась заговорить:
— Мама не упоминала, что ты приедешь. Ты останешься у нас? Тогда мне нужно подготовить твою комнату…
— Твоя мать понятия не имеет, что я здесь, — перебил Даниэль. — Я остановился в отеле неподалеку. Я приехал, потому что не нашел тебя в «Рендаллс». Что происходит, Лейни?
— Я ушла, — пожала она плечами. — Разве миссис Хэллем не сказала тебе?
— Она не уточнила, почему ты ушла.
— Потому что у нас больше нет экономки и я, по словам мамы, больше нужна дома.
— Господи, что случилось с миссис Эвершот?
— Она… тоже ушла. Мы не могли больше позволить себе такую роскошь.
— Значит, теперь ты выполняешь ее работу? — в его голосе слышались странные нотки. — За те же деньги, я полагаю?
— Боже, нет. Это все часть маминого плана по экономии. — Лейни выдавила улыбку. — Хотя мне дают деньги, конечно.
— Могу себе представить. И долго еще твоя мать намерена так жить?
— Пока Эбботсбрук не будет продан. Вчера он был выставлен на торги, так что кто знает? Мама пытается придать ему более презентабельный вид для потенциальных покупателей. Хоть я и сомневаюсь, что несколько метров материи спасут ситуацию.
