имело бы большого значения. Однако новая ситуация превращала все эти расчеты в пустые рассуждения, не имеющие никакой ценности. Если вожди восстания узнают, куда пошли захваченные парусники, естественно, они сделают все, чтобы об этом услышал Кирлан. Хотя бы лишь затем, чтобы отвлечь внимание империи от Гарры. И затем, если восстание добьется значительных успехов раньше, Армект может счесть, что поспешное вмешательство ничего не даст. Подготовка к войне пойдет полным ходом, но война начнется лишь зимой. Однако Армекту хватит сил и средств, чтобы отправить ко дну несколько кораблей, которые будут у нее на Агарах. Император не дурак, он с легкостью сообразит, что позднее, ведя борьбу с Гаррой, он не скоро сможет позволить себе агарскую авантюру…
Неделя времени! Ради Шерни, едва неделя на то, чтобы составить новый план! Нужно было немедленно завершить все дела, продать все, что можно, ибо потом, когда вспыхнет восстание, никто не даст и серебряного слитка за каменный дом в Дороне…
Алида зевнула.
— Ты все продумала, госпожа? — спросила она. — Что еще за сомнения? Насколько я знаю, подготовку, если не считать мелочей, ты закончила уже давно. Перенос срока имеет определенные преимущества, все труднее сохранить происходящее в тайне…
Семена кивнула. В этом они были согласны… Ее стрелков и арбалетчиков никто не держал в казармах. Они получали жалованье, но болтались — естественно, без оружия — по всему острову и делали что хотели. Говорили они тоже что хотели… Ходили какие-то слухи, а в гарнизоне, похоже, всерьез начали задумываться о том, что означают странные разговоры о новом оружии, якобы лучшем, чем арбалет… Этим уже собирался заняться доронский трибунал, но Алиде каким-то образом удалось не дать делу хода. Однако она не могла ни в чем упрекнуть свое войско. И снова — ей не хватало Аскара.
— Захвати столицу, — сказала Алида, — а об остальном не беспокойся.
— Конечно, — ответила Семена. — Просто изменение срока меня несколько удивило. Ты же знаешь, госпожа, что у меня собственное дело. И восстание не принесет ему ничего хорошего. Но — что поделаешь. С голоду, скорее всего, не помру.
— Об этом тоже не беспокойся. Займи столицу, а после освобождения Гарры найдутся люди, которые позаботятся о твоем благополучии, — заверила ее Алида.
«Ты что, на самом деле веришь в победу? — мысленно спросила Семена. — Я считала тебя более разумной».
— Город будет взят.
— Да, кстати… — Алида бросила в рот горсть изюма. — Еще одно: Багба под твоим контролем?
— Конечно. Так, как мы договорились.
— Значит, госпожа, ты будешь согласовывать действия в Багбе и в Дороне. В помощь получишь двух человек — одного там, другого здесь.
Семена метнулась к столу, за которым сидела блондинка.
— Что это значит? — яростно спросила она.
— Ничего, кроме того, что я уже сказала, — удивленно ответила Алида. — Что случилось, моя дорогая?
— Ты прекрасно знаешь, что случилось! — Семена отступила к стене, словно для разбега. — Хочешь за мной следить?
Алида с легкой улыбкой раздавила изюминку между пальцами и облизала их.
— Скажи, госпожа, почему ты меня терпеть не можешь?
— Взаимно, не так ли? — скорее утвердительно, нежели вопросительно сказала Семена.
— О да… — Блондинка почти кокетливо посмотрела на нее. — У тебя, госпожа, натура шлюхи. Этого я не могу терпеть ни у кого, кроме себя.
Семена снова подскочила к столу и смахнула с него блюдо. Фрукты покатились по полу, дождем посыпались изюминки.
— Не знаю почему, — прошипела она, — но когда кто-то сравнивает меня со шлюхой, у меня возникает желание скормить его сердце псам.
Алида вздохнула. Не похоже было, что услышанное произвело на нее хоть какое-то впечатление.
— Ну ладно… Мы ведь нужны друг другу, правда?
Семена взяла себя в руки.
— Конечно. К сожалению.
— Тогда обсудим детали. Осталась всего неделя.
54
Они возвращались.
«Сейла» ровно шла поперек ветра на юг, чуть отклоняясь к востоку. Они должны были обогнуть Малый Дартан и плыть дальше, вдоль дартанских берегов, а потом на юго-запад, в сторону Гарры.
Лето было в самом разгаре.
Работы на корабле находилось немного; в первый же день после того, как они покинули Дурной край, матросам, не говоря уже о солдатах, выпало немало минут, чтобы обсудить тамошние чудеса. Говорили и о загадке замедления времени, но довольно неохотно, ибо она не поддавалась разумному объяснению и потому попросту пугала. Каждый когда-то слышал об этом феномене; одно дело, однако, слышать, а совсем другое — самому убедиться в том, что это отнюдь не сказка…
Погода царила великолепная, и мало кто торчал под палубой. Все радовались, что опасности таинственной земли остались позади. Дартанское море казалось всем привычным и безопасным.
Они заметили, что косатки их уже не сопровождают…
Лишь двое не показывались в этот день на палубе — капитан и мудрец-посланник. С того момента, когда приняли решение возвращаться, они почти не покидали своих кают.
Из-за присутствия старика на корабле матросы чувствовали себя несколько неуверенно. Кроме того, они везли множество Брошенных Предметов, о названиях и свойствах которых предпочитали не спрашивать. Вполне хватало и тех приключений, которые они пережили на Черном побережье. К тому же они потеряли еще двоих.
Раладан и Таменат много разговаривали. Капитан хотел знать все о своем происхождении; спрашивал он и о содержании пророчества, желая лучше понять, что, собственно, такое законы всего. Прежде всего, однако, он расспрашивал о Ридарете…
Но ответа, который мог бы его удовлетворить, он не получил.
Между тем посланник знал намного больше, чем говорил Раладану. Уже не раз он хотел рассказать обо всем, но всегда вспоминал одну из великих житейских мудростей: несбывшаяся надежда может даже убить…
Он хотел уберечь не себя, но Раладана. И потому молчал. Однако шел год замыкания петли. И события следовали друг за другом быстро, неизбежно и неумолимо.
На следующий день, после полудня, Раладан стоял на носу (сам того не сознавая, он особенно полюбил место, на котором обычно — когда-то — стояла Риолата: в шаге слева от форштевня, на высоте клюза). Ветер утихал, его горячее дыхание слабо шевелило паруса. Небо было чистым, но на востоке, над самым горизонтом, висела, словно приклеенная к голубому небосводу, черная тучка.
— Вахтенный! — скорее сказал, чем крикнул капитан.
Матрос, стуча пятками о доски, тут же подбежал к нему.
— Позови первого помощника. Штормовые паруса — на мачты!
— Есть, капитан.
Раладан пошел к корме, навстречу своему заместителю.
— Бохед, будет буря. Проследи за сменой курса. Идем по ветру к дартанским берегам. Мы должны успеть, но все должно делаться молниеносно! Молниеносно!
