Чуть позже капитан вошел в каюту, предоставленную посланнику. Старик спал; Раладан уже знал, что тот не лучшим образом чувствует себя на море.
— Будет буря, господин, — сообщил он, когда старик протер лицо. — Хочу спросить, нужно ли каким- то особым образом обеспечить сохранность Брошенных Предметов? На случай если мы не успеем к дартанским берегам?
— Мы идем в Дартан? — с неожиданным оживлением спросил посланник.
— Это единственное, что можно сделать. Шторм идет с востока. Если мы не найдем безопасного убежища, он погонит нас как раз в сторону дартанских берегов. Ты можешь этого не знать, господин, но во время шторма земля — самый опасный враг для любого корабля.
— Но ведь мы туда и плывем?
— Да, но по собственной воле, а не на крыльях бури. Если мы найдем какую-нибудь бухту, укрытую от ветра и волн, мы бросим там якорь и будем почти в безопасности. Другое дело, если шторм бросит нас на берег.
— Море кажется спокойным, — заметил Таменат.
— Разве ты не слышал, господин, как порой говорят о «затишье перед бурей»? — удивился Раладан. — Проведя полжизни на острове, ты, похоже, мало что знаешь о капризах моря?
Старик чуть улыбнулся.
— Меня всегда забавляло, когда Безымянную землю называли Дурным краем, — сказал он. — Потому что он куда менее дурной, чем все остальное… В Крае не бывает штормов, ураганов, наводнений, не случаются засухи или убийственные морозы. Поверь мне, капитан, за всю свою жизнь я ни разу не видел бури на море! Не говоря уже о том, чтобы пережить ее на палубе парусника.
Раладан, естественно, знал, что отнюдь не все люди на свете — моряки. Однако сам он провел на море всю жизнь, и мысль о том, что кто-то мог не видеть бури, показалась ему чуть ли не забавной.
— Лучше закрепи, господин, — сказал он, — все свои вещи. Пергаменты, перья и, уж конечно, бутылку с чернилами! Возможно, первые порывы шторма застигнут нас в пути. А если даже и нет, все равно «Сейла» будет плясать на якоре как безумная. Еще раз спрашиваю про Предметы: никаких специальных предосторожностей не нужно?
— Если сундуки хорошо закреплены, то нет, — ответил Таменат. — Гееркото не могут соприкасаться с Дор-Орего, это единственное, за чем нужно обязательно проследить, если мы не хотим получить в трюме войну Темных Полос со Светлыми.
— Я все еще раз проверю, — обещал Раладан. — Если тебе что-то потребуется, господин, найдешь меня на палубе.
С этими словами он вышел.
Вскоре они уже мчались к берегам Дартана.
Бухта, которую они нашли, была, с точки зрения Раладана, не самым подходящим местом: она слабо защищала от ветра и почти не защищала от волн. Выбора, однако, у них не осталось.
«Сейлу», крепко вцепившуюся в дно якорями, подбрасывали волны, переваливая с носа на корму. Вода унесла одну из шлюпок со средней палубы, однако пока серьезных повреждений не нанесла. Изящный корабль пренебрежительно, почти с презрением, противостоял морю. Команда была начеку, готовая действовать немедленно, лишь только возникнет такая необходимость.
Усилившуюся качку хуже всего переносил Таменат. Раладан постоянно находился рядом со стариком. В очередной раз он убеждался, что громбелардский мудрец-посланник не обязательно должен быть каким-то удивительным существом, в любых условиях излучающим могущество, благородство и силу. Это был просто человек. Обычно несколько шутливый, даже грубоватый, сейчас тяжко страдающий от морской болезни, день ото дня же предававшийся своему любимому занятию, которое казалось ничем не лучше и не хуже любого другого. Солдат обязан уметь воевать, моряк — ходить по морям, посланник — понимать Шернь. И не более того. Наверняка понимание Шерни давало доступ к силам, которые могли быть использованы во многих обстоятельствах, — в конце концов, именно Шернь правила миром. Однако теперь Раладан понимал, сколь забавным, по существу, кажется именование посланника магом или, в некоторых краях Шерера, почти отождествление его с неким чародеем.
— Разве ты не можешь сделать так, господин, — наконец спросил он, видя смертельную бледность старика, — чтобы страдания твои были не столь тяжки?
Тот слабо улыбнулся:
— Могу, капитан, и притом одним лишь словом. Вернее, мог бы… Но моя сила, так же как и сила каждого среди посланников, проистекает из понимания Шерни. Нам известно могущество Полос, и именно потому мы знаем, когда можно и нужно его использовать. Капитан, если бы тебе дана была власть над ветрами, ты призывал бы их каждый раз, когда нужно задуть свечку?
Раладан кивнул в знак того, что мысль старика ему понятна.
— Так что не удивляйся, что я не использую силу Полос для такой ерунды, как мое недомогание. Если бы мне предстояло от него умереть, будь уверен, я не колебался бы ни мгновения, и Шернь простила бы мне обращение к Полосам.
— Буря не должна долго продлиться, — сказал капитан. — В это время года штормы на Дартанском море обычно довольно внезапны, но кратковременны.
— Хорошо бы! — пробормотал Таменат, уже не бледный, но совершенно зеленый. — Дай-ка мне, братец, эту лоханку и лучше проваливай, поскольку помочь все равно не можешь… а зачем тебе смотреть, как благородный мудрец блюет с усердием, недостойным его почтенного возраста… Ну, проваливай…
Раладан исполнил его просьбу.
Как и предвидел капитан, уже к утру буря начала утихать, а к полудню погода улучшилась настолько, что позволила продолжать рейс. Раладан, однако, не спешил. Повреждения, которые поддавались исправлению в открытом море, он решил устранить немедленно, не снимаясь с якоря. Отправляться решили только утром следующего дня. Всех это несколько удивило, особенно Давародена и Бохеда, которые видели, как он торопился до этого. Правда, день, потраченный в Дурном крае, значил несравненно больше, чем день, потраченный за его пределами, но все же… Тем более что якорь не подняли и утром. Капитан потребовал сначала разыскать унесенную волнами шлюпку (от которой могла остаться в лучшем случае болтающаяся где-то у берега груда поломанных досок), затем — пополнить запасы питьевой воды (в которой, собственно, не ощущалось недостатка, хотя, конечно, она не отличалась приятным вкусом, как любая вода, которую долго держали в одном сосуде). Моряки, хотя и несколько удивленные, отнеслись к предложению сойти на берег с радостью — в конце концов, не они командовали кораблем, а спешить им было некуда. Еще большую радость проявлял Таменат.
Шлюпка отчалила от борта «Сейлы» около полудня. В ней сидели Раладан, Таменат и Давароден, остальную часть экипажа составляли матросы.
Давароден, с недавнего времени решивший ничему не удивляться и ни о чем не спрашивать, изредка бросал взгляды на молчаливого, погруженного в размышления капитана. Раладан, держа румпель, в глубокой задумчивости смотрел на берег, то возникавший над носом лодки, то снова исчезавший под его краем, по мере того как волны поднимали их и опускали. Раз-другой он озабоченно оглянулся на «Сейлу».
Давароден, вооруженный как всегда, то есть с мечом на боку, арбалетом под мышкой и шлемом под другой, не единственный в шлюпке имел при себе оружие: у Тамената, одетого в свою серую мантию, был пояс с мечом, крепко затянутый на талии. Это подчеркивало необычную ширину плеч Посланника; Давароден подумал, что этот однорукий мудрец наверняка сумел бы справиться с двумя его солдатами, и притом безо всяких формул и прочих штучек с Шернью.
Матросы подняли весла. Шлюпка еще немного проплыла по инерции, затем заскрежетала о дно. Гребцы выпрыгнули на мелководье и потащили ее к берегу. Раладан и посланник почти не замочили ног.
Привязав лодку, моряки двинулись вдоль берега. Ясно, что унесенную волнами шлюпку они не найдут; но раз капитан приказал искать…
— Это Дартан, не безлюдная пустыня, — сказал Раладан, оглядываясь по сторонам — Думаю, где-то поблизости должна быть какая-нибудь деревня.
