— К чему вся эта игра? — гневно, с издевкой спросил пленник.
Женщина отвернулась, опустив голову.
— У меня есть сестра, — сказала она. — Очень, очень похожая на меня.
22
Неполных четыре дня спустя в нескольких милях от портового Драна, города не столь старого, как Дорона, но зато пользующегося сомнительной славой самого большого сборища подонков и отбросов общества во всей Вечной империи, невысокий, крепко сложенный человек стучал в дверь одиноко стоявшего на окраине леса дома. Вскоре дверь открылась, и на пороге появилась пышноволосая, одетая в довольно простое серо-зеленое платье женщина. Одного глаза у нее не было.
— Раладан, наконец-то!
Они вошли в дом.
Лоцман стоял, со странной грустью глядя на темные волосы, в которых то тут, то там пробивались серебряные пряди. Она не заботилась о себе: волосы и руки покрыты грязью, платье в пятнах. Ей еще не исполнилось двадцати пяти лет, но она выглядела намного старше.
Угадав его мысли, она отвела взгляд.
— Когда-то я была красивая, — горько сказала она.
— Ты и сейчас красивая, госпожа, — серьезно ответил он. — Ты просто слишком много размышляешь о делах, которые следовало бы оставить другим. И похоже… — он поколебался, еще раз окинув взглядом грязное платье, растрепанные волосы и тени на лице, — похоже, тебе недостает мужчины.
Она посмотрела ему в глаза и, покраснев, прикусила губу.
— Это не твое дело.
Раладан подошел к массивной скамье и сел.
— У меня плохие новости, — сообщил он.
Она подошла к нему:
— То есть?
— Сокровища нашли, госпожа.
Она сделала еще шаг, но он поднял руку:
— Те люди служили ей. Это совершенно точно.
Ридарета поднесла руку ко лбу и села рядом с Раладаном.
— Значит… случилось самое худшее?
— Не знаю. Может быть, еще нет. Я убил человека, который стоял во главе экспедиции. Однако мне неизвестно, только ли он один знал тайну. Наверняка он не выдал ее своей команде, поскольку только безумец мог бы довериться сотне людей. Но у него был сын. Сын сбежал, и я не знаю, где он.
Ридарета покачала головой.
Лоцман развел руками:
— Боюсь, госпожа, у нас слишком мало времени, чтобы я мог тебе все подробно рассказать.
— Не в этом дело. Снова кто-то погиб, Раладан. Того человека, твоего капитана, нет в живых уже восемь лет, но до сих пор все, к чему он притрагивался при жизни, приносит смерть другим.
«Кто-то? — подумал Раладан. — Почти сотня… Разве что юный Берер спасся — если он хороший пловец…»
— Послушай, госпожа, на этот раз в этом виноват не Демон, но ты сама, — сухо проговорил он. — Я ведь говорил, что сокровища надо забрать. Хотя бы затем, чтобы выбросить в море. До тех пор пока существует это золото, будут гибнуть люди. Но ты не желаешь иметь ничего общего с Демоном и его наследством…
— Хватит, Раладан, — прервала она его. — Мы уже говорили об этом сто раз.
— Говорили. Но никогда твое бездействие не приносило столько вреда, как сейчас. Подумай, что случится, если сокровища попадут именно в ее руки. — Он встал. — Мне нужно возвращаться на корабль, госпожа.
— Что еще за корабль?
— Пиратский, под командованием Красотки Лерены. Так ее зовут.
Рука, отбрасывавшая волосы со лба, неподвижно застыла.
— Я все тебе объясню, госпожа, но не сейчас. Если во всей этой истории и кроется какая-то опасность, то проистекает она лишь из того, что я здесь. Поэтому мне нужно уходить. Слушай внимательно: в Дране есть таверна, которая называется «У шкипера»…
— Да.
— Завтра вечером сними там комнату, а на дверях сделай мелом маленькую отметку. Я появлюсь там к ночи. Тогда поговорим спокойно.
Они коротко попрощались. Она долго стояла на пороге, глядя ему вслед. Он не оглянулся…
Она медленно вернулась в дом.
Было уже темно, когда Раладан добрался до большого пузатого барка, пришвартованного у портовой набережной. Игравшие в кости у трапа бандитского вида детины подняли головы, услышав шаги, но, узнав в свете смоляного факела лоцмана, снова занялись игрой. Раладан прошел мимо них, поднялся на палубу и направился на корму, где находились помещения для офицеров.
На палубе спали вповалку матросы, из какого-то угла доносились стоны одной из корабельных шлюх. Однако на корабле царило относительное спокойствие, что бывало довольно редко, но объяснялось тем, что большая часть команды развлекалась этой ночью на берегу. Идя почти на ощупь, Раладан увяз в груде каких-то тряпок, веревок и прочего мусора. Обычно он скрывал свои чувства, но на этот раз никто его не видел, и лицо его исказилось от гнева. Если бы подобное мог увидеть Рапис! Такой корабль! Человек десять повисло бы на рее, а остальные ногтями отскребали бы грязь с палубы.
Со дня смерти Демона минуло уже восемь лет, но он до сих пор о нем вспоминал.
Наконец он освободил ногу из ловушки и двинулся дальше, спотыкаясь и обходя спящих.
Его потрясало — впрочем, уже не в первый раз, — сколь грязны и неухожены корабли, которыми командуют женщины. Он знал барк Пурпурной Алагеры с тех времен, когда ходил еще на «Змее», видел купеческий корабль, которым командовала — по слухам — дочь владельца. Наконец, он слышал о небольшом фрегате, во главе команды которого стояла, впрочем весьма недолго, протеже какой-то высокопоставленной особы (в Армекте служили в армии многие женщины, в отличие от других краев империи, где женщина-солдат была редким явлением).
И теперь, уже год с лишним, Раладан снова видел корабль, капитаном которого быта женщина. Матросская братия обожала Лерену, зеленоглазую шатенку с платком на шее, прямо как из сказки о пиратах, но вместе с тем Лерена была для команды скорее собачкой или птичкой, приносящей удачу, скорее корабельной игрушкой, нежели капитаном. Перед ней вытягивались в струнку, с суровыми лицами, подобно добрым дядюшкам, которые слушают мальчишку, изображающего сотника морской гвардии. Но, стоило ей уйти, над ней посмеивались — тихо, добродушно, даже не думая об отданных ею приказах.
«Это еще чудо, — подумал лоцман, — что этот корабль вообще не пошел ко дну во время какого- нибудь шторма, не разбился о скалы или не попался морской страже. Просто чудо».
Впрочем, чудо это часто носило вполне определенное имя — Раладан…
Из-под двери каюты Лерены пробивался тусклый свет. Слышались какие-то неясные голоса. Он постучал. Голоса смолкли.
— Пошел прочь! — крикнула она из-за двери. Сразу же за этим последовал взрыв смеха.
— Это Раладан, госпожа, — сказал лоцман, снова постучав.
Наступила тишина, затем снова послышались неясные голоса и какая-то возня. В другой раз он, возможно, был бы более терпелив. Но сегодня он виделся с Ридаретой, отчего ему в голову сразу же пришла мысль о Демоне, сделавшая все недостатки корабля Лерены еще более бросающимися в глаза, и Раладан стоял словно на раскаленных углях.
Наконец дверь приоткрылась, и сквозь щель выскользнули двое рослых матросов. Один из них
