издевался.
- Сам дойду, - мрачно бросил я.
Мы поднялись в его келью. И он велел лечь мне на живот.
- Это еще зачем? - почти злобно прошипел я.
- Со жрецом не спорят! - напомнил Аркетт, - и глазами не сверкай, все равно не красные. Роспись смывать положено, когда статус меняется.
- Так теперь я по-вашему дикий? - спросил я тем не менее ложась. Все равно справятся.
- Не совсем, - ответил жрец, - дней через пять распишу заново, но иначе. А пока здесь все равно не важно.
Он удалился, а потом стал наносить мне на спину и плечи какую-то жидкость. Она сильно щипала.
- Неприятно немного, я знаю, - решил меня успокоиться Аркетт, - потерпи.
Когда от рисунка не осталось ничего жрец смыл свое зелье простой водой. Я встал и повернув голову заметил, что вся кожа заметно покраснела.
- Это быстро пройдет и можно будет рисовать заново, - жрецу еще не надоело меня утешать, - ты пока будешь жить здесь. У меня есть еще комната. И, не обессудь, пока я тебя буду запирать. Конечно на главном выходе дежурят, но вот разыскивать тебя или твое тело по всем переходам, кельям и колодцам желания нет. Так что оставайся и постарайся прийти в себя.
Аркетт ушел. Тем не менее я проверил - дверь правда не открывалась. Легко сказать 'в себя'. Мне казалось, что будь я сейчас именно собой, я бы перебил и переломал бы все к чертям в этой чертовой пещере. Но это потом трудно исправить. Значит опять придется идти на компромисс. Есть не хотелось. Я попытался пройти в смежную комнату, но она тоже была заперта на хитрый засов. Нет, ну как Свест мог так со мной поступить? Именно с этой мыслью я ушел в сон лежа прямо на голом полу.
***
Наутро чуть солнечные лучи заглянули в мое окно ко мне зашли Аркетт и Нияст. Видеть ни того ни другого я не хотел.
- Рин, я знаю, что ты обижен решительно на всех, - первым заговорил Ней, - но я сегодня ухожу на территорию Эттов. Пока не знаю насколько. Может, попрощаемся?
- Да, конечно, - я встал и позволили заключиться себя в объятия, - до встречи, удачи тебе.
- Тебе тоже. Как вернусь обязательно встретимся. - Ней дотронулся губами до моей щеки и затем вышел.
- Ну что, - успокоился? - теперь уже ко мне обращался Аркетт.
- Почти, - ответил я то, что первое пришло в голову.
- Тогда пей, - с этими словами жрец прокусил свое запястье.
- Не хочу, - начал я, - потом ты должен еще что-то там говорить.
- Я ничего не должен, - отрезал Аркетт, - а ты должен подчиняться. Или к диким выселю.
Его кровь бежала в пол. Да черт с ним. Я ненадолго прислонился к его руке.
- Так-то лучше, - сказал жрец. Закрыл прокус, что-то брызнул на пол и пролитая линна зашипев обратилась водой, - и бросай перечить на каждом слове жрецам и вождям. К тебе очень хорошо относятся, но всему есть предел. И скоро предупреждать мне тоже надоест.
Он опять вышел. Я мерял шагами пол от стены к стене, от стены к стене. Попытался что-нибудь съесть, но едва проглотил один кусок даже не обратил внимания чего - почувствовал абсолютную сытость. Заставил себя лишь выпить воды. И снова принялся ходить. Потом долез до окна, выглянул. У озера толпились несколько человек. Наверно, хорошо, что окно оказалось слишком узким, чтобы в него протиснуться. Спрыгнув я завалился на циновки, уставившись в потолок.
Вскоре я снова услышал, что дверь открывается. При этом одновременно раздался стук.
- Войди! - автоматически произнес я, только потом вспомнил, что жрец к себе обычно заходит проще. И быстро поднялся.
Но я удивился еще больше, когда увидел Ирлиинн.
- Рин, я так рада тебя видеть! - она бросилась меня обнимать и стрекотала не давая вставить слово, - как хорошо, что ты здесь - я могу за тебя не волноваться. А так все девочки просто с ума сходят, если бы хотя бы день кого не видят. Слышал - уже четверо наших были ранены стрелами.
- Чем? - успел-таки я уточнить.
- Ну, стрелами, - она начала объяснять, - это те палки, копья мелкие то есть, а то, из чего их бросают - это лук. Так Смиалоэты говорят. Я так по тебе соскучилась!
- Ты же не хотела меня видеть до праздника лун!
- Так его теперь может и не быть. В военное время у нас ничего не празднуют. Только молебны проводят. Ну как же хорошо, что ты здесь. И что заперли, извини, я рада - ты ведь иначе обязательно бы что-нибудь натворил. А я слишком люблю тебя. Хочу всегда видеть в целости тебя, твое лицо, глаза.
Она принялась меня целовать. И я не выдержал - земля стала уходить из-под ног и вскоре я уже были на полу вместе с самой желанной для меня за всю мою жизнь женщиной - Ирлиинн. Слава Богам, что она не дала мне начать говорить! Я бы, возможно, все только испортил. Незачем грузить ее моими проблемами. А сейчас мне с ней просто было хорошо. ХО-РО-ШО!
30. Знак беды.
Ирли ушла наутро, объяснив, что теперь все дежурство внутри замка несут наирии, к тому же на них частично ложится караул снаружи. Они меняются два раза в день и скоро ее очередь. Я отпустил ее так, чтобы она даже и не подумала, что чем-то огорчила меня. Да, даже девушки были чем-то заняты, делали что-то полезное, а я как зверь заперт в четырех стенах и меня навещают как больного. Видимо, чтобы я не озверел окончательно. Когда случается что-то серьезное дети порой забрасывают игрушки, а я как раз одна из них.
Следующим ко мне пожаловал Свест. Собственной персоной. Едва завидев его на пороге я встал и отвесил ему поклон.
- Не надо, Рин, - попросил он.
- Как будет воля твоя, вождь! - сквозь зубы процедил я, выпрямляясь.
- Если можешь, извини, - мне даже показалось, что он был в этих словах искренен.
- Кто ж перечит вождю, извиняю! - тем не менее продолжил я на тех же тонах.
- Не так, - покачал головой он.
- Извини еще раз, о, вождь, никогда не был в таком окружении, не умею как надо, - на этих словах мне надоел этот спектакль и я заговорил иначе. - Свест, ты, конечно, можешь остаться здесь сколько хочешь. Не мне тебе это запретить. Но я буду дико тебе благодарен если ты прямо сейчас отсюда уйдешь. Я считал тебя другом, может во имя этого ты сейчас выполнишь эту мою просьбу?
- Хорошо, - Свест едва кивнув тут же вышел.
Я снова остался один. Может зря я его выгнал? Я поймал себя на том, что не верил, что он так быстро уйдет в ответ на мои слова. Нет, не зря. Может когда-нибудь потом, когда он перестанет быть верховным повелителем я его по настоящему извиню... А простит ли он меня тогда? Я задумался. Если брать с самого начала, то, пожалуй никто кроме Свеста не слышал от меня в свой адрес столько оскорблений. Ну так я же не просто так. Он сам нарывался! А я... И я тоже, собственно. Ну ладно придет он в следующий раз... Тут в голове словно эхо четко и ясно прозвучало 'не придет!'. Я затряс головой. Встал, налил себе вина, выпил залпом. Полегчало. Некоторое время спустя вошел жрец.
- Привет Рин, - поздоровался он, - верховный вождь велел выпустить тебя чтоб ты мог идти на все
