когда она ощутила побуждение его тела между своими бедрами.
Она поняла, что снова хочет его, даже прежде, чем почувствовала влажность в том месте, где, подтверждая эту мысль, ее коснулся возбужденный орган Люка. Джой плотнее придвинула к нему ноги, он скользнул рукой вниз по ее спине, глубже прижимая к своей требовательной длине. На сей раз брать и давать будет Люк, Джой прочитала это по натянутости его мускулов, по движениям, которыми его губы и язык так одержимо завладели ее ртом, дегустируя ее повсюду. Едва ли не прежде, чем закончился поцелуй, он потянул ее вверх, создавая изысканное трение их тел, кожа о кожу, его язык выковал огненную тропинку вниз по ее подбородку и горлу. Он остановил ее и задержал в положении, сидящей на его животе, притягивая вниз, чтобы окутать ее груди жаром своего дыхания, а потом и губ.
Она была сверху, но теперь именно он командовал ее откликом. Ее груди отяжелели под воздействием его рта, Люк один за другим, основательно, не оставляя ни единого нетронутого дюйма податливой плоти, дразнил ее соски. Джой выгнула спину и толкнулась к нему с хриплым вскриком. Люк выпустил ее, взглянув вверх и заставляя встретиться с ним взглядом.
— Господство обманчиво, Джоэль, — промурлыкал он. — Кто управляет сейчас? — прежде чем она успела ответить или взмолиться о продолжении, он снова нашел ее ноющие соски и ласкал их до тех пор, пока она не стала дикой от желания.
Ее тело под руками Люка было мягким, горячим и влажным, когда он переместился, легко удерживая ее над собой, чтобы прислониться к изголовью кровати и уложить Джой на спину поверх влажных простыней. Он начал гладить внутреннюю поверхность ее скользких бедер, пока те не раскрылись для него в своем собственном одобрении. Ее глаза резко распахнулись, когда он наклонился, обжигая ее кончиком своего языка и потягивая из чаши ее тела, пока она, задыхаясь, не стала шептать его имя. Его прикосновения снова и снова подводили ее к краю, она забыла обо всем столь незначительном, как полузажившие ребра, хваталась за его волосы и плечи, пытаясь притянуть его на себя сверху и внутрь, прежде чем воспламениться.
Но Люк сдерживался. Когда Джой больше не могла терпеть и сбившимся, задыхающимся голосом сказала ему об этом, Люк снова перевернул ее, нежно, даже очень нежно, и таким образом, что она оказалась лежащей рядом с ним, а сам опустился на бок, притягивая ее спину к своей груди и окутывая своим телом. И только тогда он прекратил мучить ее, скользнув в нее сзади одним длинным ударом.
Это обладание было полнее, чем когда—либо прежде, и Джой растеряла все свои мысли о контроле — о контроле над Люком и об отклике своего тела. Она дала себе волю двигаться в собственном ритме, пока одна твердая, мускулистая рука держала ее за голову, а вторая обхватывала сбоку, его ладонь мяла ее грудь в такт движению. Джой раскачивали туда и обратно, увлекая в невероятную поездку, непохожую ни на что ей известное, его рука скользнула туда, где они соединялись, нежа в медленных ласках горячее ядро ее тела, что молило о безотлагательном облегчении.
Наступившая разрядка, оказавшаяся даже мощнее предыдущей, сотрясла их обоих. Люк спрятал лицо во влажных прядях волос ее шеи и слизнул соленую влагу, его рука поглаживала ее бедро и ягодицы, пока она сжималась и расслаблялась в концентрических волнах удовольствия. Джой все еще задыхалась, когда его рука опустилась на ее щеку, стерев большим пальцем слезу, о существовании которой она и не подозревала.
— Джоэль, — произнес Люк, лаская ее имя так же, как гладил кожу, — власть принадлежит тебе, — она спиной чувствовала его дрожь, крошечные, прерывистые волны вибрации. — Используй ее мудро, — слова были просьбой, выраженной, как предупреждение, и, хотя Джой не ухватила сути сообщения, она поняла, что в них скрывалась ранимость. Она попыталась повернуться, но он нежно удержал ее на месте, все еще оставаясь частью ее. Его вздох, медленный, тяжелый и глубокий, шевельнул ее волосы.
— Джоэль, я должен тебе кое о чем рассказать.
Больше слушая успокаивающий тембр его голоса, нежели слова, Джой сама придвинулась обратно, будто могла расплавиться в твердом мускулистом жаре его груди, живота и бедер.
— Хм? — ее телодвижения, казалось, подействовали на Люка неожиданным образом, он легонько прикусил сзади зубами ее шею в том месте, где она переходила в плечо.
Он резко выпустил ее.
— Джой, это важно, я… — в голосе Люка присутствовал полускрытый налет отчаяния, которое почти вывело ее из состояния сказочной усталости, похитившей у пресыщенного тела всю энергию. Она приоткрыла глаза и улыбнулась, почувствовав, как внутри нее возвращается его возбуждение.
— Кажется, я слишком много говорила, — пробормотала она. — Просто обними меня, Люк. Я тоже хочу кое—что тебе сказать, но думаю, — она широко зевнула, — что с этим придется подождать.
Его рука опустилась ей на бедро, но что бы он ни произнес, его ответ оказался слишком тихим, чтобы она его услышала.
Глава 17
Загрузив последний сверток в верхнее отделение, Люк приподнял набитый под завязку рюкзак, прикидывая его вес. Хозяин лавки, шумно и суетливо перемещаясь позади него, прочистил горло.
— Это все, мистер Жуводан?
Люк почти улыбнулся, хоть и мрачновато — в голосе мужчины сквозило ничем не прикрытое желание поскорей избавиться от покупателя. Люк чуть повернул голову, не встречаясь с Джексоном взглядом. Он решил избегать конфликтов, как с лавочником, так и со всеми другими обывателями. Это Джой так повлияла на него. Впервые на своей памяти Люк обнаружил, что наполовину испуганное, наполовину возмущенное отношение к нему большинства горожан сейчас скорее тревожит его, чем вызывает свирепое удовлетворение.
— Спасибо, это все, — он закинул рюкзак на плечо. — На следующей неделе я зайду за теми вещами, что заказал.
Он был уже у двери, когда Джексон заговорил снова.
— А что… что, если они еще не прибудут?
Джексон, который обычно смеялся и шутил с покупателями, пристально провожал его взглядом, беспокойно теребя свои руки.
Люк улыбнулся, по—настоящему улыбнулся, но не во весь рот — зубы приходилось тщательно скрывать.
— Тогда я зайду позднее.
У Джексона отвисла челюсть, и Люк, воспользовавшись благоприятной возможностью, выскользнул за дверь. Было слишком волнующе думать о том, что он мог бы действительно изменить свои привычки и попытаться расположить к себе горожан вместо того, чтобы, в лучшем случае, просто терпеть их присутствие. Он не был уверен, что сможет снизойти до этого.
Это осеннее утро было холодным, но Люк отбросил прочь холод так же легко, как сбрасывал одежду перед трансформацией. Клочки полурастаявшего снега лежали в затененных местах и на опасных заледеневших участках тротуара. Он аккуратно обошел их и взглянул на небо. Наверняка, в скором времени снегопад усилится, и тогда, собираясь в следующий раз в город, ему понадобится соответствующая обувь. Конечно, намного удобнее передвигаться в облике волка, но у животного нет рук, чтобы нести припасы.
Один из недостатков быть лугару — это то, что забываешь о своих ограниченных возможностях.
Люк пересек улицу, сторонясь группок молодых людей, изнуряющих себя выпивкой и пустыми разговорами, просиживая день—деньской за стойкой местного бара. Он покачал головой, изумляясь своему желанию избежать столь явного столкновения. И хотя Джой не была одной из них, в этом городе были её друзья и люди, о которых она беспокоилась. Этого было достаточно, чтобы он стремительно передвигался по городу, словно первый легкий снег.
Люк слишком глубоко погрузился в свои мысли и не сразу заметил приближающиеся легкие шаги. По одному только запаху и мягкой поступи он сразу понял, кто догоняет его.
— Мистер Жуводан, — это была Мэгги, подруга Джой.
Остановившись на достаточно близком от него расстоянии, она протянула маленькую ручку, стремясь
