сопротивленіе своимъ завоевательнымъ попыткамъ со стороны народныхъ массъ, постоянно напоминающихъ имъ о своей сил?.
По м?р? того, какъ церковь и сеньоръ порабощали народъ, право издавать законы ускользало изъ рукъ всей націи и переходило въ руки привилегированныхъ. Церковь расширяла свои права; поддерживаемая богатствами, скопившимися въ ея несгораемыхъ сундукахъ, она все больше и больше вторгалась въ частную жизнь и подъ предлогомъ спасенія душъ налагала свои руки на трудъ рабовъ; она взимала налоги со вс?хъ классовъ общества и расширяла свою юрисдикцію; она умножала число преступленій и наказаній и обогащалась на счетъ совершенныхъ преступленій, такъ какъ вс? штрафы стекались въ ея сундуки. Законы перестали считаться съ національными интересами: „они, казалось, издавались соборомъ религіозныхъ фанатиковъ, а не законодателями”, зам?чаетъ одинъ изъ спеціалистовъ по исторіи французскаго права.
Въ то же время сеньоръ расширялъ свои права и распространялъ свою власть на землед?льцевъ и городскихъ ремесленниковъ; онъ сталъ судьей и законодателемъ. Въ X в?к? единственными источниками публичнаго права служили трактаты, опред?ляющіе повинности, барщину и подати рабовъ и вассаловъ сеньора. Законодатели той эпохи — это шайка разбойниковъ, которые организовывались для грабежа и угнетенія народа, который становился все бол?е и бол?е миролюбивымъ по м?р? того, какъ онъ предавался землед?лію. Они эксплоатировали для своей выгоды чувство справедливости, присущее вс?мъ народамъ; они захватили въ свои руки судебную власть, обратили проведеніе принциповъ справедливости въ источникъ дохода и издавали законы, которые должны были служить оплотомъ ихъ господства.
Эти законы, собранные и классифицированные законов?дами, и легли въ основу нашихъ современныхъ кодексовъ. И намъ еще предлагаютъ уважать эти кодексы — это насл?діе священника и барона?
Первой революціи, революціи Коммунъ, удалось уничтожить лишь н?которую часть этихъ законовъ. Хартіи освобожденныхъ коммунъ были по большей части компромиссомъ между сеньоральнымъ или епископскимъ законодательствомъ и новыми взаимоотношеніями, зарожденными въ н?драхъ самой Коммуны. Но какая разница между т?ми законами и нашими современными законами! Коммуна не позволяла себ? заключать въ тюрьмы и посылать на гильотину своихъ гражданъ ради государства; она ограничивалась т?мъ, что изгоняла вс?хъ вступившихъ въ заговоръ съ врагами Коммуны. Большею частью, такъ называемые „преступленія и проступки” она облагала штрафами; въ Коммунахъ ХII в?ка признавался тотъ вполн? естественный и забытый теперь принципъ, что вся Коммуна отв?чаетъ за проступки каждаго своего члена. Общество того времени смотр?ло на преступленіе, какъ на случайность или несчастіе — таковъ и до сихъ поръ взглядъ русскаго крестьянина, — не признавало личной мести, пропов?дуемой библіей, и понимало, что вина за каждый проступокъ падаетъ ц?ликомъ на все общество. Потребовалось все могучее вліяніе византійской церкви, перенесшей на Западъ утонченную жестокость восточныхъ деспотовъ, чтобы ввести въ обычаи галловъ и германцевъ смертную казнь и пытки; потребовалось все вліяніе римскаго гражданскаго кодекса, этого продукта разложенія императорскаго Рима, чтобъ ввести начала неограниченной земельной собственности и уничтожить коммунистическіе обычаи первобытныхъ народовъ.
Мы знаемъ, что свободныя Коммуны должны были погибнуть: он? сд?лались добычей королевской власти. По м?р? усиленія королевской власти право законодательства сосредоточивалось въ рукахъ горсти царедворцевъ. Обращались къ народу только для санкціонированія налоговъ, назначенныхъ королемъ. Парламенты, сзываемые на разстояніи двухъ в?ковъ по капризу двора, „экстренныхъ сов?товъ”, „зас?даній нотаблей”, гд? министры едва выслушивали „жалобы” королевскихъ подданныхъ, — вотъ ихъ законодательные органы. Позже, когда вся власть сосредоточилась въ рукахъ одного лица, провозглашавшаго „Государство — это я”, — „въ тайникахъ королевскаго сов?та”, въ зависимости отъ минутной фантазіи министра или короля-самодура фабриковались различные указы, которымъ подъ страхомъ смерти должны были покоряться вс? подданные. Судебныя гарантіи были уничтожены, народъ сталъ рабомъ королевской власти и горсти царедворцевъ; прим?нялись самыя ужасныя наказанія: колесованіе, сжиганіе на кострахъ, четвертованіе и всевозможныя пытки, — продуктъ больной фантазіи монаховъ и буйно- пом?шанныхъ, находящихъ наслажденіе въ мученіяхъ своихъ жертвъ, — вотъ что появилось на сцену въ ту эпоху.
Великая революція положила начало уничтоженію законовъ, зав?щанныхъ намъ феодализмомъ и королевской властью. Разрушивъ н?которыя части стараго зданія, революція передала законодательное право въ руки буржуазіи, которая въ свою очередь начала воздвигать новое сооруженіе законовъ, предназначенныхъ стать основой и поддержкой ея господства надъ массами. Въ своихъ парламентахъ буржуазія издаетъ безчисленное множество законовъ, и груды бумагъ накопляются съ неимов?рной быстротой. Но что, въ сущности говоря, представляютъ изъ себя эти законы?
Большая часть изъ нихъ им?етъ ц?лью покровительствовать частной собственности, т. е накопленію богатствъ путемъ эксплоатаціи челов?ка челов?комъ; они стремятся открыть капиталу новое поле для эксплоатаціи, санкціонировать новыя формы, которыя принимаетъ эксплоатація по м?р? того, какъ Капиталъ захватываетъ все новыя и новыя отрасли челов?ческой жизни: жел?зныя дороги, телеграфъ, электрическое осв?щеніе, заводскую промышленность, литературу, науку и т. д. Остальные законы пресл?дуютъ ту же ц?ль; они поддерживаютъ правительственную машину, которая гарантируетъ Капиталу эксплоатацію и захватъ вс?хъ богатствъ. Судебная власть, полиція, армія, народное просв?щеніе, финансы — все служитъ одному и тому же богу: Капиталу, все стремится облегчить эксплоатацію рабочаго капиталистомъ. Проанализируйте законы, изданные за посл?дніе восемьдесятъ л?тъ, — и вы уб?дитесь въ этомъ. Защитники Закона говорятъ, что его миссіей является огражденіе правъ отд?льныхъ лицъ, но, въ сущности говоря, въ нашемъ законодательств? это огражденіе занимаетъ посл?днее м?сто; въ современномъ обществ? нападенія на отд?льныхъ лицъ изъ личной мести или жестокости зам?тно исчезаютъ. Теперь убиваютъ большей частью ради грабежа, а не изъ личной мести и, если число подобнаго рода преступленій уменьшается съ каждымъ днемъ, то мы этому обязаны, конечно, не законодательству, а гуманитарному развитію нашего общества и его соціальнымъ привычкамъ. Пусть завтра уничтожать вс? законы, ограждающіе права отд?льныхъ лицъ, пусть перестанутъ пресл?довать за подобныя преступленія, и число покушеній, внушенныхъ личной местью или жестокостью, нисколько не увеличится.
Намъ возразятъ, можетъ быть, что за посл?дніе пятьдесятъ л?тъ было издано достаточное количество либеральныхъ законовъ. Но стоитъ только вникнуть въ сущность этихъ законовъ, и мы поймемъ, что они только отм?няютъ законы, зав?щанные намъ варварствомъ предыдущихъ в?ковъ. Вс? либеральные законы, вс? радикальныя программы могутъ быть выражены словами: уничтоженіе законовъ, ставшихъ пом?хой даже для самой буржуазіи, и возвратъ къ свобод? коммунъ XII в?ка, распространенной на вс?хъ гражданъ. Уничтоженіе смертной казни, судъ присяжныхъ для вс?хъ „преступленій” (судъ присяжныхъ, бол?е либеральный ч?мъ современный, существовалъ въ XII в?к?), выборная магистратура, право преданія суду чиновниковъ, упраздненіе постояннаго войска, свобода собраній, свободное обученіе, словомъ, все, что приписываютъ современному либерализму, является возвратомъ къ свобод?, существовавшей до т?хъ поръ, пока церковь и король не наложили своихъ ц?пей на челов?чество.
Покровительство эксплоатаціи, — прямое въ изданіи законовъ о прав? собственности и косвенное въ поддержк? государства, — вотъ сущность современныхъ кодексовъ, вотъ главная забота дорого- стоющихъ уловокъ нашего законодательства. Но пора перестать обм?ниваться фразами и дать себ? отчетъ въ томъ, что изъ себя представляютъ въ д?йствительности законы. Законы, которые были вначал? сборникомъ обычаевъ, необходимыхъ для охраненія общества, — стали теперь исключительно орудіемъ для поддержки эксплоатаціи и господства праздныхъ богачей надъ трудящимися массами. Культурная миссія Закона теперь сведена къ нулю, единственнымъ его назначеніемъ является поддержка эксплоатаціи.
Вотъ что намъ говоритъ исторія развитія Закона. Неужели мы должны поклоняться одному имени Закона! Конечно, н?тъ! Онъ не им?етъ права на наше уваженіе, такъ же какъ и капиталъ, этотъ продуктъ грабежа. Революціонеры XIX в?ка должны будутъ первымъ д?ломъ предать ауто-да-фе вс? существующіе законы, какъ они это сд?лаютъ съ документами на собственность.
