больше не орут!
— И как все стало известно этому Хеннесу Гуккельсбергеру? — не отставала я.
Конни хотя бы имела совесть покраснеть:
— Он случайно оказался у меня.
Ха! В полночь? Случайно? Я расплылась в улыбке.
Конни отвернулась и продолжила:
— На следующий день я получила анонимное письмо. Кого мне еще подозревать?
— Глупости, — заявила я. — Соседи могли это видеть… Мало ли…
— Ах, умоляю. — Конни изогнула дугой слишком сильно выщипанные брови. — Владельцы элитного собственного жилья? Среди нас нет доносчиков или шантажистов!
— Во всяком случае, это не кто-то из моих мужчин! — заключила я.
— Из твоих мужчин?! — огорошенно вскрикнул Урс, вскочил с корзины с грязным бельем и еще некоторое время таращился на меня, а потом пулей вылетел из ванной.
— Вот сейчас я бы что-нибудь выпила, — обескураженно выразила я. — И лучше, чтобы в этом был цианид.
— С удовольствием буду к вашим услугам, как только закончу это дело, — вызвался комиссар.
Я сверкнула на него глазами.
Раскатал губу, как же!
На следующий день я зашла к нему в кабинет подписать протокол показаний. Кроме этого, я передала ему всю коллекцию потенциальных мучителей женщин.
Алекс получила по электронной почте письмо из какого-то интернет-кафе, в котором ее просили обратить внимание на страничку с двумя ее порнофотками с указанием номера телефона. В результате чего она срочно взяла отпуск, упаковала чемоданы, сунула Микеша в перевозку и исчезла в неизвестном направлении, не оставив адреса.
Урс тоже упаковал свой рюкзак и отбыл в горы Швейцарии, чтобы в покое поразмышлять над нашими отношениями, что ему было позволено властями, поскольку он не находился под подозрением.
Микроскопические следы крови, взятые у Конни под ногтями, принадлежали не ей, а кому-то другому, но, во всяком случае, женщине.
Должна заметить, что меня все еще держали за женщину.
Не очень-то повышало мое настроение и то, что я больше не получала новых сообщений на мой мобильный. В него только кто-то сопел. Скабрезно, по-мужски. Сопел.
Говно.
Чистое говно.
22
Метод Оскара Уайльда
Каждый раз, когда человек думает, что хуже быть не может, судьба по новой роняет на него боксерскую грушу и говорит: «Может, может!»
Вечером я заявилась к Джерри, чтобы достать его своими стенаниями по поводу того, что комиссар опечатал нашу ванную со словами, что еще не все следы преступления в нашем доме исследованы. В кресле перед телевизором сидела Алекс. Алекс!
— Бэ! — невольно вырвалось у меня.
Алекс бросила мне злющий взгляд в ответ:
— Джерри был так любезен, что предложил мне убежище. И свой зверобоевый чай для успокоения.
Джерри, который в своем обычном трико для пробежек расхлябанно валялся на диване, рассиялся, как полированный огнемет.
Охотнее всего я бы плеснула ему в морду этим йоговым успокоительным, но я взяла всю свою волю в кулак и заботливо спросила:
— Он к тебе не приставал?
Алекс возмущенно посмотрела на меня:
— Приставал? Что ты такое говоришь?!
«Ага, спелись, голубчики!» Мне стало противно.
— Он протянул мне руку помощи в эти страшные времена, когда все ополчились против меня… Аадно, скажу тебе по-дружески, ты не виновата в моих бедах.
Это прозвучало так, как будто она была продана за бесценок в османский гарем, но не по моей вине, и отпускала мне все грехи. А между прочим, именно в моей ванне был найден «предполагаемый труп»! И именно из-за него я потеряла жениха!
Я просто проигнорировала ее заявление.
— А где эти чертовы скотины? Расчленяют в соседней комнате твою скотинку? — вместо возмущения заботливо спросила я.
Алекс еще зловещее глянула в мою сторону и утешающе почесала Джерри по животу. Этот жест был похож на тот, которым скребут по брюху статую Будды, чтобы вымолить у него счастья.
Джерри вскинул голову:
— Зевс и Аполлон любят кошек!
Ну, понятно, получил свою дозу.
— Мне очень жаль, что я нарушила ваше уединение, но пришлось. Копы опечатали мой совмещенный санузел, к чему ты, дорогая Алекс, честно говоря, тоже приложила руку…
— Да! — взревел Джерри в мою с достоинством развернутую спину. — Слушай, напомни потом, что мне надо тебе кое-что сказать!
Интересно, что. Что за пользование туалетом он взимает плату? И по этому случаю подложил блюдечко с золотой каемочкой на раковину? Фиг он получит от меня хоть цент! Из страха перед заражением я пописала в его туалете стоя — а кто знает мой туалет, бог свидетель, не скажет, что я недотрога-мимоза, помешанная на свежести.
Вернувшись, я грохнулась на его кожаный диван, покрытый неглаженным индийским покрывалом, со словами: «Мне плохо, и нужен кто-то, кто сумеет держать меня в руках (то есть я имела в виду, в кожаных — или ежовых? — рукавицах).
Джерри и Алекс катапультировались с него.
— Я давно собирался выйти с малышками погулять! — возопил Джерри. — Зевс, Аполлон, ко мне!
Обе бестии неуклюже выкатились из соседней комнаты. С Микешем на хвосте.
Псы облаяли меня, а Микеш, само собой, вцепился в мою икру. Класс!
— Я провожу вас, — простонала Алекс.
Женщину было не узнать!
Полуторалитровая бутылка пива, что стояла на столике, сама по себе прыгнула мне в руки. Я свернула ей головку, то есть крышку. Пока живительная влага освежала мое горло, с крыльца слышалось щелканье хлыста.
Бэ, бэ и еще раз бэ!
На следующее утро я проснулась с затекшими членами. На оттоманке Джерри. Жирная задница Микеша лицом к лицу с моей мордой.
Проснувшись в таком положении, я сделала то, чего обычно не делаю: я задумалась.
И не напрасно. Муза осенила меня своим поцелуем. Гениальная идея: Оскар Уайльд!
Я бросилась в спальню к Джерри и Алекс. Из-под груды ротвейлерового мяса, которое храпело посередь кровати, я выкопала разбросанные человеческие конечности.
