Иллюминаторы в каютах были снабжены стеклами — новинкой, которую раньше Каталина не видела. Над палубой был натянут тент, защищавший от дождя, солнца и ветра. Благоухали гирлянды цветов, развешанные вдоль бортов, так что если закрыть глаза, Каталина почти что чувствовала лиссабонские ароматы.
В Патни, в шести морских милях от Уайтхолла, королевская чета пересела на другую галеру, и к ним присоединилось еще несколько барок. По мере приближения к Лондону по берегу реки собирались толпы любопытных, которые выкриками приветствовали эту своеобразную флотилию. На двух барках музыканты играли веселую музыку, специально написанную по случаю приезда короля с супругой. Был устроен фейерверк.
Лорд-мэр Лондона с представителями торговых гильдий и почетными гражданами города плыли навстречу флотилии. Река была усеяна маленькими лодками, барками, плотами, так что воды уже не было видно.
— Вот это зрелище! — воскликнул герцог Йоркский, — даже король Людовик не удостаивался такой встречи!
— Приезд Людовика в Париж не отмечала и половина того количества людей, которые сейчас аплодируют нам. Народ любит своего короля.
— И его брата! — добавила Каталина, когда раздался салют в честь герцога Йоркского.
— Просто и на меня распространяется часть славы короля. Мое дело следить за датчанами и охранять на морях торговые корабли. Карл, береги его Всевышний, делает все остальное, — скромно парировал Джеймс.
— Я надеюсь, что тоже смогу снять часть забот с его плеч, — заверила Каталина.
— Подарите ему сына, мадам, это самая большая помощь, которую вы сможете оказать королю.
— Я каждый день молюсь об этом счастье, — королева сдула с руки лепестки роз. — Если у меня родится сын, я надеюсь, уже не буду такой чужестранкой при дворе Его Величества. И он будет любить меня больше…
Герцог замолчал, обдумывая ее слова.
— Оцените его преданность, моя королева, не обращайте внимания на флирты, и ваша жизнь станет легче и счастливее.
— Вы думаете король не охладел ко мне?
— Уверен, что нет. Несмотря на все его причуды, он умеет глубоко чувствовать и привязываться к людям. Но он не сразу открывается. Его жизненный опыт заставляет подозревать возможное предательство, а с этим багажом трудно бывает любить и дарить дружбу. Со временем, моя дорогая, вы полностью овладеете его сердцем, если добьетесь его доверия.
— Пока же я чувствую себя словно в темнице — в окружении недоброжелательно настроенного двора, как будто мы нищие из Португалии, таскающие куски с английского стола.
— А чего вы ожидали иного? Такова оборотная сторона вашего брачного союза.
— А мое приданое? Полмиллиона фунтов стерлингов, порты Танжер и Бомбей, право свободной торговли в Бразилии…
— Мы получили только половину денег. Вы знаете, что ваша мать не выплатила всей суммы, которую обещала? Король был очень недоволен…
— Это не может быть правдой! — воскликнула Каталина. — Португалия очень богата! Как могла моя мать не сдержать своего слова в таком деле чести?! Уверена, мой дорогой герцог, вас неправильно информировали!
— К сожалению, мадам, я знаю больше других. Ваша мать сама призналась, что в последний момент истратила часть вашего приданого, чтобы защититься от нападения испанской армии. Она не отказывается от своего долга…
— Почему же король мне ничего не сказал?
— Возможно, он не хотел вас волновать этими проблемами, тем более что не вы в них виноваты. У моего брата, как вы, наверное, уже поняли, благородное сердце.
Каталина смотрела на берег, автоматически кивая в ответ на приветственные крики в ее адрес. Все, во что она верила — могущество Португалии, преимущества ее культуры и образа жизни, брачный союз с английским монархом, приверженность ее матери своим обещаниям — стало шатким и ненадежным. Каталина впервые пожалела, что она родилась принцессой.
Король Карл вернулся к ним с братом Рупертом.
— Люди все выглядят здоровыми и довольными, — сказал Карл, помахав рукой торжествующей толпе. — Мне радостно это видеть.
Каталина заметила невдалеке несколько каменных высоких зданий и вопросительно посмотрела на Карла.
— Это здания парламента, — объяснил король, — а там, дальше, можно увидеть дом для приемов нашего дворца в Уайтхолле. Добро пожаловать, моя дорогая супруга, в ваш новый дом!
— Превосходный вид! Дворец выглядит таким большим… —
— Побольше загона для кроликов, — ухмыльнулся Карл. — Говорят, один поваренок ушел из кухни с блюдом запеченного карпа два года назад и до сих пор ищет обеденный зал.
Смех Каталины заглушил новый всплеск приветствий. Каталина увидела, как один стоявший на берегу молодой человек так высоко подкинул вверх свою шляпу, что ее унесло ветром в воду.
— Похоже, ваши подданные действительно рады вас видеть. Там человек даже лишился своей шляпы!
Герцог Йоркский поднес руку к глазам, защищаясь от солнца.
— Кажется, я этого человека знаю. Его зовут Сэмюель Пепус, он работает в адмиралтействе. Отличный малый и хорошо знает свое дело, он бы не оставил свое место, даже если ему перестали бы платить жалованье.
— Действительно, редкий человек, — подтвердил король. — С десятком других, таких же как он, я могу не беспокоиться о делах королевства.
Каталина уже потеряла молодого человека из вида. Лодка проплыла под мостом дворца, когда раздался новый залп салюта.
— Вот мы и прибыли, готовьтесь сойти на берег, — сказал Карл. — И улыбайтесь, моя дорогая. Лондонцы с нетерпением ждут встречи со своей королевой!
* * *
Ноэль обсуждала с заведующим кафедрой истории проблемы выпускных экзаменов, когда их разговор прервал телефонный звонок. Профессор взял трубку, послушал и сказал:
— Да, она здесь, рядом со мной. — Он передал трубку Ноэль. — Это некто Эндрю Макдональд, он спрашивает вас, хочет с вами встретиться.
Ноэль взяла трубку, стараясь не выдать свое волнение.
— Алло! Это вы, Эндрю? Здравствуйте. Как ваши дела? Я слышала, вы провели зиму в Лондоне…
— В Лондоне, Эдинбурге, еще в десятке городов. Вам было бы очень интересно на все это посмотреть. Я словно попал на страницы книжки по истории — капелла Генриха VII, развод караула в Букингемском дворце, подворье Темпл, Гринвичский госпиталь, поразительно живописный дворец Хэмптон-корт, чудесные парки.
— Звучит интригующе. Значит, вы не скучали?
— Скучать было некогда, куча работы, но было ужасно любопытно. — Эндрю на мгновенье замолчал и потом заговорил уже посерьезневшим голосом:
— Ноэль, я, только вернувшись в Кливленд, узнал, что у вас случилось с Джефри. Мне очень жаль. Как вы это пережили?
Ноэль искоса посмотрела на профессора, и тот деликатно удалился.
— Сначала очень переживала, теперь все нормализовалось. Ездила к родителям, они меня очень поддержали, сейчас по уши занята работой, это всегда лучшее лекарство от всех передряг.
— Верно. Рад, что голос у вас бодрый…
— Сегодня просто хороший день. В плохие дни я в депрессии.
