Видоизменения.
— Я рано встала и решила тебя не будить, — ответила она.
Ну, обижаться на нее было глупо. Она не обязана меня будить, и к тому же благодаря ней я превосходно выспалась.
— Я, кажется, вчера задание не сделала, — вспомнила я.
— О-о-о, — протянула Оливия. — Тебе влетит.
— Не будем думать о плохом, — улыбнулась я.
Прозвенел колокол, и мы побежали на урок. Школьная сумка то и дело била по бедру, я сжала ее впереди в руках. Новому синяку просто суждено появиться на ноге. Подлетев к кабинету, мы затормозили. Сумка, которую я выпустила из рук, шмякнулась о дверь. Я сквозь зубы громко втянула воздух, нервно прижимая сумку к себе. Оливия открыла дверь. Все взгляды были направлены на нас.
— Мадам, можно? — спросила я, выглядывая из-за двери. Послышался смешок.
— Входите быстрей, — сказала учительница.
Мы поспешили занять свои места. Я повесила сумку на стул и облегченно отдышалась. На парте лежало два желтых шарика. Оливия посмотрела сначала на шарик, а потом на меня.
Я пожала плечами.
— Господин Вармент, уберите свои руки от шара желания! — привлек к себе громкий голос мадам Рул. Она стукнула Фреда по вытянутой руке, а потом обратилась ко всему классу: –
У каждого из вас на столе лежит шарик желаний. Кто знает, что он делает?
Кира, сидевшая за первой партой, подняла руку. (Ее спальня была соседней. Она не сказать, что умная, просто… эм… зубрила. Я о ней толком ничего не знала, так как мы никогда не общались, да и не очень хотелось…)
— Да, мисс Тиз.
— Этот шарик превращается в то, что человек очень сильно любит, — сказала Кира, встав, и сразу после ответа села.
— Правильно, мисс Тиз, 5 баллов. Но хочу заметить, что это только иллюзия. И прошу вас не пытаться съесть, облизнуть, сварить шарик! — громко, с ударением на слова «прошу» и «не пытаться», сказала учительница. Сзади кто-то хихикнул: кажется, это был один из братьев Вармент. Наверно, Оливеру или Фреду понравилась идея засунуть шарик в рот. –
Обмануть шарик нельзя, — продолжила преподавательница, — но он может показать не самое желанное. Сожмите шарик в руке и произнесите «Виш».
Не думаю, что это когда-нибудь пригодится мне в жизни. Я сжала шарик, сказала: «Виш», — разжала руку и увидела, как шар распускается, словно цветок. В руках у Оливии была такая же картина. Пока я наблюдала за шариком Оливии, я пропустила финал «распускания» своего шарика. У меня на руке лежало свежее шоколадное печенье. «Как давно я их не ела», — подумала я и улыбнулась. Сейчас я понимала просьбу мадам Рул.
Печенье очень аппетитно выглядело.
Смех на задних партах отвлек меня, от желания съесть шарик. Я обернулась: у Эрика на руке лежала огромная рыба и жадно глотала воздух губами. Она слабо мотала хвостом и плавниками, а жабры не переставали нервно вздыматься.
— Эрик Смит, — воскликнула от удивления учительница, — вы что, любите рыб?
— Видимо да, мадам, — смущенно ответил он.
Преподавательница сморщилась, глядя на гигантскую противную рыбу, и отвернулась.
— Все сожмите предметы в кулаке, — приказала она, уходя от так не приятной ей рыбы.
Я послушно сжала руку, печенья захрустели и превратились обратно в желтый шарик.
— Мадам, она же живая! — воскликнул Эрик, испуганно смотря, как его соседка по парте сжала в руке бабочку. Красивое насекомое издало характерный звук, когда девушка его раздавила.
— Господин Эрик Смит, вы меня внимательно слушали? Это только иллюзия. Сожмите рыбу!
Эрик громко втянул воздух, собираясь с силами, и сжал руку. Рыба хрустнула в трясущейся руке. Эрик закрыл глаза от ужасного звука, словно от боли. Учительница удовлетворенная, что Эрик послушал ее и не надела никаких глупостей, отвернулась от него и сказала:
— Выпишите главное из учебника.
После урока видоизменения, я отправилась на физкультуру, которая, как утверждала расписание у секции Б класса, в связи со скором школьным балом была заменен на урок бальных танцев.
Я с Оливией влетела в спортзал и остановилась: людей было намного больше, чем я ожидала. Мы подошли к небольшой кучке ребят из нашего класса, где стоял Оливер и
Фред, болтающие с Эриком и еще с тремя парнями: Денис, Майкл и Стефан, вроде так его звали.
— Что происходит? Почему тут все классы? — спросила Оливия, оглядываясь.
— Третий, четвертый, пятый и шестой курс открывают бал. Основные занятия будут после обеда, вместо ботаники. А у третьих курсов дополнительный урок — сейчас, типа мы в первый раз, глупые, ничего не умеем, — объяснил Денис, смахнув челку с глаз.
— А-а-а, спасибо.
В зал вошла Афина Рул и Блей Кар с черным чемоданом. Мадам прошла в центр спортзала, а мистер Кар прохромал к небольшому столу в углу и положил на него чемодан. Он раскрыл его, и показалась граммофонная пластинка. «Это же патефон!» — наконец дошло до меня.
— Прошу тишины, — сказала Мадам Рул. Никто не послушался, ученики были слишком озадаченны, почему здесь все три класса. Преподавательница приложила руку к горлу. –
Тишина! — эхо раздалось по всем углам комнаты, и все мигом замолчали. Прозвучало это громче, чем у директора и грознее. — Мальчики, пройдите на левую часть зала, — убрав руку от горла, сказала она, показав в сторону левой рукой. — Девочки, пройдите на правую часть зала, — показала она другой рукой.
Зал послушно разделился на две части. Мальчики неуклюже перетаптывались, поглядывая на готовых к танцам девчонок. Афина Рул улыбалась девочкам, казалось, что это предвкушение бала тоже ей очень нравилось. Улыбаясь, она казалась намного моложе своих лет. Пробегая глазами по правой стороне, она остановилась, улыбка медленно перешла в удивление.
— Эрик Смит, я сказала, что мальчики слева, — напомнила мадам Рул.
Сбоку от меня появилось какое-то движение. Рядом стоял Эрик. Он пробрался вперед, и послышались смешки со стороны ребят. Эрик быстренько пробежал на своих коротких ножках на левую сторону.
— Простите, мадам, — попросил он. Насчет его очередной ошибки послышались издевки мальчишек, пихавших его в плечо. Я вспомнила недавнюю историю с рыбой, и улыбнулась. Зато ему будет, что рассказывать детям, внукам. Мадам Рул была явно удивлена его глупостями, она глубоко вдохнула, выдохнула, и повернулась к мальчикам.
— Тихо! — сказала учительница. Повторять громче при помощи заклинания ей не пришлось, ребята сразу затихли. Мадам Рул повернулась к Блей Кару: — Блей, включай, — приказала она и одобрительно кивнула.
Мистер Кар сдул пыль с пластинки, бережно положил ее в патефон, поставил иглу, и завел музыкальный аппарат. Хрипя и чихая, патефон заскрипел. Ужасные звуки плавно перелились в вальс, растекающийся по всему залу.
— Вальс танцуется под три счета, — сказала мадам. Дождавшись громкого стука, начала считать удары: — Два, три. Раз, два, три. Раз, два, три, — она делала акцент на «Раз» и хлопала ладошами в такт. — Кто хочет мне помочь?
— Оливия, смотри, — прошептала я, кивая в сторону помощника учителей. Блей, закрыв глаза, медленно мотал головой в ритм музыки и настукивал ногой неправильный такт. — Вот, кто должен школьный бал вальсом открывать. Вон как ему нравится, — улыбнулась я.
Оливия тихо захихикала, прикрывая рот изящной ладонью.
— Госпожа Грей, — громко обратилась ко мне учительница. Я резко прижала подбородок к шее, словно от удара по голове, и нерешительно перевела взгляд с пола на мадам Рул. — Я так понимаю, вы хотите мне помочь. Выйдете сюда, — сказала она.
