оказался плохим пророком: вот напротив Глеба сидит девушка, которая ничего не боится, улыбается, рассказывает про умное, словно девочка из матшколы.
– А потом это рассекретили и сделали Интернет, – говорит она. – И я задумала 'хрусталь' как такую же сеть, понимаешь? Как место, где компьютерная сеть встречается с любовной.
– Что такое #xpyctal? – спрашивает Глеб.
– Это канал на IRC, туда ходят только те, с кем я спала. Ну, и я сама. А остальные вроде как о нем не знают. То есть знают, но не ходят.
Глеб улыбается. Теперь понятны шутки Андрея и Шаневича.
– И много там народу?
– Пока не очень. Я хочу, чтоб хотя бы семь было. Тогда я буду Snowball, а вы – seven dwarfs, как у Диснея.
Снежана смеется. Вина в бокале становится меньше, грусть исчезает из серых глаз, девушка превращается в прежнюю Снежану. Глеб идет за следующим бокалом, на этот раз уже не смущаясь. Когда у них с Таней был роман, бары были такие, что заходить туда не хотелось. А может, он просто был на десять лет моложе.
Он возвращается, и Снежана рассказывает, что такое IRC: мол, это такое место в Интернете, где люди могут общаться одновременно. Не пересылать друг другу письма, как на подписном листе, а в таком окошечке обмениваться репликами. Это просто. Ставишь себе mIRC – и вперед. Главное себе никнейм выбрать.
Глеб уже знает: никнейм, ник – это прозвище, компьютерное имя.
– Может, я буду просто Gleb? – говорит он.
– Нет, по имени нельзя, – отвечает Снежана, – это у меня правило. Я хотела всех назвать, как гномов, но они отказались. Я и подумала – а вдруг их больше семи будет? Так что теперь каждый сам себе выбирает. Я тебе сейчас расскажу, кто там есть. – Она лезет в сумочку, роется там, потом вываливает содержимое на стол. – Смотри, сейчас узнаешь мою душу. Слыхал же? Душа женщины – то, что у нее в сумочке?
Глеб пьет 'Гиннес' и смотрит, как Снежана перебирает выброшенные из сумочки предметы.
– Смотри, – говорит она, – вот теперь сумочка пуста. Это означает: душа женщины по сути есть совокупность пустотных элементов. Пелевин у китайцев вычитал, я знаю. – Она смеется. – А раньше моя душа была… Вот – еженедельником с Golden Gate Bridge, еще брелком в виде статуи Свободы, тушью для ресниц, губной помадой, ароматическими шариками для ванны из 'Артиколи' и безымянными презервативами, числом два. Важнее всего – презервативы. Знаешь, почему? Потому что в душе девушки всегда есть место любви! А ручки, ручки в душе девушки как раз и нет.
В душе девушки, думает Снежана, есть место любви, место ненависти, место грусти и тоске, место печали и надежде, место воспоминаниям и место страхам, место памяти, место восторгу, место яхочуводки и место яхочуебаться, есть место для буквы 'А' в круге, для сторчавшегося любовника, для старых альбомов Егора Летова, для саундтрека к 'Pulp Fiction', для романов Пелевина, для мамы, которая умерла, так и не доехав до больницы, для мачехи, которая в общем-то была клевая тетка. И, конечно же, есть место для семи белоснежкиных гномов, и это место заполнено не до конца.
Глеб протягивает свою ручку и Снежана пишет в блокноте пять имен:
Snowball
SupR
BoneyM
het
Undi
– Сноубол – это ты, – говорит Глеб.
– Точно, – кивает Снежана. – А кто такие Суп-эР, Бони-эМ, Хет и Унди, тебе и не нужно знать. Просто выбираешь себе ник и начинаешь тусоваться онлайн. Как тебя в школе называли?
– У нас были не прозвища, а мифология, – смущается Глеб. – Я, например, трахался с маленьким зеленым человечком по имени Гл. Мой приятель Феликс был Железным, как Дзержинский, основатель КГБ, и еще гомосеком, потому что есть Железный Дровосек… ну, который Tin Man у Баума. – Почему-то Глеб думает: по-английски Снежане будет понятнее. Он забывает: Снежана выросла в Москве и, конечно же, знает, кто такие Дзержинский и Железный Дровосек.
– Вы, смотрю, были чудовищные похабники, – хихикает она.
– Не знаю. – Глеб на секунду вспоминает Емелю и пизду подмышкой. – Нет, мы просто были матшкольные мальчики из хороших семей. А тут подростковый возраст, гормональный всплеск. Но мы же только говорить об этом могли. Мы девочек наших даже поцеловать стеснялись.
– Глупые вы были.
– Да, – убежденно говорит Глеб. – Мы были глупые.
Глеб пьет вторую кружку 'Гиннеса', Снежана допивает белое вино, они перебирают вариант за вариантом (Хочешь, будешь пионер, раз ты новичок у нас в сети?), и в конце концов Снежана решительно пишет на бумажке еще одно слово:
– Вот. Будешь kadet. Не пионер, но похоже.
– А я вообще знаю этих людей? – спросил Глеб.
– Ну, процентов на 70. Кое-кого даже ближе, чем предполагаешь, – и Снежана опять смеется.
– И чем вы там занимаетесь?
