сыновей, следовали все-таки завещанию Дмитрия Донского, ясно обозначавшего стратегических врагов Руси: Орду и Литву, а подспудно и Константинополь. Правда, и в Литве после Витовта, и в Орде продолжались глубокие распри, что облегчало положение Руси.
В 30-е гг. XV в. Золотая Орда окончательно распалась. Большая Орда (Волжская Орда, Улуг Улус) — ханство, которое контролировало степи Северного Причерноморья и Нижнего Поволжья. Столица — Новый Сарай (располагался между современными Астраханью и Волгоградом). Ханы Большой Орды считали себя преемниками золотоордын-ских ханов, поэтому требовали от Руси уплаты дани и признания своей верховной власти. В Большой Орде Улуг-Мухаммеду противостоял один из сыновей Тохтамыша Сайд Ахмед, впрочем, совершивший в 40 — 50-е гг. несколько набегов на литовские и русские земли.
Еще одно татарское ханство, которое возникло в результате распада Золотой Орды — Крымское, образовавшееся в Крыму и Северном Причерноморье в 1443 г. при хане Девлет-Хаджи-Гирее, ставшего родоначальником династии Гиреев. Центром Крымского ханства стал г. Солхат (Старый Крым). Новое государство находилось на пересечении важнейших торговых путей, ему принадлежали порты Черного и Азовского морей. Важной статьей экспорта Крымского ханства были невольники, в большом числе приводившиеся татарами из набегов на русские, украинские и польские земли.
В условиях распада Орды и противоборства многочисленных конкурентов, естественно, некоторые искали помощи и на Руси. Улуг-Мухаммед был убит собственными сыновьями, и власть в улусе захватил Махмутек. Преследуемые Махмутеком его братья — тоже сыновья Улуг-Мухаммеда - Касим (старший) и Якуб — пришли на Русь, на службу к Василию Темному. С именем Касима связано начало «Касимовского царства», просуществовавшего до времени Петра I в качестве вассала московских князей и царей. Городец Мещерский, переданный Василием Темным Касиму в конце 40-х или начале 50-х гг. XV в., будет позднее назван «Касимовым».
В Среднем Поволжье в 1445 г. возникло еще одно татарское государство — Казанское ханство. Первым казанским ханом стал Махмутек, сын Улуг-Мухаммеда. Столицей ханства был город Казань. Населяли его казанские татары, которые в большинстве своем являлись потомками волжских булгар. Под властью казанских ханов находились многие народы Поволжья: чуваши, удмурты, марийцы, часть мордвы и башкир. С момента образования Казанского ханства оно находилось в состоянии конфронтации с Московским государством.
События 1453 г. повели на практике к определенной реабилитации основных стратегических установок, выработанных еще митрополитом Алексием и Дмитрием Донским. При этом важнейшее для всего христианского мира событие — падение Константинополя, последнего бастиона некогда могучей Византийской империи — московские летописцы отметили одной строкой. Для них явно важней было полученное из Новгорода уведомление о внезапной кончине Дмитрия Шемяки («даша ему лютаго зелия и испусти нужно душу» — сообщает Устюжский летописный свод; Ермолинская летопись называет и участников отравления — великокняжеского дьяка Степана Бородатого и повара Шемяки Поганку). Разные летописи отмечают, указывая точную дату, кончину Софьи Витовтовны (15 июня 1453 г.), игравшей первостепенную роль во внешнеполитической ориентации и супруга, и сына.
Эти три события повлияли на изменение настроений в окружении Василия Темного. Падение Константинополя оправдывало утверждение русского митрополита соборным решением. Устранение главного соперника Дмитрия Шемяки открывало возможности привлечения почитателей выдающихся московских патриотов Алексия и Дмитрия. Кончина Софьи облегчала переход к более взвешенным отношениям и с литовскими князьями, и ориентированным на Литву Казанским ханством. В рамках этой коррекции можно рассматривать и акции против Ивана Андреевича Можайского в 1454-м и против брата собственной супруги Василия Ярославича, всегда настроенного пролитовски, в 1454—1456 гг.
Сын Василия Темного и наследник Иван Васильевич, воспитывался в обычном духе, но в необычной атмосфере кровавых распрей в кругу ближайших родственников. С двенадцати лет он начал участвовать в политической и военной деятельности своего отца. И в походе на Новгород в 1456 г. княжич уже был не простым наблюдателем.
Новгородцы, согласно рассказу московского летописца, сражались неумело и, имея значительное численное превосходство над одним московским отрядом, потерпели поражение. В итоге на вече было решено просить мира и направить с этим архиепископа. Василий Темный взял с новгородцев «за свою истому» десять тысяч рублей, обязал «им быти у него в послушании, а его лиходеев изменников у себе не держати». В докончальной грамоте о Яжел-бицком мире Иван Васильевич титулован «великим князем всея Руси», т. е. признавался соправителем отца. Рождение в 1458 г. у молодого соправителя сына Ивана как бы завершало превращение отрока в полноценного мужа.
Таким образом, хотя победа над Дмитрием Шемякой была одержана в значительной мере благодаря поддержке Орды и Литвы, объективные интересы княжества требовали изменения политики в отношении своекорыстных союзников. Не исключено, что на осознание московским князем необходимости такого поворота повлияла и позиция наследника. Борьба с Ордой и Литвой станут основным содержанием внешней политики Ивана Васильевича, и женитьба на дочери тверского князя не повлияет на отношение к самой Твери как форпосту литовского влияния на подступах к Москве. Рязанский князь Иван Федорович, в 1430 г. присягавший Витовту, в 1456 г. перед кончиной передавал восьмилетнего сына Василия вместе с княжеством под покровительство Василия Темного. Видимо, такое решение рязанского князя не вызывало восторга у рязанских бояр. В 1464 г. молодой Иван III возвратит юного Василия Ивановича на Рязань, поженив его со своей сестрой Анной. Но Рязань, открытая для татарских набегов и с юга, и с востока, никуда уйти, по существу, не могла.
Гораздо сложнее обстояло дело с Новгородом. Яжелбицкое до-кончание существенно ограничивало права вече и выборных должностных лиц Новгорода, а ссылки на «старину» уже не действовали. В той или иной мере страдали интересы самых разных социальных слоев новгородцев и неудивительно, что вскоре после заключения соглашения новгородцы устанавливают контакты с Казимиром ГУ и на какое-то время был принят на новгородские «пригороды» ставленник «польского короля и великого князя Литовского» Юрий Семенович. Правда, пробыл он здесь недолго и отъехал назад, не дожидаясь прямой конфронтации с Москвой.
В 1460 г., когда Василий Темный с детьми Юрием и Андреем навестил Новгород, собравшиеся у Софийского собора «вечни-ки» даже намеревались «великого князя убити и сь его детьми». Кровавую развязку предотвратил новгородский архиепископ Иона. И князю удалось в 1461 г. собрать с новгородцев «черный бор», угроза которого и толкала новгородцев на крайние меры.
Кончина Василия Темного в марте 1462 г. на какое-то время оттянула прямое военное столкновение сторон. Но и после во княжения Ивана III Васильевича (1440 — 1505) и та и другая стороны сознавали его неотвратимость и готовились к нему: Новгород искал помощи на Западе, а Москва укрепляла позиции на Верхней Волге — по основным путям новгородских торговых караванов. И здесь узловым центром являлся город Ярославль, центр Ярославского княжества. Вокняжение наследников на княжеских столах обычно сопровождалось подтверждением или какими-то изменениями в прежних договорных грамотах. Очевидно, какие-то изменения вносились и в недошедшие до нас грамоты, определявшие взаимоотношения Москвы и Ярославля. Развернувшиеся в Ярославле события датированы 1463 г. и потому этим годом обычно датировали и сам факт присоединения Ярославского княжества к Москве. Но, как показали Л.В. Черепнин и Ю.Г.Алексеев, этим годом обозначалось лишь начало сложного противостояния, затянувшегося на несколько лет. Противостояние это характерно для всего Средневековья, поскольку связано с канонизацией новых местных святых, обычно предполагающей укрепление сепаратистского настроя той или иной земли.
Москве, естественно, приходилось считаться с подобными местническими настроениями. Так, в 1456 г. от епископа Мисаи-ла находившегося под литовской властью Смоленска, последовала просьба вернуть икону Пресвятой Богородицы. По совету митрополита Ионы икона была возвращена после торжественной литургии в присутствии смоленской делегации во главе с епископом Мисаилом. Посланцам Смоленска вручили также ряд икон с богатыми окладами. Так митрополия укрепляла связи с православным населением русского города.
