— Этого она не захотела сказать.
— Почему она не позвонила лично вам?
— Она думала, что мой телефон прослушивается, — устало ответил Тулли.
— Каббот уверен, что это была Рут?
— Совершенно уверен.
Смит что-то пробурчал. Через некоторое время он нетерпеливо спросил:
— И что же она сообщила Кабботу?
— Основной смысл разговора заключается в том, что физически она хорошо себя чувствует, что собирается перебраться в безопасное место, просит меня начать свою жизнь сначала и забыть о ней.
— Другими словами: «Будь здоров».
Смит откинулся на спинку стула и постучал карандашом по подбородку.
— Ну что ж, Дэйв, если принять во внимание этот телефонный разговор, значит, мои рассуждения оказались правильными, так ведь получается?
— Неправильными, — возразил Тулли. — Совершенно неправильными.
— Вы упрямы, — вздохнул Смит. — Ну хорошо, давайте снова обсудим это дело. Почему вы считаете, что я неправ?
— Непонятно, как вас произвели в лейтенанты, — напрямик сказал Тулли. — Разве вам не ясно, насколько этот разговор на руку убийце?
У Смита немного покраснели уши.
— Обо мне вам не стоит беспокоиться; продолжайте.
— Если Рут не будет найдена, этот разговор может рассматриваться как доказательство ее вины. Все будет разбегаться, как круги на воде. Дело будет удаляться все дальше и дальше от нашего города. Следы будут становиться все более неясными. Будь здоров! Меня это совсем не радует!
— Ваши рассуждения не кажутся мне бессмысленными, Дэйв.
— Замолчите!
Взгляд Тулли стал твердым.
— Для меня это дело стало теперь дьявольски ясным…
— Вы основываетесь на предположениях и божественном вдохновении?
— Я исхожу из логики и фактов.
— Вот как?
— Не выводите меня из терпения, Юлиан! Выслушайте меня. Рут исчезла не по своей воле, она не скрылась от страха перед наказанием. Вы же не станете отвергать такой возможности, не правда ли? Если она исчезла не по своей воле, значит, ее куда-то упрятали насильно.
— Кто упрятал, убийца Кокса?
— Да. Отсюда следует, что Рут невиновна. Нет, дайте мне договорить! Я допускаю возможность, что Рут в тот вечер была в Хобби-мотеле. Для моих рассуждений не имеет значения причина, по которой она туда пошла. Вы полагаете, что она была когда-то любовницей Кокса и стала жертвой шантажа, а по-моему, она каким-то образом узнала, что у Сандры Джейн возникли затруднения, и захотела ей помочь. Предположим, что Рут была там. Она видела, как Кокс посадил Сандру Джейн в такси, и пошла к нему в комнату. И увидела нового посетителя Кокса. Я предполагаю, что она знала этого неизвестного, иначе не стала бы поджидать его на улице…
— Простите! — перебил его Смит. — Ваши рассуждения ошибочны. Рут никого не поджидала возле мотеля. Она последовала за Кранни Коксом в его комнату и завела с ним разговор — либо о себе, либо о Сандре Джейн, в данном случае это не имеет значения. Постучали в дверь, — это был тот неизвестный, о котором вы говорили. Рут попала в ловушку. Ее никуда бы не упрятали, если бы она не увидела этого таинственного незнакомца. Кокс, вероятно, проводил ее в ванную, затем впустил посетителя. Возникла ссора. Незнакомец схватил оружие, которое Кокс отобрал у Сандры Джейн. Выстрел, и Кокс убит! Рут вскрикивает или каким-нибудь другим, неизвестным нам образом выдает себя. Во всяком случае, убийца обнаружил ее присутствие и куда-то упрятал. Он мог и лишить ее сознания. Так это произошло, Дэйв?
— Да, так и было! — воскликнул Тулли. — Разве это лишено смысла? Продолжим. Почему он не убил Рут? Потому, что он сообразил, что можно свалить вину на нее. Как только он увез ее из мотеля и спрятал, подозрение в убийстве Кокса падало только на нее. Ему оставалось лишь уничтожить следы, которые могли стать уликой против него.
— А позже он не стал ее убивать, — добавил Юлиан, — потому, что она была еще нужна ему для претворения в жизнь его плана. Верно, Дэйв?
— Верно. Он выбрал время для телефонного звонка и принудил ее связаться со мной. Он заставил ее сказать, что она намерена скрыться и что я должен позабыть ее.
— Но каким образом он мог принудить ее к этому?
— Вы шутите, Юлиан? Конечно, он угрожал убить ее или меня. Рут наверняка пошла бы на это, если бы моя жизнь была в опасности.
— И этот убийца попытается убить Рут, не правда ли? — пробормотал Смит.
— Конечно. Все подозрения он уже направил на нее. Теперь она ему больше не нужна. Само собой разумеется — он ее не освободит.
Тулли хрипло продолжал:
— Он убьет ее, а труп исчезнет. Юлиан, вы должны прекратить свои идиотские поиски Рут как подозреваемой в убийстве. Вы должны сконцентрировать все усилия, чтобы найти ее прежде, чем она станет новой жертвой! Может быть, и теперь уже поздно!
Лейтенант остался невозмутимым. Тулли вскочил и зарычал:
— Бог мой, Юлиан, неужели вы законченный идиот? Разве я рассуждал не логично? Разве одно не вытекает из другого?
— Все это логично, — согласился Смит. — Только глупо основываться на одних предположениях.
— Каких предположениях! — воскликнул Тулли. — Рут невиновна!
— Возьмем, например, предположение, что Рут упрятали против ее воли. На чем оно основано? Это — просто плод воображения, а не факт.
Тулли облокотился о письменный стол. Он чувствовал нечто вроде горького триумфа.
— Нет, вам придется согласиться с моими рассуждениями. Речь идет не об игре воображения, а о факте.
— Это только одни слова!
— У меня нет объяснения, равносильного присяге, и нет вещественных доказательств. У меня есть только два слова самой Рут.
— Слова самой Рут? — строго повторил Смит. — Что же она сказала?
— Сказала, что сообщение, переданное ею Джорджу Кабботу, ложно.
— Очень интересно. Как она дала знать об этом?
— Она употребила известный лишь нам двоим пароль. Он похож на безобидное ласковое прозвище, но имеет определенный смысл.
Смит нахмурился.
— Я не совсем вас понимаю.
— Разве между вами и вашей женой нет секретного сигнала, Юлиан? Слова или фразы, значение которых знаете только вы двое?
— Ну, есть, — признался сбитый с толку лейтенант. — Когда моя жена хочет пораньше уйти из гостей, скажем, когда ей скучно, то она напоминает мне о случае с О'Тулом. Это и есть наш личный код для «Пойдем домой».
Тулли кивнул.
— А у нас с Рут есть слова «сахарная пилюля».
— Сахарная пилюля?
— Во время медового месяца Рут рассказала мне историю о своей тетке. Это была ипохондричная дама, которая часто обращалась к врачу с жалобами на воображаемые болезни и боли. Он прописал ей пилюли из сахара, и тетка стала чувствовать себя лучше. Эта история позабавила меня, и с тех пор слова «сахарная пилюля» стали для нас обозначением чего-либо выдуманного, неверного. Если кто-то
