– И ты, конечно, можешь говорить за всех мужчин, – пробормотал он, медленно придвигаясь к ней поближе.
– Тебе бы понравилось, если бы тебя считали рогоносцем?
– Нет, но мне не надо об этом беспокоиться.
Она явно стала немного нервничать и возбуждаться – от того, что расстояние между ними стало сокращаться.
– Только если ты сделаешь меня счастливой.
– Так, мисс Бриджертон, это что – угроза?
– Возможно, – игриво заявила она. Он был уже в одном шаге от нее.
– Вижу, что моя задача будет не из легких.
– Со мной вообще нелегко.
Он поднял ее руку и поднес к губам.
– Мне нравится преодолевать трудности.
– Тогда хорошо, что ты... – Он сунул один ее палец себе в рот, и она вздрогнула, – ...на мне женишься, – удалось ей закончить.
– М-м.
– Я... Ах... Я...
– Как же ты любишь разговаривать, – он.
– Что ты... О!..
Он улыбнулся про себя и переместился на внутреннюю сторону ее запястья.
– ...хочешь этим сказать?
Но она уже обмякла у стены, а он чувствовал себя королем.
– Ничего особенного. – Он притянул ее к себе и провел губами по ее шее. – Я уже предвкушаю нашу с тобой женитьбу, и тогда ты можешь кричать и шуметь, сколько твоей душеньке будет угодно.
Он не видел ее лица, так как был слишком занят вырезом ее платья, который было необходимо опустить как можно ниже, но он знал, что она зарделась. Он чувствовал, какой от нее исходит жар.
– Гарет, – слабо запротестовала она, – нам надо остановиться.
– Разве ты этого хочешь? – Когда он понял, что корсаж не поддается, он сунул руку под подол ее платья.
– Нет.
– Вот и хорошо.
Она тихо застонала, когда его пальцы заскользили по бедру, и, хватаясь за последние остатки здравого смысла, она пролепетала:
– Но мы не можем... о!
– Не можем, – согласился он. Письменный стол не очень удобен, на полу было мало места, и одному Богу известно, закрыл ли Фелпс внешнюю дверь спальни. – Но мы можем заняться кое-чем другим.
– Чем? – спросила она с явным подозрением.
Он схватил обе ее руки и поднял их у нее над головой.
– Ты мне доверяешь?
– Нет, но мне все равно.
Не отпуская ее рук, он прислонил ее к двери и поцеловал. От нее пахло чаем и...
Ею.
Он мог бы пересчитать по пальцам все случаи, когда он целовал ей руку, но он понимал, что в этом ее сущность. Она была уникальна, и другой у него никогда не будет.
Опустив одну ее руку, он стал гладить ее вверх по руке... к плечу... к шее... подбородку. Потом его другая рука отпустила ее и снова пробралась под подол ее платья.
Она начала стонать и извиваться, чувствуя его руку у себя на бедре.
– Расслабься, – прошептал он ей на ухо.
– Не могу.
– Можешь.
– Нет. – Она схватила его за лицо, чтобы заставить его смотреть на нее. – Не могу.
Очарованный ее приказным тоном, он громко рассмеялся.
– Хорошо, не расслабляйся. – И прежде чем она успела ответить, он сунул руку под ее нижнее белье и прикоснулся к ней.
– Теперь не расслабляйся.
