Вартлоккура до прибытия Насмешника… Мысли об обольщении, крутившиеся в ее голове, были отброшены сразу, потому что ее внимание было бы слишком понятно, даже если и желаемо.
— Насмешник, хотела бы я знать, что делать, — прошептала она. Все одиночество ее пребывания в Клыкодреде собралось в черный комок и превратилось в скалящийся призрак. Эта крепость и ее люди, все они сами были как Драконьи Зубы: крепкие, грубые и примитивные. Она перевернулась и уставилась в потолок. На глазах появились слезы. Плохо быть одной. Она вспоминала руки. Тепло… надежность…
Одиночество. Теперь она понимала Вартлоккура несколько лучше. Четыре столетия — это огромный срок. Она подумала о его посещениях Вороньего Грая. Его одинокий вид был причиной, по которой она уделяла ему свое время. Она встречала такой же взгляд каждый раз, проходя мимо зеркала. Если бы Насмешник не появился, а Вартлоккур не потерял терпение и начал военные действия, она, должно быть, сейчас вышла бы за него замуж. Она искренне задумалась над этим. На самом деле он не был плохим человеком, хотя и слепо верил в предназначение.
Мысли о Вартлоккуре немного изменила неприязненное отношение к нему. Она не будет пытаться сделать что-нибудь особое. Хотя он и поймет, что его обольщают, натура заставит его идти предсказуемыми путями. Она встала и подошла к ближайшему шкафу, заполненному нарядами, подаренными ей. Он подарил ей уже много вещей с тех пор, как они покинули Вороний Грай.
Она напевала себе под нос, перерывая содержимое: редкое удовольствие за долгое время. Ха! Теперь все пойдет как надо.
Где-то поблизости, словно отгадав ее мысли, заиграл мелодию теперешний трубач. Она была стара как мир. Непанта рассмеялась, услышав ее. Так подходяще!
Непанта снова рассмеялась, представив Насмешника, прыгающего с одной горной вершины, на другую, как Звездный Всадник в истории про Короля-под-Горой. Она выбрала бледно-розовый костюм и приложила его к груди. Он подходил для ее целей, хотя до сих пор она не видела ничего подобного. Такой короткий — только до колен — и из такой тонкой материи. Она вспомнила, что какая-то женщина говорила, что Вартлоккур привез одежды из далеких земель. Она хрипло засмеялась в третий раз и скинула бесформенное черное одеяние, которое носила с момента прибытия.
Некоторое время она постояла перед зеркалом, любуясь своей отражаемой наготой, затем подушилась сиренью — легко-легко, так, чтобы оставался только слабый намек на запах. Она никогда не упражнялась в женских приемах, но у нее была интуиция.
— Берегись, Вартлоккур, — хмыкнула она, изучая наряд. Она никогда до сих пор не видела такой, но решила, что разберется. Вскоре она снова стояла перед зеркалом, поправляя оборки. Непа изумилась, как прекрасно она выглядит в непристойном одеянии. Вероятно, там, где Вартлоккур добыл, они не считаются неприличными, подумала она. Эта страна должна быть очень странной.
Подол висел у ее колен. Юбка была пышной, но лиф плотно облегал фигуру, подчеркивая ее изгибы. Ужасно. Она знала, что люди Клыкодреда, хотя и не ханжи, будут шокированы обнаженностью ног и явным подчеркиванием груди. Каждой женщине необходимо чувствовать себя чуть-чуть шлюхой. Ах! Ей было удивительно радостно.
Но ее оптимизм улетучился, как только она покинула комнату. Клыкодред внезапно зашатался. Камни скрежетали о камни. Вокруг замка стенал ветер, словно крики доносились из преисподней. Нет, не ветер. Не ветер и даже не Быливетер издавали такие звуки. Это были чудовища ада — кричащие, кидающиеся на крепость. Колдовство! Она забыла о своих планах покорить Вартлоккура и в ужасе побежала в Башню ветров. Ее черные волосы струились и развевались по воздуху. По залам носились перепуганные люди, никто из них не заметил ее костюма. Даже сейчас она почувствовала себя разочарованной. Женщине нужно, чтобы все замечали, когда она ведет себя шаловливо. Но все вокруг оказались в еще большем ужасе, чем она сама, в суматохе убегая непонятно куда, прочь от неотвратимой злобы, бьющейся о крепость.
Все — кроме идиота трубача. Он и Непанта столкнулись там, где пересекались коридоры. Она избежала бы его, если бы вовремя заметила. Дурак играл погребальную песнь из «Чародеев Ильказара» громко, возможно, насмехаясь над Вартлоккуром и она должна была бы услышать его. Но страх перекрыл все чувства. Трубач не существовал для нее, пока она через него не перекатилась.
Но он ее заметил. Лежа на полу, он заиграл старую кабацкую песню «Леди в красной одежке». Непанта покраснела и заторопилась дальше. Звуки трубы преследовали ее по всем продуваемым переходам.
Сотрясения стен и паника прекратились, когда она ворвалась в лабораторию Вартлоккура.
Чародей стоял в самом средоточии работающей многомерной пентаграммы, поблескивающей многочисленными парящими магическими символами. В воздухе, опираясь на края пентаграммы на полу, соединяясь с соседними, выдаваясь вперед, висели пять пентаграмм, начерченных голубым огнем. Над чародеем парила пентаграмма красного огня, от граней которой вниз отходили еще пять зеленых пентаграмм. У этих были общие стороны с пятью голубыми, так что Вартлоккур был полностью заключен в бриллиант пентаграммы с двенадцатью гранями. А по поверхностям висящих в воздухе пентаграмм плавали огненные символы серебряного, золотого, оранжевого и фиолетового цветов. В комнате было темно, за исключением света, исходящего от этой сложной тауматургическо-топологической конструкции. Движущиеся символы вспыхивали, когда Вартлоккур ударял их коротким черным жезлом, по комнате прокатывались и угасали потоки разноцветного света.
Непанта остановилась, переступив через порог. Если бы она немедленно задала вопрос, то все могло рухнуть. Обнаружив это, она очень осторожно закрыла дверь и на цыпочках прошла туда, где, наблюдая, сидел покоренный происходящим действом Старец. Вскоре она тоже была увлечена. Впервые она действительно видела Вартлоккуровскую магию. На мгновение она почувствовала, как Сила в ее крови стремится к нему, почувствовала необходимость в завершенности.
Чародей создал величественную картину в центре конструкции с переливающимися цветами, скользящими по его лицу. С жезлом в руке он казался богом, опекающим звезды своей вселенной.
Неосознанно желая принять участие, Непанта коснулась руки Старца, слегка держась за нее, — как много лет назад хваталась за руку своего отца, когда была испугана.
— Это величественно, правда?
Она молча кивнула.
— Это новая штука, которую он открыл, пока ожидал тебя. Никогда не пробовал ее до сих пор. Здесь открывается совершенно новая область магии. Изумительная.
— Это красиво, — ответила она.
— Угу.
— Но зачем? Что случилось?
Старец глянул на нее с деланной ухмылкой.
— Сотоварищи твоего мужа Рагнарсон и бин Юсиф отыскали парочку волшебников, которые достаточно безумны, чтобы напасть на нас, Компетентные мастера Первого Круга, но кишка тонка против Вартлоккура. Мы застукали их на месте, когда они убили Сокола Дьявола. Теперь они пытаются достать нас прежде, чем мы достанем их. Но они даже не поранили нас, и я сомневаюсь, чтобы они могли нам хоть как-то навредить.
Она кивала, пока он говорил, слишком захваченная светом и цветом, чтобы раздражаться его самодовольством. Внезапно Вартлоккур расслабился и вздохнул. Она потянулась вперед, в возбуждении, снова чувствуя этот зов. Чародей сунул жезл под мышку, вытер рукавом пот со лба и вышел из центра конструкции. Символы кружились, когда он задевал их, проходя.
Непанта вздохнула. Вартлоккур услышал ее.
— Нет нужды тревожиться, — сказал он устало. — Это не ваша обычная пентаграмма. Это не защита от дьявола. Ее можно называть матрицей Сил. Она концентрирует Силу таким образом, что я могу ее проецировать. Символы представляют демонов снаружи. Когда я притрагиваясь к одному из них, то поражаю его душу… — Он сделал паузу и потер виски. — Я устал.
Старец вытащил свою руку из ладони Непанты.
— У меня есть чем тебя подкрепить. Почему бы тебе не посидеть немножко? — Он вышел.
Вартлоккур целую минуту массировал виски, затем повернулся к созданной им конструкции.
