озарявший изнутри ее лицо, внезапно погас и лицо потеряло всю свою привлекательность.
– Спасибо вам за то, что показали мне город, у меня никогда не было такого хорошего гида, – с улыбкой сказал он.
Она не улыбнулась в ответ на его улыбку.
– Сомневаюсь, что вам понравилась экскурсия, – серьезно проговорила она.
– Вы ошибаетесь, Бриджит, мне безумно понравилась наша прогулка. Я был восхищен Джарроу, палмеровским заводом и всем остальным… Ну, а теперь до встречи.
– До встречи, Дэниел.
Он сел в такси и пожал руку Питера, которую тот протянул ему через окошко. Потом машина тронулась с места и выехала на дорогу. Прежде чем они доехали до поворота, он обернулся и помахал трем людям, стоящим у ворот, и те помахали ему в ответ. Его взгляд на секунду задержался на Бриджит. Девушка стояла между матерью и женихом, они обнимали ее за плечи. В ее позе было что-то беспомощное – или это ему показалось?
Дэниел откинулся на сиденье, чувствуя, как им овладевает какое-то странное ощущение одиночества. Чтобы отвлечься от этого неприятного чувства, он начал мысленно рисовать перед собой все то, что увидел за последнюю неделю. На картине, созданной его воображением, он видел, с одной стороны, Гринволл- Мэнор, это зловещее место, и страшное существо, обитающее там, которое было его прадедом. На другой половине картины он видел уютный светлый дом, в котором только что побывал, и его четверых обитателей, связанных между собой крепкими узами любви и родства: Бриджит, Кэтрин, Тома и Кэти. Потом к этим четверым прибавился еще один – Питер, который тоже скоро станет членом их семьи… Странная вещь: с тех самых пор, как он впервые услышал имя Питера, он невольно начал испытывать неприязнь к этому добродетельному, до тошноты правильному человеку. Но стоило ему только встретиться с Питером, как он тут же понял, что просто неспособен испытывать к этому открытому, дружелюбному парню какие-либо враждебные чувства. И все же ему бы очень хотелось считать Питера своим врагом, – почему, он сам не знал.
Впрочем, какое все это имело значение? Какое ему дело до Питера и до всех остальных? Ведь он, скорее всего, больше никогда не увидит никого из этих людей. Он вовсе не собирался приезжать сюда на Рождество: он сказал это просто так, чтобы понаблюдать за их реакцией. В самом деле, зачем ему приезжать? Покупку Гринволл-Мэнора могут оформить и без его личного присутствия, а когда умрет прадед, усадьба будет автоматически переписана на его имя. А чтобы переправить домой в Америку дорогостоящие предметы обстановки и фамильное серебро, достаточно написать поверенному, который и позаботится обо всем. Кроме поверенного, есть еще Вилли и Мэгги, которые могут выполнить любое его поручение и будут продолжать присматривать за усадьбой и после смерти старика, потому что теперь жалованье выплачивает им он, Дэниел.
Нет, ему вовсе не обязательно возвращаться в эти края в ближайшее время. Знакомство с прабабушкой и с ее семьей было приятной интерлюдией, и нет никакой необходимости его продолжать. Интерлюдия подошла к концу, и каждому пришло время заняться своими делами.
Садясь на поезд в Ньюкасле, Дэниел думал, что жители Кембриджа правы, утверждая, что нет ничего более унылого, чем Север Англии. Он не помнил, когда в последний раз чувствовал себя таким подавленным и опустошенным, как сегодня. Что ж, средство от этой хандры очень простое – достаточно уехать отсюда, и все встанет на свои места.
Глава 5
– На Пасху? Но до Пасхи еще далеко! – недовольно воскликнула Кэти. – Почему они не могут пожениться до Рождества?
– Во-первых, она хочет, чтобы свадьба состоялась именно в пасхальную неделю, – терпеливо ответила Кэтрин. – Во-вторых, будет лучше, если Питер к свадьбе уже успеет кое-что отложить. Он сам почувствует себя более уверенно, если у него уже будут кое-какие деньги. А если он продержится на этой работе, к Пасхе он заработает неплохую сумму. А в-третьих, его мать чувствует себя неважно и сейчас не в состоянии думать о свадьбе.
– Тебе не кажется странным, что состояние здоровья миссис Конвэй ухудшается всякий раз, когда речь заходит о свадьбе? – иронически поинтересовалась Кэти.
– О, тетя Кэти! – Кэтрин смеялась. – Ты слишком плохо о ней думаешь.
– Да, я думаю о ней плохо, и она того заслуживает. Потому что эта женщина, если бы это только было в ее силах, вообще бы не позволила Питеру жениться.
– Не волнуйся, тетя Кэти. Свадьба уже назначена на Пасху, и, даже если она умудриться опять захворать к тому времени, свадьбу все равно не отменят, – уверила ее Кэтрин.
– А ты уверена, что накануне свадьбы она не пустит себе пулю в лоб? – съязвила Кэти.
Женщины дружно рассмеялись.
– Ох, Кэтрин, Кэтрин. Мне не надо слишком много смеяться, – сказала Кэти, хватаясь за грудь. – У меня начинаются боли, когда я смеюсь вот так. – Она вытерла слезы, выступившие в уголках глаз, и посмотрела за окно. – Сегодня ужасная погода, Кэтрин. Бриджит вымокнет до нитки. Почему она не поехала на машине?
– Она считает, что ездить на машине в школу – это слишком претенциозно.
– Претенциозно? Вздор! Это полнейший вздор, Кэтрин.
Кэтрин улыбнулась и снова уткнулась в книгу, которую читала до того, как Кэти заговорила с ней. Через некоторое время она подняла глаза и посмотрела на старуху, сидящую в кресле возле окна. В последнее время Кэти была в чудесной форме; у нее вообще было превосходное здоровье, несмотря на то что ей уже пошел девяносто третий год. Она все так же читала без очков и не нуждалась в слуховом аппарате. Она поднималась и спускалась по лестнице медленно, но без посторонней помощи – даже сердилась, когда ей пытались помочь. А голова у нее работала не хуже, чем у молодых. Тетя Кэти была замечательной женщиной, замечательной во всех отношениях. С ее крепким здоровьем она сможет продержаться еще много лет, главное – это избегать психических потрясений. Психические потрясения надолго выбивали ее из колеи, как это случилось тогда, во время приезда Дэниела…
Последние три дня, с тех пор как она узнала из местной газеты о смерти Бернарда Розье, Кэтрин не переставала молить Бога, чтобы Дэниел, который наверняка приехал на похороны, не заявился к ним. Чтобы уберечь Кэти от лишнего беспокойства, они с Томом решили не сообщать ей о смерти старого Розье. Конечно, это известие было бы для Кэти, ненавидящей всей душой Бернарда, скорее радостным, чем грустным, – но все равно, к чему ворошить прошлое? Ведь Бернард Розье, живой или мертвый, всегда будет для нее напоминанием о пережитых бедах – даже одного его имени достаточно, чтобы пробудить в ней целый рой горьких воспоминаний и давних страхов. А с появлением Дэниела к страхам прошлого прибавился еще и страх перед тем, что могло случиться в будущем – теперь уже не с ней самой, а с Бриджит. Потому Кэти и торопила со свадьбой, что боялась, как бы внезапный приезд Дэниела не расстроил все планы. Конечно, ее опасения были просто глупы – Бриджит влюблена в Питера и никакой Дэниел не сможет помешать их браку. Но Кэтрин знала, что, если Дэниел придет в их дом до того, как Бриджит и Питер поженятся, Кэти снова будет во власти своих тревог.
Словно в ответ на ее мысли, заставив Кэтрин вздрогнуть, снизу раздался звонок.
– Наверное, Бриджит забыла ключ, – сказала она. И тут же возразила себе самой: – Но, если бы это была Бриджит, она бы вошла через кухню. Она знает, что задняя дверь всегда открыта. – Кэтрин отложила книгу, чувствуя, что ее сердце бьется немного быстрее обычного. – Надеюсь, это не посетители, – прошептала она едва слышно.
– Это, наверное, опять какой-нибудь торговец, – предположила Кэти.
– Он бы не стал звонить в парадную дверь. Ты ведь знаешь. Том повесил на воротах объявление: «Вход уличным торговцам запрещен». – Кэтрин нервно засмеялась. – Бриджит говорит, это несправедливо по отношению к ним. Они ведь тоже должны зарабатывать себе на жизнь.
– Времена меняются, а уличные торговцы продолжают существовать, – улыбнулась Кэти. Ее улыбка была несколько натянутой. – Помню, в мое время люди тоже вывешивали объявления, чтобы отделаться от них. Как видишь, некоторые вещи переходят из века в век.
Она все еще рассуждала на эту тему, когда дверь отворилась и на пороге появилась Нелли.
– Мистер Розье, мэм, – объявила она, пропуская в комнату Дэниела.
