Дэниел вошел, приглаживая обеими руками густые черные волосы, – шляпу и пальто он уже снял внизу. Лицо его было, как всегда, приветливым, а на губах играла улыбка. Он протянул одну руку Кэти, а другую Кэтрин и, не дав им времени вымолвить ни слова, начал объяснять свой неожиданный визит.
– Он умер четыре дня назад – думаю, вы читали об этом в газетах, – быстро говорил Дэниел, пожимая руки обеим женщинам. – Похороны назначены на завтра. Я приехал вчера утром и вот решил проведать вас.
– Это для нас приятный сюрприз, Дэниел, – вежливо сказала Кэтрин.
Дэниел наклонился к Кэти и поцеловал ее в лоб, как он это сделал во время их последней встречи, потом слегка отстранился и посмотрел ей в лицо.
– А вы выглядите моложе, чем в прошлый раз, – галантно заметил он. – С тех пор как мы с вами виделись, вы помолодели лет на десять.
Кэти, недоуменно подняла глаза на правнука, пытаясь осознать смысл только что сделанного им сообщения. Значит, Бернард Розье умер? Наконец-то! Она была рада, что дожила до дня его смерти.
– Я и чувствую себя моложе, – сказала она в ответ на комплимент Дэниела. – Я чувствую себя просто восхитительно, совсем как молодая девушка. А у тебя как дела? Надеюсь, все в порядке?
Она с нежностью смотрела на молодого человека, стоящего перед ней, который был точной копией Бернарда – и все же совсем другим. Ее взгляд медленно сместился с лица Дэниела на его большие смуглые руки, лежащие поверх ее рук. Она бы радовалась от всей души визиту правнука, если бы не страх, что эти сильные руки могут схватить Бриджит так же, как руки того, другого, схватили однажды ее…
– Садись, Дэниел, садись, – пригласила она, указывая на стул рядом со своим креслом. – Сколько времени ты собираешься пробыть в наших краях?
– Я свободен до середины января. Я пообещал другу в Кенте, что проведу последнюю неделю каникул у него, но все остальное время я буду здесь. У меня много дел в Гринволл-Мэноре, я должен отдать все необходимые распоряжения насчет ремонта… Кстати, вы знали, что я купил поместье?
– Ты купил поместье?! Нет, я этого не знала.
Кэти медленно покачала головой. Итак, Бернард Розье умер, но его правнук, молодой Розье, вступил во владения их родовым поместьем… История возвращается на круги своя.
– Вы купили Гринволл-Мэнор, Дэниел? – переспросила Кэтрин.
– Да, хоть я и сам не знаю зачем. Поэтому лучше не спрашивайте меня об этом. – Дэниел весело смеялся. – Но я рад, что Гринволл-Мэнор принадлежит теперь мне. И отец одобрил мое решение: ему приятно, что его сын стал хозяином настоящего английского замка… Уж не говоря о маме! Моя мама обожает старину и помешана на всем том, что имеет отношение к аристократии. Она ужасный сноб, должен вам сказать. – Он повернулся к Кэти, которая смотрела на него неподвижным, словно остекленевшим взглядом. – Да, да, моя дорогая прабабушка, моя мать – ужасный сноб, – повторил он. – Но, даже если б я послал ей фамильные драгоценности королевской семьи, она бы не обрадовалась им так, как обрадовалась этой старой мебели!
– Вы отправили мебель из Гринволл-Мэнора в Америку? – в голосе Кэтрин слышалось самое неподдельное удивление.
– Не всю. Только самые интересные экземпляры, – невозмутимо отозвался Дэниел.
Кэти воздержалась от комментариев на этот счет. Она могла себе представить, что именно подразумевает Дэниел под «интересными экземплярами», и упоминание о мебели снова вернуло ее в прошлое. Она знала каждую деталь обстановки Гринволл-Мэнора, по крайней мере той обстановки, которая была там в те времена, когда она служила у Розье. Что-то ей удалось увидеть самой, подглядывая через зеленую дверь галереи и через дверь, ведущую с лестничной площадки в зал. А то, чего она не видела, она представляла себе по словам другой прислуги – например, по рассказам Фанни Крафт и Дэйзи Стадд она узнала, какая мебель стоит в столовой, в гостиной и во всех остальных комнатах нижнего этажа, а от Флорри Грин и Мэри Анн Хопкинс слышала подробные описания обстановки хозяйских спален… В одной из этих спален ей довелось однажды побывать самой, только тогда она ничего не увидела. А теперь эту мебель отправили в Америку. Теперь мебель Розье перекочевала в дом ее внука, сына ее дочери. Значит, мебель из сказочного замка ее детства принадлежит теперь ее прямым потомкам? Значит, теперь богатства из господского дома являются собственностью отпрысков Кэти Малхолланд – той самой Кэти Малхолланд, которая работала судомойкой на кухне в Гринволл-Мэноре? Эта девочка, Кэти Малхолланд, была так же известна, как миссис Бантинг, а позднее – как миссис Фрэнкель. Но эти имена не изменили сути Кэти Малхолланд, маленькой судомойки из Гринволл-Мэнора. Так же, как не затронуло ее сути ни насилие Бернарда Розье, ни побои Бантинга, ни даже любовь и доброта Эндри – пройдя через все это, она так и осталась в душе маленькой девочкой, дочерью бедняка шахтера.
Имя Кэти Малхолланд было хорошо известно в этих краях. С незапамятных времен оно было окружено сплетнями и клеветой, в чем была немалая заслуга человека, которого не стало четыре дня назад. К сожалению, он умер слишком поздно, чтобы она могла ликовать по поводу его смерти, ведь он уже давно не причинял ей зла. Сейчас ей казалось удивительным, что этот молодой человек, его – и ее – правнук, который приехал на похороны, весело болтает и смеется, вместо того чтобы скорбеть.
– Тебе не жаль, что он скончался? – неожиданно для себя самой спросила она и тут же удивилась, что задала этот вопрос.
– Жаль? – Дэниел был удивлен не меньше нее. – Вы хотите сказать, я должен сожалеть, что мой прадед, старик Розье, умер? Нет, нет, я вовсе не сожалею об этом. И вовсе не собираюсь разыгрывать скорбь. А вообще, дорогая прабабушка, не считаете ли вы, что большинство людей, которые его знали, почувствовали бы себя счастливее, если бы он умер еще много лет назад?
– Да, да, ты прав, – Кэти быстро закивала.
– Мое присутствие на похоронах – чистая формальность, – продолжал Дэниел. – Кроме меня, там будут только Мэгги и Вилли – это люди, которые уже много лет присматривали за усадьбой и ухаживали за ним. Да, еще будет поверенный, но он приезжает только потому, что после похорон должен заняться кое-какими юридическими формальностями.
Кэти откинулась на спинку кресла. Всего четыре человека будут присутствовать на его похоронах, да и те лишь потому, что их вынуждают на это обстоятельства! Она-то думала, что похороны этого человека, который причинил ей столько страданий, будут чем-то вроде исторического события – такого, например, как окончание войны. Она представляла, что в честь его смерти будут устроены торжества, что будет праздничный фейерверк и народные гулянья – так, чтобы вся страна знала, что великий злодей Бернард Розье наконец ушел. А оказывается, он будет предан земле незаметно, и лишь четверо людей будут стоять возле его могилы.
Она как раз задавалась вопросом, в какой части ада будет выделено место Бернарду Розье, когда вдруг дверь отворилась и на пороге появилась Бриджит. Дэниел тут же встал и пошел ей навстречу, протягивая к ней руки. От Кэти не ускользнула неожиданная радость, возникшая на лице девушки при виде гостя, так же, как не ускользнул от нее свет, внезапно вспыхнувший в глазах Бриджит, и счастливая улыбка, заигравшая на ее губах. Сердце Кэти учащенно забилось, но усилием воли она взяла себя в руки. Нет, нет, не надо больше обмороков. Она должна сохранять спокойствие, ни в коем случае не должна терять способности мыслить ясно, ведь сейчас многое зависит от нее, от ее действий. И она будет действовать, она любыми путями настоит на своем, даже если для этого ей придется недвусмысленно дать понять Питеру, что у него из-под носа уводят невесту. Питер – человек простосердечный и наивный, такие мужчины, как он, нуждаются в подсказках, в помощи…
А вот ее правнук не нуждался ни в чьей помощи. Он вовсе не был простодушен или наивен, а, напротив, сообразителен и предприимчив. Он умел на ходу оценить ситуацию и воспользоваться ею. Дэниел Розье, так же, как и его прадед, принадлежал к той категории мужчин, которые всегда добиваются того, чего хотят.
Глава 6
Во время рождественских каникул Дэниел имел возможность на личном опыте убедиться в том, каким ужасным занудой был Питер. Да, он был хорошим человеком, он был просто замечательным парнем, но ему не хватало той самой живости, которой в избытке была наделена Бриджит. Сидя в гостиной и рассеянно слушая болтовню Питера, Дэниел уже в который раз задавался вопросом, как этой бедной девушке удается выносить занудные речи своего жениха.
