Продолжая тараторить, Жанна протащила своих гостей по всему дому, который и впрямь оказался классным. С точки зрения «декораций» Нике особенно понравились просторный холл с высоким застекленным потолком, роскошный зимний сад, а также кабинет, оформленный в стиле английского клуба. В голове ее уже рождались сюжеты будущих снимков и их возможные вариации. Евгения с энтузиазмом крутила головой по сторонам, не уставая удивляться богатой выдумке дизайнеров интерьера. К концу экскурсии, которая продолжалась не меньше часа, обе девушки слегка запыхались и уже мечтали об отдыхе. В итоге Жанна, в полной мере насладившись ролью хозяйки божественной обители, оставила их в покое и передала в руки экономки – строгой пожилой женщины с надменным взглядом.
Экономка проводила гостей в приготовленную для них на первом этаже спальню, которая оказалась небольшой, но вполне комфортной. К комнате примыкала ванная, под завязку набитая не только всевозможными туалетными принадлежностями, но также полотенцами, халатами и даже купальниками. Раздвижная стеклянная дверь вела на маленькую веранду, уставленную красивой летней мебелью. Именно здесь после ужина Ника с Евгенией устроили свой долгожданный военный совет.
– Итак, приступим, – сказала Женька, вальяжно развалившись в плетеном кресле и с удовольствием прикуривая сигарету. – Давай начнем с самого начала.
– Давай, – согласилась Ника. – Началом был Юрий – я с ним с первым познакомилась. Или нет – это он со мной познакомился.
– Отлично, – кивнула Евгения. – Теперь нужно вспомнить все-все мелочи: как он обычно себя вел, что такого подозрительного говорил, что ты вообще о нем знаешь?
– Ну-у, – задумчиво наморщила лоб Ника, – не так уж много я о нем и знаю. Он как-то все больше про меня расспрашивал. Про мою жизнь в Риге, про семью, про то, как мы в Москву переехали, про работу…
– Ага! – с каким-то кровожадным удовлетворением воскликнула Женька. – Разнюхивал! Собирал о тебе информацию…
– Но зачем?
– Вот это нам пока неизвестно. Пока! Ладно, не отвлекайся. Сейчас важно выяснить не «зачем», а «кто»?
– По-моему, в детективных романах как раз все наоборот: сначала ищут мотив, а уж потом по этому мотиву вычисляют преступника.
– Тоже верно. Но мы же с тобой не настоящие детективы, поэтому давай действовать по своему усмотрению. Короче, по здравом размышлении все выглядит так, будто Кораблев закрутил с тобой роман, чтобы выведать подробности твоей жизни.
– Не закручивал он никакого романа, – махнула рукой Ника. – То есть, может, он на что-то такое и рассчитывал поначалу, но в итоге получились просто хорошие приятельские отношения. Мы даже ни разу не целовались.
– Так уж и ни разу? – слегка охрипшим голосом спросила Женька и закашлялась.
– Честное слово. И никогда ни о каких чувствах разговора вообще не было – все время о жизни. Так, в кино ходили, в парк, шутили, смеялись… Ничего серьезного.
– Ну, тогда все это тем более выглядит подозрительно. Здоровый молодой мужик целый месяц хороводится с симпатичной молодой девахой, и все это потому, что ему не с кем больше дружбу водить? Даже не смешно. Наверняка ему от тебя было нужно что-то гораздо более серьезное. Ну-ка повтори, что он сказал тебе сегодня, когда заявился к «Топтыгину»?
– Сказал, что мне надо встретиться с каким-то человеком, и это касается лично меня.
– Может, с адвокатом Редькиным? – предположила Евгения.
– Этот адвокат меня ужасно пугает, – покачала головой Ника. – Уголовные дела, надо же…
– Слушай, а может, взять да и позвонить этому законнику? И напрямую спросить, что он знает про В. А. Малышеву.
– Ну конечно, станет он с тобой это обсуждать. У юристов в лексиконе существует одно-единственное слово – «конфиденциально».
Женька вынуждена была признать, что адвокат, скорее всего, не захочет объясняться с ней по телефону, однако от затеи побеседовать с ним не отказалась. Первое, что она вознамерилась сделать по возвращении в Москву, – отыскать этого типа и попробовать его разговорить.
– В конце концов, это хоть какая-то, да зацепка. А теперь вернемся к нашим баранам, то бишь к твоим подозрительным поклонникам. Думаю, с Кораблевым мы уже разобрались – он втирался к тебе в доверие. Хотя мы и не знаем, зачем ему это было нужно, но внешне версия выглядит довольно правдоподобно, согласись.
Ника согласилась, и они перешли к обсуждению следующей кандидатуры – Ивана. Хотя он и был коллегой Евгении, она призналась, что ей не слишком много о нем известно. Он работал в их конторе всего несколько месяцев, и репутация покорителя женских сердец затмила в ее глазах все остальные его характеристики.
– Ты должна знать его гораздо лучше, – с долей ехидства в голосе сказала Женька. – Уж с ним-то вы наверняка целовались.
Однако Ника не поддалась на провокацию и решительно заявила:
– Сейчас не о поцелуях разговор. Надо постараться понять, почему он захотел со мной познакомиться. Просто потому, что я ему понравилась, или же за этим опять-таки стоял пресловутый адвокат Редькин?
По поводу Ивана у Евгении не было такого однозначного мнения, как о Кораблеве. Поскольку он не вел с Никой долгих задушевных бесед и не выспрашивал подробности ее жизни, заподозрить его в какой-либо корысти было сложно. Хотя Женька до сих пор считала его интерес к Нике несколько странным, но в конце концов признала, что «все может быть».
– Тем не менее самым подозрительным из всей этой троицы мне кажется твой знаменитый друг из Риги, – заявила Евгения, прикуривая очередную сигарету.
– А мне после сегодняшнего происшествия они все кажутся подозрительными, – проворчала Ника. Хотя вечер был нежным и теплым, она зябко поежилась и поплотнее запахнула на груди халат. – Но все же ты не можешь не согласиться, что Оскар никак не сочетается с сердцем и кинжалом.
– Зато он сочетается в моем представлении с какой-нибудь жуткой аферой.
– Ну, если за отправную точку наших обвинений брать интерес к моей личной жизни, то Оскар выглядит не менее подозрительным, чем Кораблев.
– Неужели и он тоже пытался лезть тебе в душу? – скептически поинтересовалась Евгения.
– Не пытался. Его в основном интересовала не моя личная биография, а рижские родственники. Он все спрашивал, общаюсь ли я с ними и что я о них думаю. Конечно, я отвечала, но только по существу… Ой, – неожиданно встрепенулась Ника, – мой отец… Он ведь мне звонил. Сказал, что Оскар ему почему-то знаком…
Женька сразу же навострила уши. Факт знакомства отца Ники с ее покровителем вполне мог стать главным звеном проводимого ими следствия. Она быстро вскочила на ноги и притащила Никин телефон, который та нарочно отключила сразу же, как только они отправились за город.
– Немедленно свяжись с родителем и потребуй подробностей, – приказала она, протягивая Нике мобильник.
Однако разговор с Александром Викторовичем получился коротким и, к сожалению, не принес желаемого результата. Отец оказался пьян и вместо того, чтобы отвечать на вопросы Ники, принялся жаловаться на жизнь, поминая недобрым словом всех подряд, начиная со своей «неблагодарной жены» и «твердокаменной матери» и кончая «недальновидным правительством Латвии». Поняв, что ничего полезного она сегодня не услышит, Ника прервала его тираду на полуслове и снова выключила свой телефон.
– Слушай, Жень, мне кое-что пришло в голову, – сказала она, продолжая задумчиво вертеть телефон в руках.
– Ну-ну? – заинтересованно взглянула на нее подруга.
– Ты знаешь, что у всех троих мужчин, которых мы с тобой сейчас обсуждаем, есть кое-что общее?
– Я об этом догадываюсь, – двусмысленно хмыкнула Евгения.
– Вот ты балда, – отмахнулась от нее Ника и продолжила: – Когда сначала ты помянула «приятеля из
