Когда «перышки» были готовы, она принялась за укладку. И тут же затарахтела, перекрывая музыку.
– Вы у нас в первый раз? Случайно попали в наши места? Или недавно переехали?
– Я работаю тут неподалеку, в «Метеорите», – сообщила Василиса.
– Ой, правда? Надо же! Что-то ваши девочки к нам больше не заходят.
– Какие девочки? – насторожилась та.
– Ну, наши постоянные клиентки. Эллочка... Она приходит накручивать концы волос и осветлять корни. Карина уважает профессионально сделанный маникюр. Была еще одна девочка, Анжелика, но ее убили, вы в курсе?
Судя по всему, о том, что за Анжеликой последовали и две другие секретарши, парикмахерша не знала. Василиса решила ее не просвещать.
– Они ходят к нам, потому что близко, – добавила та.
– Вы с ними дружите?
– Да нет, когда тут особенно подружишь? – Девица мотнула головой, предлагая Василисе посмотреть, какой вокруг сумасшедший дом. – Вообще-то всех их Арнольд обслуживал.
«Еще один экзот! – мрачно подумала Василиса. – Что за чертово дело, где у всех участников редкие имена?»
– Арнольд – это вон тот мальчик в белых джинсах?
– Точно. Звезда нашего заведения. Французский диплом, куча медалей. Он художник. С ним трудно состязаться. Но к нему только по предварительной записи, – добавила она.
Василиса разинула рот и уставилась на свое отражение. Мысли ее лихорадочно толкались в голове.
– Вам что, не нравится?
– Кто?
– Прическа?
– Нравится. Я в полном восторге. Как вас зовут?
«Если она скажет – Мальвина, я застрелюсь», – подумала про себя Василиса.
– Наташа, – застенчиво сказала девица с рожками. – Но мне больше нравится Натали.
Василиса усмехнулась.
– Арнольда, кстати, по-настоящему Лешкой зовут, – заметив эту усмешку и по-своему расценив ее, заметила Наташа.
– Слушайте, Натали, – заговорщическим тоном сказала Василиса, оставляя под зеркалом щедрые чаевые. – Есть возможность разжиться деньгами.
– Я не стану ничего распространять, – покачала та головой.
– Я и не предлагаю. Мне нужно посмотреть на старые книги, куда клиентов записывают. На какой день, час, к какому мастеру.
– Да ладно, не надо денег, – пожала плечами Натали. – Пойдемте со мной за ту занавеску.
Безо всяких проволочек Василиса получила в свое полное распоряжение драгоценные книги. Усевшись за маленький столик, она принялась выписывать визиты трех убитых секретарш в последний месяц жизни каждой из них. Потом выскочила на улицу и бросилась к телефону-автомату.
– Арсений! – возбужденно закричала она. – Потрясающая находка! Ну-ка скажи мне, в какие дни были убиты секретарши? Давай месяц и число по всем трем случаям!
Кудесников послушно продиктовал числа.
– Невероятно! Ты должен увеличить мой гонорар.
– А что ты нашла? – спросил хронически недосыпавший, а потому хронически раздраженный Арсений. – Спиннинг с катушкой лески, от которой маньяк отгрызал куски? И отпечатки его пальцев на удилище?
– Если ты стоишь, то сядь.
Кудесников закряхтел, как заржавевшая дверь.
– Сел, – наконец сообщил он.
– Я обнаружила стилиста, который делал прически всем трем секретаршам за несколько часов до их гибели!
– Это Арнольда, что ли?
Василиса сдулась, как шарик.
– Так ты уже знаешь? – разочарованно протянула она. – Мог бы поделиться информацией.
– А тебе зачем? Только голову забивать. Ты давай работай на своем участке. Что ты делала, кстати, в той парикмахерской?
– Тебе в жизни не догадаться, – буркнула Василиса и с размаху повесила трубку на место.
Раздосадованная, она вылетела из-под пластикового колпака и врезалась не в кого-нибудь, а в Шувалова, который неторопливо шествовал по тротуару.
– Ой! – оторопела Василиса. – Игорь Михайлович! Что вы тут делаете?
– Тут – это где? На улице?
– Ну да. У вас ведь машина есть.
– Я живу неподалеку, – повел тот бровями. – Иногда оставляю машину на стоянке и иду пешком. Полезно для здоровья. А вы сделали новую прическу.
– Польщена, что вы заметили. – Василиса нарисовала на лице очаровательную улыбку.
– Заметил? От вашей головы идет такой запах, как будто ее неделю вымачивали в шампуне.
Василиса задушила улыбку на корню и противным голосом сказала:
– Ну, до завтра. Я ужасно спешу.
Она развернулась и пошла в сторону метро. Шувалов двинулся следом, беззастенчиво рассматривая ее ноги.
«Интересно, и часто он здесь прогуливается? – размышляла между тем Василиса, кожей чувствуя, что ее с пристрастием изучают. – Что, если он вот так, тихим ходом, шел себе по улице, потом натыкался на очередную секретаршу, в мозгу его происходило помутнение, он следовал за ней и душил в подходящем месте? А мотив? Мотив, мотив... О! Может, ему не нравится запах парикмахерской?»
Когда вечером Василиса рассказывала Кудесникову о том, как прошел день, тот больше всего заинтересовался Княжским.
– Сколько ему там? Двадцать два года? И его возмущает легкомыслие женщин? Занятно. В двадцать два года я благоговел перед женщинами. А уж если они были хорошенькими и стреляли глазками по сторонам, то сердце мое просто пело от восторга. Я бы мог стать рабом любой из них, только пальцем помани. Знаешь что, Василиса, позли-ка его завтра.
– Каким образом? Сделать ему непристойное предложение?
– Выбери момент, когда он будет рядом, и поприставай к какому-нибудь мужчине. Посмотри, как Княжский среагирует. Если он и в самом деле не одобряет всех легкомысленных женщин, а не только тех, которые нравятся ему, он плохо среагирует. Ты должна проследить за его реакцией.
– Послушай, Арсений, а тебе не кажется, что за такую работу ты мне слишком мало пообещал? Я бьюсь как муха на крючке за какую-то штуку баксов.
– Хочешь сказать, что за кокетство следует доплачивать отдельно?
Они еще некоторое время препирались. Победил, как водится, скаредный Кудесников. Вздохнув, Василиса положила трубку и отправилась ужинать. По дороге она подрулила к зеркалу и критически оглядела себя с ног до головы. «Вполне милое существо! – подумала она. – И почему это Шувалов до сих пор не у моих ног?»
Укладываясь в постель, Василиса представляла, как мог бы Игорь Михайлович потерять от нее голову. Вот он, то краснея, то бледнея, стоит перед столом в приемной и мямлит что-то насчет доклада. Василиса смотрит на него ласково и даже чуть-чуть покровительственно. Ведь его мужское счастье в ее руках! Она уснула с улыбкой на устах и утром жалела, что во сне не последовало продолжения сцены.
Шувалов из плоти и крови разительно отличался от Шувалова воображаемого. Едва Василиса положила сумочку на стол, как он появился в приемной, благоухая нелетней свежестью. «У него холодное сердце и холодный ум, поэтому жара на него не действует», – решила Василиса, вполуха слушая, что он ей говорит.
– Если будут вопросы, можете зайти.
