– Знаешь, красотка, – с сожалением сказали они, – твой муженек дал дуба.
Диана помертвела. Она всегда этого боялась. Боялась, что с Денисом что-нибудь случится и она останется один на один с его врагами. Сердце ее вздрогнуло и забилось часто-часто.
– Что... что произошло? – прошептала она, не в силах справиться с голосом.
– Его машина взлетела на воздух. Бу-бух!
Из полумрака выплыло лицо и приблизилось к ней. Лицо было тощим, с выпирающими скулами и веселыми глазами балагура и забавника. Если обладатель таких глаз угрожает вам – берегитесь: он окажется самым безжалостным, самым жестоким палачом, какого только можно вообразить.
Денис погиб... Теперь все его грехи свалятся на ее голову. У него было много грехов, она точно знала. Поэтому и потребовала развода. Но бумаги до сих пор не оформлены. Юридически она все еще связана со своим мужем.
– Что вам от меня нужно?
Нет, это не она сидит в большой пустой комнате, привязанная к стулу. Куда подевались ее туфли? Босые ноги застыли – по полу носится холодный ветер, за окнами – жидкие летние сумерки. Где-то кричат и смеются пацаны, лают озабоченные всякой ерундой собаки.
– Что мне нужно? – переспрашивает весельчак. Достает сигаретку и закуривает, выстрелив огоньком зажигалки. – Сокровище, естественно.
– Вы спятили, – шепчет Диана. – Никакого сокровища нет. Несколько редких камней, которые бабушка увезла за границу. Они давно проданы и проедены наследниками. Остались лишь два аметиста, украшающие бабушкину шкатулку... Но они совсем недорогие...
– К черту твою бабушку, – цедит весельчак, прочерчивая сигаретой в воздухе оранжевую прямую. – Речь идет о твоем муже. И о его сокровище, которое он спрятал, а ты поможешь отыскать.
– Мы собирались разводиться, – Диана с трудом выталкивает из себя слова. – Денис скрывал от меня свои доходы. И если прятал что-то ценное, то от меня – в первую очередь.
– Ничего, ты сообразительная. Отыщешь его тайник.
Весельчак выпускает дым ей в лицо и смеется, когда она начинает кашлять, высунув язык трубочкой.
– Но зачем вы привезли меня сюда?
– А вот зачем, – отвечает тот и со всего размаху бьет ее по лицу.
Именно в этот момент Диана поняла, что все происходит наяву, а не в ночном кошмаре. Ей показалось, что голова сейчас отлетит в сторону и покатится по полу. Удар был чудовищной силы, и у нее в глазах вспыхнули все созвездия, которые можно разглядеть на небе. Только спустя какое-то время она пришла в себя и почувствовала, что щека горит огнем, а по подбородку текут слезы и падают ей за шиворот.
– Мы привезли тебя сюда, чтобы преподать урок, – как ни в чем не бывало заявил весельчак. – Ты должна хорошо усвоить, что мы шутить не любим. – Он прошелся перед ней, словно актер, репетирующий роль. – Пока останешься здесь. И будешь шевелить мозгами. Как только надумаешь, с чего начинать поиски, крикни.
Он развернулся и пошел к выходу. Сначала хлопнула дверь, потом заскрипели ступеньки. «Судя по всему, это деревенский дом, – решила Диана. – И я сейчас нахожусь в комнате под самой крышей. Возможно, когда-то здесь была мастерская художника. Хотя... Всего лишь одно маленькое окно. Для художника слишком плохое освещение».
Она сидела совершенно неподвижно и смотрела на гвоздь, торчащий в стене, до тех пор, пока сумерки не высосали из комнаты остатки света. Сколько часов прошло? Два, пять, десять? В голове не было ни одной мысли. Или, наоборот, их было слишком много? Да, их оказалось много, и они носились, словно взбесившиеся петарды, сталкиваясь друг с другом и рождая такие фейерверки, от которых захватывало дух.
Но вдруг что-то скрипнуло или вздохнуло поблизости от нее, и мысли разлетелись в разные стороны. Неужели мышь? Диана пошевелила ногами. Пальцы заледенели от холода и затекли. Она простудится и умрет еще до того, как ее начнут пытать.
Снова какой-то звук. Диана вздрогнула и повернула голову. Вероятно, поднялся ветер, и ветки дерева царапают в окно. Она моргнула и вдруг увидела, что на фоне темнеющего неба появились очертания чьей- то головы. Две ладони чернильными кляксами распластались по стеклу. Раздался скрип, и створки уплыли в темноту, блеснув слюдяными стеклами. Тогда голова просунулась внутрь и громким шепотом спросила:
– Эй, дамочка, вы там как – живы?
Электрический ток вливался в холодное тельце мобильного телефона, и тот на глазах оживал, согреваясь в хозяйской ладони. Шургину потребовалось всего несколько секунд, чтобы отыскать в недрах его памяти номер телефона Алекса Душкина и послать вызов.
– Ну, давай, давай! – бормотал он, вслушиваясь в длинные гудки, которые напоминали ему заунывные вопли. – Бери трубку, гад.
Гад Душкин трубку не брал. С момента их разговора прошло ровно двадцать пять минут – Шургин гнал машину, как космонавт, опаздывающий к старту ракеты. По лестнице взбежал с чемпионской скоростью, достав по дороге ключ и взяв его на изготовку. С размаху воткнул в замочную скважину, как втыкают клинок в тело заклятого врага, промчался к столу, выхватил из ящика зарядное устройство и запустил процесс реанимации.
Но он опоздал. С Алексом явно что-то случилось. Не исключено, что он полез на рожон и его просто кокнули в темном подъезде. Может быть, тот самый беломордый мужик лично лишил племянника Невредимова всех земных удовольствий. В том числе зимней охоты.
Шургин отпер сейф, достал оттуда пистолет и засунул за пояс. Натянул поверх рубашки свитер. К счастью, на улице не жарко, а ночь так уж наверняка будет холодной. Оставалось выяснить адрес Звенигородского – на это у него ушло минут десять. Еще один звонок Алексу. Ответа нет.
Он запер квартиру и вышел на улицу. Сумерки томно сползали с накренившегося неба и наполняли дворы. Зажглись фонари, и все, что могло в этом городе светиться, уже светилось и мерцало. Шургин на секунду приостановился и вдохнул полной грудью. По вечерам зелень в Москве пахла как-то особенно яростно, и с этим ничего не могли поделать даже выхлопные газы. Он сел в машину и завел мотор, украв у города еще немного свежего воздуха.
Ехать было недалеко, и он домчался за паршивые пять минут. Еще десять ушло на обследование подъезда и прилегающей к нему территории. Никаких следов Алекса Душкина. К сожалению, Шургин не знал, в какой машине тот возит свое накачанное тело, и не мог проверить, здесь ли она.
Было совершенно непонятно, что делать дальше. Шургин решил остаться во дворе и как следует осмотреться. Забрался в свой автомобиль и заблокировал дверцы. Мобильный телефон положил на соседнее сиденье и то и дело поглядывал на него, как на младенца, который вот-вот должен проснуться и заорать.
Двор оказался малолюдным, и на его территории не происходило абсолютно ничего подозрительного. Интересно, зачем беломордый сюда приезжал? Ключ Дианы, как ему точно известно, находился в ее сумочке, а сумочка в тот момент была у Душкина. Или беломордому вовсе не нужен никакой ключ, чтобы отпереть дверь? А может, у него был еще один ключ?
Алекс позвонил ровно в полночь – дух, материализовавшийся в телефонной трубке. Голос у него был странный.
– Где ты? – немедленно задал Шургин самый важный вопрос.
– В Саратове.
– Где?!
– В Са-ра-то-ве.
– Неужели Диану увезли в Саратов?
– Нет, это меня увезли в Саратов, – сообщил тот. – Судя по всему. Не представляю, как я тут очутился. Волшебство какое-то!
Скрепя сердце согласился он выполнить распоряжение Шургина и не нападать на беломордого в подъезде. Хотя, по его разумению, надо было накостылять бандюге как следует, и тот бы как миленький
