информацию.
– Андрей, – со значением сказала Полина, когда они вошли в его квартиру и он запер дверь.
– Что?
– Я чувствую себя ужасно.
– Боишься?
– Нет, – ответила она. – Да. То есть я, конечно, очень боюсь, но чувствую себя ужасно не поэтому, а из-за тебя.
– Ну ничего себе! – присвистнул Никифоров и впервые открыто оглядел ее с ног до головы. Получилось достаточно нахально. – Я бросил работу, вообще ни черта не делаю уже несколько дней, ношусь с тобой, как с царапиной на королевском пальце, а ты при этом чувствуешь себя ужасно!
– Я так себя чувствую из-за этого! – воскликнула Полина. – Из-за того, что ты носишься со мной и не выполняешь свою работу!
– Прекрати! – велел Никифоров. – Я задался целью распутать это дело, и я его распутаю. Кстати, не могла бы ты приготовить что-нибудь перекусить? Потому что мне необходимо уединиться и сосредоточиться.
– Может, поджарить картошечки? – с энтузиазмом предложила она.
– Я не ем пустую картошку, – сообщил Никифоров. – В морозилке есть что-то такое... быстрозамороженное. На коробках пишут, как это готовится.
Не прибавив больше ни слова, он удалился в дальнюю комнату и закрыл за собой дверь. Полина приготовила еду и теперь слонялась по гостиной, боясь постучать и боясь не постучать. Если все остынет, он может разораться. А если она ему помешает, он тоже может разораться. В конце концов она на полную катушку включила телевизор.
– Что? – спросил Никифоров, высунувшись из комнаты. – У тебя проблемы со слухом?
– Еда готова, – сообщила она.
– Пойдем, – он потер руки. – Я буду есть и тебя допрашивать.
– Я все-все тебе рассказала! – испугалась Полина.
– Возможно, тебе только так кажется. Что-нибудь ты могла упустить просто потому, что не считаешь это важным. Я тут подумал, – добавил он, засовывая в рот котлету, – если за тобой охотятся те же люди, что убили Люду и Максима, то между тобой и твоими родственниками должна существовать какая-то связь. Может, Люда передала тебе какую-нибудь вещь, которую хотят получить эти типы? Или намекнула, где лежат ценности? Или еще что-нибудь?
– Да нет же! Она мне велела только отвечать на телефонные звонки... Ой!
– Что – ой? – немедленно насторожился Никифоров.
– Я забыла про документы.
– Ну-ка, ну-ка!
– Люда оставила мне свой мобильный, который потом у меня в морге украли.
– Зачем это? – удивился Андрей.
– Она хотела забыть о делах.
– Ну и оставила бы его дома выключенным.
– Но она боялась потерять связи с пациентами. Мало ли что?
– Что – мало ли что?
– Зачем ты меня пытаешь? Я не знаю – оставила и оставила. Дело не в этом. Мне однажды позвонили по этому мобильному. Женщина. Она представилась Екатериной Ивановной Машковой и сказала, что звонит по поводу госпитализации. Ей нужно передать Люде какие-то документы.
– Ну а ты-то тут при чем?
– Она хотела передать их мне. Чтобы Люда приехала, а документы уже были бы под рукой.
– Ну, допустим, – пробормотал Никифоров. – И ты с ней встретилась?
– У Манежа, – кивнула та.
– Ого! – обрадовался он. – Кажется, как раз оттуда за тобой начали следить?
– Да, но... При чем здесь Екатерина Машкова?
– Поля, ты полная и абсолютная балда, – заявил Никифоров. – Ты не умеешь находить причинно- следственные связи.
Полная и абсолютная балда гневно уставилась на него.
– Поля, – снова повторил Никифоров, теперь очень проникновенно. – Где те документы?
– Это был конверт. Большой и тощий, – она закатила глаза, вспоминая. – Кажется, я оставила его в загородном доме.
– Следователю ты, конечно, о нем ничего не сказала? – поинтересовался Никифоров, аккуратно промокнув губы салфеткой.
– Да я о нем забыла!
– Собирайся, поедем. Не думаю, что в этом конверте – разгадка преступления, но какую-то ниточку он может нам дать.
Когда они въехали в дачный поселок, в воздухе уже разливались жиденькие, похожие на слабую заварку, сумерки. Днем солнце устроило такую баню, что даже теперь не остыло, а истекало жаром. Скоро оно свалится за лес, и тогда станет немного прохладнее.
Судя по курганам, воздвигнутым в саду, близнецы Дякины продолжали археологические раскопки.
– Ты бежала отсюда в такой панике, что даже не удосужилась дверь закрыть! – попенял Никифоров, заметив предательскую щелку. – Или это соседи закончили с садом и перекинулись на дом?
– Я закрывала! – растерялась Полина и отступила на несколько шагов. – Точно закрывала!
Никифоров вошел внутрь и присвистнул. Все здесь было перевернуто вверх дном. Ни одного гвоздика не осталось на своем месте. Призванные к ответу близнецы Дякины пришли в неописуемое волнение.
– Полиночка, клянусь! – заверил ее Николай Леонидович. – Мы даже близко не подходили к вашему жилищу!
– Мы бы никогда не сунулись туда без спросу! – добавил Иван. – Вы и так разрешили нам больше того, на что мы могли рассчитывать!
– И вы не видели, кто тут лазил? – хмуро поинтересовался Никифоров.
– Возможно, набег произошел ночью, – предположил Николай. – Наверное, мы крепко спали.
– Зачем здесь вообще охрана, если можно так легко вскрыть дом и устроить в нем погром? – вопросила Полина.
– Если бы злоумышленник приехал на машине, охрана его засекла бы. То есть отсюда не вынесли ничего крупного. Некто пришел пешком и что-то тут искал. Возможно, тот самый конверт? – предположил Никифоров.
– Какой конверт? – заинтересовались было близнецы, но Андрей спохватился и немедленно выставил их, любезно при этом улыбаясь.
– Куда ты его положила? – поинтересовался он, уже почти уверенный в том, что документов не найти.
– На камин, вон туда, – пальцем показала Полина.
Конверт лежал, сложенный пополам и прижатый подсвечником. Никифоров поднял свою добычу и подошел к окну. Полина пошла следом и с тревожным любопытством глядела, как он выбрасывает из брелка крошечный нож и вскрывает конверт.
– Что это? – спросила она удивленно, потому что ожидала увидеть выписку из истории болезни или, на худой конец, какое-нибудь письмо.
Однако это был список, состоявший из пятнадцати пунктов, озаглавленный «ЧК, 25 %». Каждый пункт представлял описание картины какого-нибудь художника. Некоторые фамилии Полина слышала, некоторые нет.
– Понятия не имею, – пробормотал Никифоров. – Ни подписи, ни даты, ни мало-мальски внятного вступления. Вероятно, твоя сестра была в курсе того, что все это значит.
– Надо отдать конверт следователю, – сказала Полина. – Только как я объясню, почему он открыт?
– Скажешь правду. Вспомнила о конверте, нашла его и открыла.
– Так надо было брать его носовым платком!
