– Что бы это ни значило, надо уходить отсюда, – сказала Лайма. На открытом месте ей вдруг сделалось ужасно неуютно. – Не стоит тут светиться.
Они быстро прошли в переулок и забрались в машину.
– Жека, гони, – велел Медведь и решительно опустил крышку ноутбука.
Корнеев вскинул голову, агакнул и переместился за руль. Бондопаддхай, которому до смерти надоело сидеть в машине, злым голосом принялся отчитывать Лайму. Он-то полагал, что его встретят здесь как почетного гостя, а с ним обращаются, как с каким-то нищим. А он миллионер, известный человек, он не намерен и дальше терпеть подобное отношение...
– Ворчит? – спросил Медведь у Лаймы. – Давай все-таки скажем ему, что его хотят пришить. Вежливее будет.
– После того, как мы из-за него мучились?! В театре? Ни за что.
Она достала из сумочки свой мобильный телефон и увидела, что ей уже много раз звонили – и Болотов, и Люба. Любе она обещала, что сегодня обязательно встретится с Возницыным и поговорит с ним о ребенке. Как же быть?
– Что, если вы поедете в гостиницу, а я подтянусь туда немного позже? – спросила Лайма весьма суровым тоном. – У меня есть обязательства, которые я просто не могу игнорировать.
Медведь хотел сказать, что не время сейчас исполнять какие-то другие обязательства, кроме тех, что налагаются службой, но сдержался и промолчал. Он же не командир группы, поэтому приказывать не может.
– Я бы вышла у метро, – добавила Лайма и, обернувшись к Бондопаддхаю, пояснила: – Вас отвезут в гостиницу, хорошо?
– Они не говорят по-английски, – развредничался тот. – Как они узнают о моих пожеланиях?
– У меня есть телефон, о`кей? Если что – мне позвонят, и я устраню все недоразумения.
– Вы должны показать мне помещение, в котором будет работать университет. Мне сказали, что оно находится в очень хорошем месте.
Лайма немедленно представила, как они тащат пророка смотреть помещение, которое наверняка простреливается со всех сторон, как и кинотеатр «Спутник», и содрогнулась. И тут по задворкам ее сознания прокралась нехорошая мысль: может, этому пророку ногу сломать? Загипсовать и положить его в больницу. А когда подойдет срок, отправить в Дели. Пусть там долечивается.
Мысль Лайма отогнала, а вслух сказала:
– Конечно-конечно, не о чем беспокоиться. Сегодня отдыхайте, а завтра утром все обсудим.
Корнеев затормозил возле метро, Лайма выскочила наружу и помахала рукой всем сразу. Дождалась, пока машина сольется с потоком транспорта, отошла в сторонку и позвонила Болотову. Звонить было немножко страшно, потому что предстояло объяснять, почему они вечером не встретятся. И сегодня, и завтра, и, вероятно, послезавтра. До тех пор, пока Бондопаддхай не уберется в Дели.
– Лайма? – Болотов так обрадовался, что у нее заныло сердце. Надо же – приложила столько усилий, чтобы его удержать, а теперь бросила. Интересно, так всегда бывает у секретных агентов: работаешь на родину в ущерб личной жизни. – Я тебе звонил, а ты не подходила. Я, между прочим, соскучился.
Он сказал это сухим тоном, и Лайма почувствовала, что его следует немедленно смягчить. Но прежде спросила:
– О Соне ничего нового?
– Ничего. А у тебя? Ты встречалась с Возницыным?
– Двигаюсь в его направлении. Раньше никак не могла, ну никак.
– Может, мне тоже сорваться – и к тебе? Потом вместе поедем домой...
Он забрасывал удочку аккуратно, чтобы не спугнуть рыбку раньше времени. Что бы эдакое придумать? Да так, чтобы этой придумки не на один раз хватило.
– После Возницына я поеду к бабушке с тетей, – нашлась Лайма.
В конце концов, только ради бабушки она стала членом команды «У», поэтому можно все свалить на нее, не стыдно.
– Это так необходимо? – Голос Болотова стал еще суше. Таким сухим, что перед мысленным взором Лаймы возникла потрескавшаяся земля.
– Неужели я променяла бы тебя на бабушку, будь у меня выбор? – воскликнула Лайма с горячностью. – Я так соскучилась по тебе!
– Правда? Тогда давай завтра встретимся.
– Но...
– Днем, – отмел ее возражения Болотов. – Просто выпьем по чашке кофе. Я хоть посмотрю на тебя, такую занятую.
– Я согласна, – ответила Лайма.
Конечно, она не может предсказать, как сложится завтрашний день, но на чашку кофе, вероятно, сумеет вырвать полчасика.
– Тогда я тебе утром позвоню. Или ты звони, если с Возницыным возникнут какие-то проблемы.
Лайма пообещала не пропадать и отключилась. Фу-у, как тяжко врать-то. Врешь и чувствуешь, как твоя ложь собирается над головой, будто туча.
Поездка по городу без Бондопаддхая показалась Лайме на удивление приятной. Несмотря на то что она уже отвыкла от общественного транспорта, количество людей, набивающихся в вагоны метро и в автобусы, казалось ей просто невероятным.
А вот и дом Возницына. Лайма не знала, как правильно повести разговор. Обрушить на Сергея информацию сразу или начать издали? Она решила, что сориентируется на месте, и бодрым шагом пересекла двор. Подъезд был оснащен домофоном, но Лайме удалось проскочить внутрь вместе с женщинами, тащившими тяжелые сумки. Женщины вошли в лифт, а она взбежала на второй этаж и, не медля ни секунды, надавила на кнопку звонка.
– Кто там? – раздался из-за двери молодой мелодичный голос.
«Девица? – изумилась Лайма. – Интересно. Кто она такая? Вряд ли человек, потерявший мужскую силу и едва не утопившийся из-за этого, сумел обзавестись хорошенькой утешительницей».
– А Сережа дома? – спросила Лайма от растерянности совершенно по-детски. Как будто ей восемь лет и она пришла звать Возницына во двор играть в салочки.
– Нет, а кто его спрашивает? – Девица, ясное дело, не хотела открывать незнакомке.
– Это... Это его старая подруга, Лайма.
– Старая подруга? – возмущенно переспросила девица, щелкнула замком и немедленно распахнула дверь.
Распахнула – и уставилась на Лайму с негодованием. Та, в свою очередь, тоже уставилась на нее. Девица впечатляла. Коротко стриженная брюнетка, маленькая и стройная, она была одета в яркое трико и выглядела, как цирковая гимнастка.
– Здрасьте, – пробормотала Лайма. Просто потому, что это она пришла в гости. – Так Сережи нет? А когда он будет?
– Это вас совершенно не касается, – запальчиво ответила девица.
– Как это – не касается? Я к нему по важному делу.
– Все важные дела можете обсуждать со мной. Я его жена.
Лайма невероятно удивилась и даже отступила на несколько шагов от двери, а глаза у нее расширились так, словно она стояла в зоопарке перед клеткой с тигром, которая неожиданно открылась, и тигр пошел прямо на нее.
– Жена? – глупо переспросила она. – Какая жена?
– Законная, – хвастливо ответила девица.
– А... А можно... – Лайма подбородком указала на квартиру. – Войти и поговорить?
– Ну... Что ж. Валяйте.
Она пропустила Лайму внутрь и повела на кухню.
– Меня зовут Марина, – сказала она, рисуясь. Села и положила одну стройную ножку на другую.
– И давно вы с Сергеем женаты? – спросила Лайма, глядя на нее доброжелательно.
– Недостаточно давно, чтобы он успел запретить всем старым подругам звонить и приходить сюда.
