– Нет, ну все-таки? – настаивала Лайма.
Марина, ожидавшая, что с ней вступят в конфронтацию, вздернула подбородок:
– Всего несколько дней, а что?
– Забыла вас предупредить, – Лайма уже справилась со своими эмоциями. – Между мной и вашим мужем никогда не было романтических отношений. Мы просто знакомые. И у меня к нему действительно важное дело.
Марина посмотрела на нее с подозрением, но потом все же смягчилась:
– Его услали в командировку в Воронеж. Так что он раньше, чем дня через три не вернется. А что случилось-то?
– У Сергея остались кое-какие обязательства, – серьезно сказала Лайма. – Которые мне все-таки лучше обсудить с ним с глазу на глаз. Если вы не возражаете, я позвоню через пару-тройку дней.
– Не возражаю, – ответила Марина уже безо всякой враждебности. – Может быть, чаю?
– Давайте, – сразу же согласилась Лайма, которой не хотелось уходить, не вызнав побольше подробностей о женитьбе Возницына. – А у вас пышная была свадьба – с фатой, длинным платьем, с тучей гостей?
– Ой, нет, все произошло спонтанно, – оживилась новобрачная, хлопоча над чашками. – Мы два месяца назад подали заявление в загс, а потом я раздумала выходить замуж.
– Ну да! – изумилась Лайма, которая немедленно представила себя в такой же ситуации. Сначала она завлекла Болотова во Дворец бракосочетаний, заставила написать заявление, а через пару недель дала от ворот поворот. Или еще лучше: они с Болотовым выходят из шикарного лимузина – она в белом веночке, с букетом роз в руках – и идут к входу во Дворец. А там их, ясный пень, встречают Бондопаддхай под ручку с Пудумейпиттаном, одетый шафером Медведь и ухмыляющийся Корнеев, который разбрасывает конфетти.
Лайма потрясла головой, чтобы прогнать наваждение, и спросила:
– Почему же вы раздумали? Рассорились с Сергеем? Немудрено: он ужасно импульсивный тип.
– Мы не рассорились. Видите ли, – Марина села, аккуратно обмакнула чайный пакетик в кипяток и делано легкомысленным тоном закончила: – Просто я не могу иметь детей. Сергей, конечно, уверяет, что все это ерунда...
Вероятно, Марина по-своему решила бороться со своей бедой – говорить о ней так, будто она не такая уж страшная. «Только этого еще не хватало! – раздосадованно подумала Лайма. – Если Возницын признает Петьку своим сыном, девица малыша возненавидит. Да и Сергей вряд ли обременит молодую жену ребенком от другой женщины. Скорее сдаст его мамочке. Если вообще признает свое отцовство. В принципе его мамочка – это тоже неплохо. Какая-никакая, а все же – родная бабушка».
– Ну и... Когда я сказала, что раздумала выходить за него замуж, он знаете, что устроил?
– Что?
– Он решил утопиться.
Лайма, уже набравшая чаю в рот, от неожиданности едва его не выплюнула. С трудом проглотила и спросила сдавленным голосом:
– Утопиться?! Как это?
– Вы не представляете. – Было ясно, что Марина и волнуется, и одновременно испытывает удовольствие. – Погнал на своей машине за Кольцевую, остановился у первого попавшегося моста... И – сиганул. Ну, конечно, приехали спасатели, потому что глубина там была ого-го! Привезли его домой, он мне в ноги кинулся: если не выйдешь, говорит, за меня, я все равно утоплюсь.
«Ну и скотина! – растерялась Лайма. – Так кому же он врал: ей или мне? Или для меня он всего лишь несколько видоизменил мотив самоубийства? С какой стати? Мог бы вообще ничего не говорить! Он не обязан был передо мной исповедоваться. Когда он висел там, на мосту, на перекладинах и выл, то казался чертовски убедительным!»
– И я сдалась, – закончила Марина и развела руками, чтобы показать, насколько бессильна оказалась она перед любовным пылом Возницына. – На следующее утро мы взяли пару свидетелей, поехали в загс и зарегистрировали брак. Потом Сережка заставил меня собрать вещи и переехать к нему. В общем, все получилось интересно, не как у всех.
– Я потрясена, – честно призналась Лайма. – Это для меня полная неожиданность. Но я вас, конечно, поздравляю. Надеюсь, у вас будет прекрасный брак.
Она кривила душой, потому что отлично помнила все, что рассказывала Соня о Возницыне. Одна его привычка тушить окурки в цветочных горшках чего стоит. Или переключать телевизионные программы через каждые две секунды: туда-сюда, туда-сюда... Или расшвыривать одежду после прихода домой – носки на столе, штаны на комоде. А еще его манера кидать тапочками в будильник... Кроме того, Лайма сама видела, как Возницын пьет воду прямо из-под крана, высовывая язык, словно домашний кот.
В общем, она многое могла бы поведать новобрачной, но решила воздержаться. Конечно, надо бы отомстить Возницыну за его штучки, но Марина тут уж точно ни при чем.
– Извините, что затрагиваю такую тему, – промямлила Лайма. – Но все-таки, когда вы решили не выходить за него... Чем вы руководствовались?
– Ну как чем? – Марина округлила карие глаза, обрамленные густыми, похожими на мех ресницами. – Глупо даже спрашивать. Сережка молодой, ему любая женщина детей нарожает. А я...
– А он разве не попадал в автокатастрофу? – глупо моргнула Лайма, вспомнив про «кочан без кочерыжки». – И у него самого проблем со здоровьем никаких?
– Не-ет, с чего вы взяли? У него-то как раз все хорошо. И автокатастрофа – это, конечно, преувеличение. Бампер ему помяли да фару кокнули. Все никак не поменяет.
Лайма закусила губу и некоторое время смотрела в пустую чашку. Потом поставила ее на стол и поднялась на ноги:
– Когда он появится, обязательно скажите ему, что я заходила по важному делу. Он знает мой телефон, пусть позвонит.
– А в какой области лежит это ваше важное дело? – не удержалась и спросила молодая жена. – Это что-то, связанное с работой?
– Вовсе нет. Но вы не волнуйтесь. Еще может так случиться, что к вашему мужу мое важное дело не имеет никакого отношения.
– Ну и ладно, – с некоторым вызовом сказала Марина.
Лайма просто кожей чувствовала, каких усилий стоит ей держаться вежливо и тактично. «Молодчина, – подумала она. – Я бы тоже так поступила». Впрочем, Лайма однажды видела прежнюю подругу Болотова, его бывшую сокурсницу. Пришла бы такая гусыня с поджатыми губками к ней «по важному делу», она бы, пожалуй, не удержалась и устроила сцену.
Очутившись на улице, Лайма немедленно позвонила Любе Жуковой и все ей выложила.
– Уверена, что ты спровоцировала скандал! – с удовольствием сказала та. – Поверь моему опыту: ничто так не обновляет семейные отношения, как внезапное появление старой подруги мужа.
– Люба, я знаю, что тебе нравятся душераздирающие истории, но ты не обратила внимания на самое главное, – остудила ее пыл Лайма. – Пойми: Возницын обманул меня! Он сказал, что решил топиться, потому что попал в автокатастрофу и не может иметь детей.
– Ну?
– Что – ну? На самом деле автокатастрофа – фикция, и детей он в состоянии наделать, сколько его душе угодно.
– Ты хочешь сказать...
– Я хочу сказать, что он придумал эту байку специально для меня. Смотри: если он пошел топиться потому, что не может иметь детей и останется без наследника, значит, он не знает о существовании Петьки, верно? Значит, Соня ничего ему не говорила, и они не встречались в пятницу.
– Господи! – ахнула Люба. – Полагаешь, что они все-таки встречались? Но Сергей не хочет, чтобы об этом знали, и придумал такую вот легенду?
– Самая лучшая отмазка, разве нет? Я мгновенно на нее купилась. Я поверила в его россказни. Еще бы: парень висит на мосту и рыдает, ты бы не купилась?
– Лайма, его надо поймать и прижать к стене. Немедленно.
