«Ещё бы! Я это понял, как только он допел твою дурацкую песенку, – ответил я. – От него же просто несёт пистолетом! Неужели ты не чувствуешь на нём запаха оружия?!»
«Нет, – сказал Водила. – Зато я чувствую всё остальное».
«Пожалуйста, спроси его, куда и на чём он едет. Нам нужно исключить какие-либо сомнения».
– А сейчас куда, Алик? – тут же спросил Водила.
– В Мюнхен.
– На чём?
Алик повернулся к окну, показал пальцем на стоянку легковых автомобилей и сказал:
– А во-о-он моя «тойота»… Белый микроавтобусик видишь? Номера – «эМЦеХа семьдесят четыре – двадцать шесть». Это и есть мой катафалк!.. – И Алик весело и внимательно посмотрел на Лысого.
У Лысого самым натуральным образом отвалилась нижняя челюсть. Таким растерянным я его ещё ни разу не видел…
– Всё, ребятишки, – решительно сказал мой Водила и встал со стула, – Кончили травить. Ещё пилить чёрт-те сколько. А перед дорожкой надо и Кысю выгулять, и самому вдумчиво отлить. Ещё и в лавочку заскочить… Занимай своё место, Кыся!
Я впрыгнул в сумку, и мы вышли из столовой. У «Хунде-Бара» пританцовывал какой-то пуделек. Почуяв меня, он стал тревожно оглядываться по сторонам и даже чего-то вякать. Однако как только мы вышли на свежий воздух, пуделек тут же вернулся к миске с той отвратительной подливкой и тушёным мясом.
Было отчётливо видно, что Лысый всё ещё не может прийти в себя. Никак он не ожидал, что «исполнителем», профессиональным убийцей может оказаться этот невысокий, худенький мальчик с беленькими вьющимися волосиками. Такой улыбчивый, смешливый и умненький. Ни дать ни взять – десятиклассник, отличник и комсомолец из недавнего советского прошлого…
– Что, земляки, в Мюнхен вместе пойдём? – весело спросил Алик.
– Дак… Вот как напарник скажет… – Лысый совсем смешался.
– А чего!.. – беспечно сказал Водила. – Ежели вы нас с Кысей подождёте – найн проблем. Нет вопросов. Айда, Кыся, вон к тем кустикам.
У кустов Водила вытряхнул меня из сумки, сел на скамейку у мусорного бака и закурил сигаретку. Рядом присели Лысый и Алик.
– Давай, Кыся, не задерживайся! – крикнул мне Водила. – Я лучше потом остановлюсь и ещё раз тебя выпущу!..
Я юркнул в кусты, быстренько сделал всё, что требовалось, зарыл, забросал всё свежим песочком, отряхнул лапы, подмылся и только собрался было вылезать на свет Божий, как вдруг увидел поверх кустов пожилую даму в больших тёмных очках, которая говорила по-французски:
– Лола, дорогая… Ну, сделай пи-пи!.. Мамочка умоляет тебя, Лола!.. Пис-пис, пис-пис… Ну, пожалуйста, Лола!..
Затем я услышал шорох, и прямо на меня выползло какое-то ну совершенно небесное создание!.. Это была Кошка такой неземной красоты, какой я в жизни ещё не встречал…
На её пушистой шейке красовался очаровательный голубенький бантик, и Кошечка была на поводке. Но не с ошейником, а с такой системой ремешочков, очень похожей на парашютную подвесную систему. Я как- то смотрел по телевизору соревнования парашютистов на точность приземления и отметил для себя, что особо драгоценные породы Кошек и маленьких Собачек, типа Дженни, непременно одевают вот в такие сбруйки. У этой красотки Лолы поводок крепился именно так.
Второй конец поводка этой фантастической Кошечки уходил через кусты наверх – в руки Хозяйки, которая буквально не закрывала рта:
– Лолочка, детка! Ну, не стесняйся, сделай пи-пи…Умоляю! Ты же всю машину уже загадила, стерва!!! Там же дышать невозможно!.. Лола, пупсик, ну, пожалуйста!..
Красотка Лола увидела меня, и глаза её мгновенно зажглись совершенно бесовски-блядским светом! Изображая внезапно нахлынувшее на неё сумасшедшее желание, она разинула рот, сладострастно облизнулась и, прикрывая глаза в любовном томлении, мордой потянулась ко мне…
От такой откровенной прямолинейности я несколько опешил. За свою долгую, бурную и не всегда разборчивую сексуальную жизнь я впервые столкнулся с таким чётким исключением из каких-либо Кошачье-Половых правил – ложного «сопротивления», фальшивого «нежелания», притворной «боязни» забеременеть и тому подобного, – что так свойственно нашим российским Кошкам…
– Ты что же это, гадишь в машине? – строго спросил я её, чтобы скрыть своё замешательство.
– Ненавижу автомобили! Это моя форма протеста… – прошептала она и тут же недвусмысленно стала задирать хвост вверх и чуть вбок, подворачивая под меня свой задик. – Ну!.. У тебя есть другие предложения?
– О чёрт!.. – на секунду растерялся я.
Оставляя свой задранный хвост у самого моего носа, Лола изогнулась так, что сумела повернуть свою наглую, сытую, холёную рожицу дорогой потаскухи ко мне и спросить, глядя мне прямо в глаза:
– А может быть, ты – кастрат?..
– Вот я тебе сейчас покажу, какой я кастрат, шалава французская! – рявкнул я и показал этой Лоле всё, на что я был способен.
Выяснилось, что на нервной почве я был способен на многое. Достаточно сказать, что я затрахал эту красотку с бантиком так, что в руках её Хозяйки, которая совершенно не понимала, что там в кустах происходит с её Лолочкой, чуть не лопнул поводок! А он мне, кстати, изрядно мешал. Если бы не поводок, я бы ей вообще «показал небо в алмазах»! Я не очень представляю себе, что это такое, но в сходных ситуациях так всегда говорил Шура Плоткин. А Шура, как известно, знает толк в таких штуках…
