Она заглянула в его глаза. Наконец вздохнула, ! кивнула:
— Ты прав.
— Дэнни ушел.
— Да, — выдохнула она.
— Ты в этом убеждена? — Да.
— Хорошо.
Тина поднялась, подошла к окну, раздвинула портьеры. У нее возникло неудержимое желание увидеть Стрип. После всех этих разговоров о смерти так хотелось взглянуть на что-то движущееся, бурлящее, живое. И хотя под лучами солнца бульвар выглядел не очень, жизнь на нем кипела и днем, и ночью.
Город уже окутали ранние зимние сумерки. Миллионами огней засверкали гигантские вывески. Сотни автомобилей ползли по мостовой. Такси сновали между полосами движения, выискивая каждую возможность чуть протиснуться вперед. Тротуары запрудила толпа. Люди шли в то или иное казино, в тот или иной ресторан, на то или иное шоу.
Тина повернулась к Элиоту.
— Знаешь, что я хочу сделать?
— Что?
— Вскрыть могилу.
— Произвести эксгумацию тела Дэнни?
— Да. Я же его не видела. Вот почему мне так трудно смириться с тем, что он ушел. Вот почему меня мучают кошмары. Увидев тело, я бы знала наверняка. Не стала бы фантазировать, будто Дэнни жив.
— Но состояние трупа…
— Мне без разницы.
Элиот нахмурился, не убежденный в том, что эксгумация — решение правильное.
— Тело в воздухонепроницаемом гробу, но теперь оно разложилось сильнее, чем годом раньше, когда тебе порекомендовали не смотреть на него.
— Я должна посмотреть.
— Тебя ждет ужасное…
— В этом и смысл, — быстро ответила она. — Шок. Мощная шокотерапия, которая вышибет из моей головы все сомнения. Если я увижу… останки Дэнни, я уже не смогу лелеять тщетную надежду. И кошмары уйдут.
— Возможно. Или они станут еще более жуткими.
Она покачала головой.
— Хуже того, что снится мне теперь, ничего быть не может.
— И, разумеется, эксгумация не даст ответа на главный вопрос. Не поможет узнать, кто тебя преследует.
— Не уверена. Кем бы ни был этот урод, какими бы ни были его мотивы, не думаю, что с головой у него все в порядке. Скорее он — психически больной человек. Кто знает, что может заставить такого человека выдать себя? Возможно, если ему станет известно про грядущую эксгумацию, то сделает неверный шаг, и мы узнаем, кто он.
— Полагаю, здесь ты права.
— В любом случае, даже если вскрытие гроба не позволит мне выяснить, что стоит за этими мерзкими шутками, или как там их называть, по крайней мере, насчет Дэнни сомнений у меня не останется. Мое психическое самочувствие точно улучшится, и мне удастся противостоять этому уроду. То есть для себя я вижу только плюсы. — Она вернулась к дивану, снова села рядом с Элиотом. — Для этого мне потребуется адвокат, так?
— Чтобы получить разрешение на эксгумацию? Да.
— Ты возьмешься представлять мои интересы?
— Конечно, — без запинки ответил он.
— Трудности будут?
— Видишь ли, оснований для срочной эксгумации нет. Я хочу сказать, нет сомнений в причине смерти, нет представленного в суд нового заключения коронера. В этом случае могилу вскрыли бы быстро. Но и в нашем варианте особых трудностей возникнуть не должно. К страданиям матери суд обычно относится с сочувствием.
— Тебе приходилось вести аналогичное дело?
— Если на то пошло, да, — ответил Элиот. — Пятью годами раньше. Восьмилетняя девочка внезапно скончалась от острой почечной недостаточности. Обе почки отказали буквально в одну ночь. Днем это был счастливый, здоровый ребенок. На следующий день девочка вроде бы заболела гриппом, на третий умерла. Мать это настолько потрясло, что она не могла смотреть на тело, хотя, в отличие от Дэнни, никаких внешних повреждений не было. Через пару недель после похорон мать начала переживать из-за того, что не отдала дочери последний долг.
— Я знаю, — кивнула Тина, вспомнив свои переживания. — Я знаю, каково это.
— Чувство вины переросло в серьезные психические проблемы. Поскольку мать не видела дочери в похоронном бюро, она не могла заставить себя поверить, что девочка действительно умерла. Ее неспособность смириться со случившимся проявлялась гораздо сильнее, чем у тебя. Чуть что, она начинала биться в истерике, не могла обходиться без психотропных препаратов. Я добился решения суда на вскрытие могилы. И по ходу подготовки иска выяснил, что это типичная родительская реакция. Судя по всему, отказаться взглянуть на лежащее в гробу тело — это самое худшее, что может сделать родитель после смерти ребенка. Необходимо провести какое-то время с усопшим, чтобы признать, что тело больше не оживет.
— Твоей клиентке эксгумация помогла?
— Да. Еще как.
— Вот видишь.
— Но не забывай, что тело ее дочери не было изувечено.
Тина мрачно кивнула.
— И мы вскрыли могилу через два месяца после похорон, а не годом позже. Тело еще оставалось в пристойном состоянии. А вот с Дэнни… такого не будет.
— Я это понимаю, — Тина вздохнула. — Видит Бог, я знаю, что радости мне это не доставит, но убеждена, что без этого не обойтись.
— Хорошо. Я этим займусь.
— Сколько тебе потребуется времени?
— Твой муж даст согласие?
Она вспомнила ненависть на лице Майкла, когда они расстались несколько часов тому назад.
— Да. Вероятно.
Элиот отнес пустые бокалы в бар, включил свет над раковиной.
— Если твой муж может ставить палки в колеса, нам лучше действовать быстро и без лишнего шума. Если мы проявим смекалку, он узнает о наших намерениях уже после проведения эксгумации. Завтра — выходной, так что ордер мы сможем получить только в пятницу.
— Вероятно, и в пятницу не получится, потому что выходных — четыре дня.
Элиот нашел под раковиной пластмассовый флакон с моющим средством и посудное полотенце.
— В обычной ситуации я бы сказал, что нам придется подождать до понедельника. Но так уж вышло, что я знаком с одним здравомыслящим судьей. Гарольдом Кеннбеком. Мы вместе служили в Управлении военной разведки. Он был моим начальником. Если я…
— Управление военной разведки. Так ты — шпион?
— Скорее нет, чем да. Никаких шинелей. Никаких засад в темных аллеях.
— Карате, капсулы с цианистым калием, все такое?
— Нас, конечно, учили владению всеми видами оружия и приемам рукопашного боя. Я и сейчас тренируюсь пару раз в неделю, чтобы поддерживать форму. Но на самом деле в жизни все не так, как в кино. Никаких автомобилей Джеймса Бонда с автоматами, торчащими из-под фар. В основном это скучный сбор информации.
