Она накрыла его руку своей.
— Двенадцать лет оставляют в сердце огромную дыру.
Он вдруг понял, что у них гораздо больше общего, чем он думал.
— Это точно. Дэнни пробыл с тобой почти двенадцать лет.
— Но я живу одна чуть больше года. Ты — целых три. Может, ты скажешь мне…
— Что?
— Боль утихает?
— Пока не утихла. Может, через четыре года. Или пять. Или десять. Болит, конечно, не так сильно, как раньше. И боль уже не постоянная. Но иногда…
Он показал ей оставшуюся часть дома. Способность Тины создавать стильные шоу основывалась среди прочего на тонком вкусе и остром глазе. Она интуитивно улавливала разницу между дешевкой и истинной красотой, между поделкой ремесленника и творением мастера. Антикварными вещами и картинами он любовался вместе с нею, так что час пролетел, как десять минут.
Завершилась экскурсия в огромной кухне, с обшитым листами меди потолком, полом, выложенным керамической плиткой, оборудованием уровня первоклассного ресторана. Она осмотрела и холодильник размером с небольшую комнату, и гриль площадью в квадратный ярд, и две плиты, духовки, микроволновую печь, арсенал приспособлений, упрощающих жизнь повару.
— Только на кухню ты потратил целое состояние, и я предполагаю, что ты занимаешься не бракоразводными процессами.
Элиот улыбнулся.
— Я — один из основателей и партнеров юридической фирмы «Страйкер, Уэст, Дуэйр, Коффи и Николе». Наша фирма — одна из самых крупных в городе. В этом не только моя заслуга. Где-то нам повезло. Мы появились в нужном месте и в нужное время. Двенадцать лет тому назад Оуэн Уэст и я начали бизнес в крохотном офисе из двух комнат, аккурат в тот момент, когда в городе грянул строительный бум. Такого периода интенсивного развития Лас-Вегас еще не знал. Мы представляли людей, с которыми никто не хотел иметь дела, предпринимателей, у которых хватало идей, но не денег на оплату юридических услуг. Многие из них смогли реализовать свои идеи и поднялись на вершину благодаря бурному развитию индустрии азартных игр и рынка недвижимости. Вместе с ними, само собой, росли и мы.
— Интересно.
— Ты про фирму?
— Про тебя.
— Про меня?
— Ты так скромничаешь, говоря о создании процветающей юридической фирмы, зато безмерно бахвалишься, когда речь заходит о твоей готовке.
Элиот рассмеялся.
— Потому что я — сначала повар, а потом юрист. Послушай, почему бы тебе не смешать пару коктейлей, пока я вылезу из этого костюма? Я вернусь через пять минут. А потом ты увидишь, как творит истинный гений кулинарного искусства.
— Если вдохновение не придет, мы всегда сможем сесть в автомобиль и поехать за гамбургерами в «Макдоналдс».
— Филистимлянка.
— Их гамбургеры трудно чем-то перебить.
— Я заставлю тебя съесть ворону.
— И как ты ее приготовишь?
— Очень смешно.
— Если ты приготовишь ее очень смешно, не знаю, появится ли у меня желание ее съесть.
— Если я приготовлю ворону, вкус у нее будет бесподобный. Ты ее съешь, оближешь пальчики и попросишь добавки.
Она так ослепительно улыбнулась, что он мог бы простоять весь вечер, глядя на нежный изгиб ее губ.
Эффект присутствия Тины оказывал на Элиота такое странное влияние, что его это даже забавляло. Никогда раньше он не был таким неуклюжим, как в тот вечер. Ронял ложки, переворачивал баночки и бутылочки со специями. Забыл о поставленной на огонь кастрюле с водой, и вода, закипев, выплеснулась из-под крышки. Ошибся, смешивая ингредиенты соуса для салата, и ему пришлось начинать все с самого начала. Она подтрунивала над ним, и ему это безумно нравилось.
— Элиот, ты уверен, что на тебя не действует коньяк, выпитый в моем кабинете?
— Разумеется, нет.
— Тогда, может, тот коктейль, что мы выпили здесь?
— Нет, просто такой у меня стиль.
— Рассыпать пряности — это твой стиль.
— Создается ощущение, что кухня используется по назначению.
— Ты уверен, что нам не стоит поехать в «Мак- доналдс»?
— Разве они пытаются создать впечатление, что их кухня используется по назначению?
— У них не только хорошие гамбургеры…
— У их гамбургеров такой вид, будто их уже использовали.
— У них потрясающий картофель фри.
— Да, я что-то рассыпаю. Хорошему повару необязательно быть аккуратным.
— А память у него должна быть хорошая?
— Память?
— Горчичный порошок, который ты собираешься добавить в соус для салата;
— И что?
— Ты его добавил минуту тому назад.
— Добавил? Спасибо тебе. Мне бы не хотелось начинать все в третий раз.
Смех у нее был чуть хрипловатый, почти как когда-то у Нэнси.
И хотя во многом Тина отличалась от Нэнси, в общении она так напоминала ему первую жену. Особенно разговором — непринужденным, веселым, умным.
Конечно, полной уверенности у него быть не могло, но он начал склоняться к мысли, что судьба, с нехарактерной для нее щедростью, вдруг подарила ему второй шанс обрести в жизни счастье.
Когда они покончили с десертом, Элиот второй раз наполнил чашки кофе.
— Все еще хочешь поехать в «Макдоналдс» за гамбургером?
Салат с грибами, феттучине Альфредо и забаглионе сделали бы честь лучшим ресторанам.
— Ты действительно отличный повар.
— А с чего мне было тебе лгать?
— Наверное, теперь мне придется съесть ворону.
— По моему разумению, ты ее уже съела.
— И даже не заметила перьев.
Пока они перешучивались на кухне, еще по ходу приготовления обеда, Тина начала думать о том, что закончится все, скорее всего, постелью. А когда пообедали, точно знала, что закончится, но Элиот ее к этому не подталкивал. И, если на то пошло, она тоже не подталкивала его. Все происходило естественным путем. Как вода в реке бежит от истоков к устью, а не наоборот. Как сначала собираются облака, а уж потом бьет молния и гремит гром. Тина понимала, что они нужны друг другу, физически, духовно, эмоционально, а потому случиться между ними могло только что-то хорошее.
Их сближение шло быстро и неотвратимо.
По приезде в дом Элиота перспектива сексуальной близости тревожила Тину. Последние четырнадцать лет, с тех пор как ей исполнилось девятнадцать, она спала только с Майклом. А последние два года вообще ни с кем не спала. Разумеется, первый из этих двух она оставалась женой Майкла и считала необходимым хранить ему верность, пусть они уже проживали отдельно, а потом развелись.
