Этот первый свод письменных и устных сведений об истории нашего государства начал составляться еще летописцем князя Святополка, монахом Киево-Печерского монастыря Нестором. По поручению Мономаха «Повесть временных лет» была переписана и дополнена в Выдубицком монастыре под руководством игумена Сильвестра. За работой над ней наблюдал сын Мономаха Мстислав. К такому выводу пришел Б.А. Рыбаков.
Считается, что из-за этого в летопись были внесены искажения, которые служат предметом ожесточенных споров историков многих поколений. Это касается вставки предания о призвании Рюрика с братьями. Новгород во времена составления «Повести временных лет» был крупным, европейски известным городом. Там долгое время княжил сын Мономаха, Мстислав. Поэтому и в летопись, как предполагается, он попал как резиденция первого правителя Руси, откуда началось объединение северных и южных славянских земель. Хотя Б.А. Рыбаковым обосновывается версия, что в те времена, в IX веке, он был всего лишь скромной северной «факторией» Киева, небольшой торгово-административной базой киевских наместников. Само название «Новгород» говорит о том, что явился «новым» по отношению к другому городу, который и следует, наверное, считать первой столицей Русского государства. Б.А. Рыбаков считает, что это был Киев, откуда началось движение на север. Так, считал историк, возник Новгород. Напомним, что «Повесть временных лет» излагает прямо противоположную точку зрения относительно направления экспансии первых русских князей. Эта точка зрения, изложенная в первой русской летописи, признается большинством специалистов. Что же касается Новгорода, то многие историки считают, что название города оттеняет его «новизну» по отношению к Старой Ладоге.
Владимир Мономах ? первый и едва ли не единственный князь, помнивший о тех, кто добывал «мягкое золото», пахал и сеял, умирал в сражениях со степняками и в междоусобных схватках властолюбивых князей. В конце своей жизни он завещал: «...Всего же паче убогих не забывайте... Куда же ходяще путемъ по своимъ землямъ, не дайте пакости дъяти отрокомъ, ни своимъ, ни чюжимъ, ни в селъх, ни в житъех, да не кляти вас начнуть» (
Пред смертью он вспоминал как о самом главном в своей жизни: «Также и бедного смерда и убогую вдовицу не давал в обиду сильным...»
Владимир Мономах прекрасно владел словом, обладал высоким литературным талантом. Спустя почти тысячу лет невозможно без волнения читать написанные им сочинения: завещание детям, его мемуары, письмо двоюродному брату Олегу.
Отец его, новгородский князь Всеволод, был женат на дочери византийского императора Константина IX Мономаха. Предположительно ее звали Марией, а брак состоялся, по исследованиям М.Б. Свердлова, в интервале от 1046 до 1052 года. Так что Владимир Всеволодович, названный по деду Мономахом, был наполовину грек, а по бабке на четверть швед. Сам он был женат на Гите, дочери английского короля Гарольда II Годвинсона. Их брак состоялся после 1066 и не позже 1075 года. Сестра Евпраксия была выдана замуж за саксонского маркграфа Генриха, а после его смерти стала женой германского императора Генриха IV под именем императрицы Адельгейды. Брак, правда, оказался неудачным из-за своеобразия характера императора и его интереса к религиозным нетрадиционным обрядам, к которым он пытался привлечь свою жену. Упоминают о его пристрастии к сатанизму. Дочь Евфимию (Софию) Мономах выдал за венгерского короля Коломана. Этот брак тоже расстроился, и Евфимия вынуждена была вернуться на Русь.
Отсутствие чистокровного славянского происхождения не помешало Владимиру Всеволодовичу быть одним из самых дальновидных и мудрых князей во всей истории Киевской Руси. Никто не был столь популярен в народе. Не имея формальных прав на великий киевский престол после решения съезда в Любече в 1097 году, где было решено: «каждый да держит отчину свою», он стал великим князем в 1113 году только потому, что так захотели киевляне, приславшие к нему делегацию во главе с митрополитом.
Относительно происхождения его прозвища Мономах есть и другое предположение, которое оставил для нас В.Н. Татищев.
В молодости князь воевал в Крыму, отвоевывая у генуэзцев Кафу (Феодосию). Желая добиться своего, сохранив своих воинов, он вызвал «воеводу генуезскаго на поединок». Схватка проводилась верхом. Князь Владимир был более удачлив в бою. Он сбил итальянца копьем и великодушно оставил ему жизнь. По рыцарским обычаям того времени победитель поединка имел право на жизнь и имущество побежденного. Русский князь снял с итальянца «цепь златую великую, бисерами и многоценными камни изрядно устроенную, которая и ныне есть в сокровищах русских». Эту золотую цепь в последующем использовали при коронации русских царей. «А зане сей Владимир на поединке славную над неприятелем кафинским победу имел, того ради с греческаго Мономахом, или Поединщиком, его прозвали».
Владимир Мономах радикально решил половецкую проблему. Не будучи еще великим князем, он смог убедить князей выставить объединенные силы, чтобы превентивными походами ликвидировать постоянную угрозу русским городам. Такие походы во главе с ним состоялись в 1103 и 1111 гг. (в походе 1111 года, как считает В.В. Каргалов, участвовало 16 князей). Во время его великого княжения, в 1116 и 1120 гг., ? под руководством его сына Ярополка.
Торжество русских в 1111 году было полным. Войска достигли Дона, половцев разбили на реке Сальнице. Половецкий город Шарукань сдался, его жители, по свидетельству Г.В. Вернадского, встречали русских дарами: вином и рыбой.
На русскую землю пришел долгожданный покой, которым русичи были обязаны Мономаху.
Вся жизнь Владимира Мономаха была сопряжена с риском. Когда сорокалетнему князю пришлось оставить Чернигов после нескольких дней сражений с Олегом Святославичем, которого поддерживали половцы, он и его дружина «ехали сквозь полки половецкие, около ста человек, с детьми и женами. И облизывались на нас половцы, точно волки, стоя у перевоза и на горах».
Владимир Мономах, когда женил своего семнадцатилетнего сына Юрия в 1107 году на половецкой княжне, дочери Аепы, безусловно, преследовал политические цели. Уже состоялся поход на степняков в 1103 году. Однако дальновидный князь понимал, что всегда лучше дружить, чем воевать. Тем более что у половцев и русских были конфликты с Волжской Булгарией.
В этом же 1107 году «приидоша Болгаре ратью на Суждаль и обьступиша град и много зла сотвориша, воююща села и погосты и убивающе многых от крестьян». Тогда набег удалось отбить, но опасность войны оставалась вполне реальной. Торговые связи прерывались военными конфликтами. Во многом необходимостью укрепления обороны было вызвано строительство нового города на реке Клязьме. «Того же лета свершен бысть град Владимер Залешьский Володимером Маномахом, и созда в нем церковь камену Святого Спаса», ? говорит летопись, на которую ссылался Ю.А. Лимонов.
Интерес русских и булгар к возможности поживиться за счет соседа был обоюдный. В 1120 году поход организовал Юрий Долгорукий. Военное счастье было и на этот раз на стороне русских, было взято много пленников («взя полон мног»).
Через 10 лет после того, как Владимир Мономах породнился с половецким ханом, тот был отравлен болгарами во время переговоров с ними.
Однако дружить со степняками получалось не очень хорошо. Уже через четыре года после свадебного пира Мономах организовал следующий поход на половцев, а затем еще два, после занятия им киевского престола.
Более чем через столетие автор проникновенного «Слова о погибели Русской земли» вспомнит великого Владимира Мономаха как хранителя родины, грозного защитника страны от жестоких степных кочевников:
