l:href='#n_19' type='note'>[19]
Значит, уже Варфала на стороне Джамахирии. Варфала — это племя, имеющее своей опорной точкой Бенгази, в котором началось движение против Каддафи. То самое движение, которое потом давили танки из Катара, чужого арабского государства.
Так вот, теперь Варфала, если верить этому сообщению, мешает противникам Каддафи… Это новый этап в движении! Если уже и Варфала находится на стороне Джамахирии, то кто по другую сторону? Кто? Там, в Ливии, больше нет крупных сил, которые бы хотели бороться с Каддафи.
Значит, это только «Аль-Каида» и Запад. «Аль-Каида» и Запад — и никого больше.
Вы представляете, насколько нов ландшафт реального международного процесса?
Итак, о чем это говорит все вместе? О том, о чем мы все время предупреждали — и тут я как бы подвожу некоторый итог всему тому, что говорилось в передачах «Суть времени» по поводу международной аналитики.
Что предложили мы слушателям «Сути времени»? Мы предложили то, что делали на протяжении 20 лет в своем исследовательском центре и что успело приобрести определенное международное признание, хотя это делалось с очень большим трудом. Мы издали по этому поводу несколько книг: и «Политическое цунами», и сборник «Радикальный ислам» вместе с индийскими коллегами. Мы издали по этому поводу очень много аналитических докладов и статей. Мы постоянно выступали по этому поводу на конференциях.
Что является нашей миропроектной аналитикой, которую надо, конечно, разбирать отдельно и более детально? Суть этой миропроектной аналитики — суть времени — в следующем.
Во-первых, в самом понятии «проект». Есть мировые проекты, ключевым из которых является проект «Модерн», то есть та самая модернизация, к которой нас все время призывают почему-то в демократической упаковке, хотя этот проект никогда в демократическом виде не осуществлялся.
Итак, проект «Модерн». Как именно он формировался, как именно он развивался, что он собой знаменовал, каковы его основные слагаемые, почему именно он доминировал на протяжении последних пяти столетий и особенно на протяжении последних двух с половиной столетий? Почему сейчас он слабеет, отступает, рушится? Почему все происходящее сейчас, включая мировой кризис 2008 года, гораздо правильнее называть катастрофой Модерна, а не каким-то там кризисом? Кризис — это когда у вас температура 40 и организм сопротивляется, а когда у вас онкология — у вас нет кризиса: у вас просто катастрофа. Есть бескризисные катастрофы. Между прочим, теория катастроф хорошо разработана, и мы ссылались на нее, на работы покойного Арнольда и других авторов.
Так вот, есть понятие «проект». Речь идет не о том «проджекте», когда «проджектом» называют все подряд: медицину, отдельные технологии, снабжение населения продуктами питания… Проект — миропроект — это очень крупная величина, это единица, в рамках которой движется мир.
Помимо проекта «Модерн» (или проекта № 1), очевидным для всех образом возникает Постмодерн. И тут мы едины со многими. Я знакомил вас с интересной статьей Александра Дугина на эту тему.
Вот только дальше начинается нечто новое. Потому что мы-то говорим, что помимо Модерна и Постмодерна есть еще Контрмодерн.
И вот то, что сейчас реализуется в Ливии, — это и есть Контрмодерн.
Это Каддафи хотел модернизировать Ливию на свой лад, с учетом культурной специфики своей страны. Это Каддафи — модернист в Ливии. Это Мубарак — модернист в Египте. Это Кемаль был модернистом в Турции.
А те силы, которые сейчас свергают кемализм, свергли шаха Ирана, свергают Мубарака, свергают Каддафи, тунисского лидера Бен Али, который был самым мягким модернистом из всех возможных, — это уже не модернистские силы, это контрмодернистские силы.
Здесь мы вводили еще одно понятие — Премодерн, то есть Средневековье, по сути.
Премодерн содержал в себе идею гуманизма — это традиция, которая еще требовала восхождения, которая молилась на развитие, которая осуществляла это развитие в рамках фундаментальных констант своего времени.
Контрмодерн ненавидит развитие, отрицает его. Воинственно отрицает. Он полностью лишен идей гуманизма и развития. В этом смысле ислам, как великая мировая религия, проникнут исламской идеей гуманизма, исламской идеей развития. И это позволяло исламу двигаться и путем Модерна, и иначе, но развиваться. Ислам, кстати, в начальные Средние века развивался гораздо более бурно, чем Запад. Очень серьезный вопрос, который надо обсуждать, — почему это развитие остановилось и кто был субъектом, остановившим это развитие. Потому что такой субъект должен находиться не только вовне, он должен быть и внутри. Как оно остановилось где-нибудь в XIV веке?
Так вот, ислам, как мировая религия, содержит в себе — и в эпоху Премодерна, и вообще — высокую идею гуманизма и развития. А Контрмодерн или исламизм — радикальный исламизм — не содержит в себе идею развития. Он воинствующе отрицает развитие. Как отрицает его и фашизм, то есть европейский контрмодерн. Как отрицают его другие ревнители архаики в самых разных странах мира. И это все — контрмодернистские движения.
В сущности, мы ввели три понятия: Модерн, Постмодерн и Контрмодерн. Скажут: «И что особенного? Ну, подумаешь, три понятия».
Понимаете, дело-то в том, что для того, чтобы доказать, что констант три, а не две и, тем более, не одна, нужно убить массу времени, сил. Нужно терпеливо работать. Нужно действовать по принципу «капля точит камень». Нужно накапливать факты. Нужно становиться специалистами. И введение в аналитическую картину, в мировоззренческую картину вот этого элемента «контрмодерн», предложение людям вообще системы координат, в которых есть эти проекты, — огромное дело. Это огромная идеологическая работа.
Но мы же сказали больше. Мы сказали, что Постмодерн и Контрмодерн работают вместе. И мы это доказали: от игр господина Бжезинского и более ранних времен, когда тоже велись игры другими господами, до событий в Ливии — до апофеоза, когда просто рука об руку идут «Аль-Каида» и НАТО. Уже после событий 11 сентября 2001 года, уже теперь, сейчас, — вот идут они рука об руку. И все тут.
Значит, есть эта связь Постмодерна и Контрмодерна. Есть желание создать сердцевинку, в которой все будут жить по негуманистическому принципу потребления, и периферию, на которой потребление будет сжато и все будут жить по принципам мракобесия, лишенным тех великих идеалов гуманизма и развития, которые существуют во всех мировых религиях. Существовали до того, как возник этот самый Контрмодерн, сконструированный все в тех же западных лабораториях.
Это новая модель. Модель мира, которая уже не только экономически состоит из ядра и периферии. И она очень четко совпадает с моделью периферийного капитализма. Просто ясно, что в ядре и что на периферии.
