судов снабжения, то попала в зону плотного заградительного огня зениток, сосредоточенных между Гробиней и Лиепаей, и потеряла не менее 40 машин.
При приближении прорвавшихся сквозь заградительный огонь самолетов противника они были обстреляны зенитками, прикрывавшими порт, и зенитной артиллерией стоявших в порту судов, которые сбили еще 60 вражеских самолетов (цифры фантастические — 100 машин за один налет. —
Другой налет авиации противника — на Вентспилс — также был отбит. Бомбардировщики врага, шедшие двумя крупными группами, потеряли одна 19, а другая 26 машин.
Наступление Красной армии в треугольнике между Курули — Книвери, Зингиниеки и против прилегающих позиций в лесном массиве западнее линии Малини — Берзини заглохло перед позициями 108- го мотопехотного полка еще до того, как штурмующие части русских достигли открытого и лишенного каких бы то ни было укрытий пространства перед передовой.
Лишь когда утром 20 февраля 1945 года русские начали артподготовку невиданной до этого плотности огня, а обороняющиеся на передовой были вынуждены укрыться на дне траншей, то противнику удалось прорвать фронт на этом участке.
Советская артиллерия, ведя огонь широким фронтом, все же оставила в нем несколько коридоров, идущих наискосок к передовой. По этим коридорам их танки смогли беспрепятственно продвинуться вперед и, не подвергаясь огню противотанковых средств, проникли в глубь германских оборонительных позиций.
По счастью для обороняющихся, русская пехота отстала от танков, поскольку их собственная артиллерия получила неверные данные для ведения огня и перекрыла эти свободные проходы в огневом вале.
В то время как впереди фронт был прорван в нескольких местах, в глубине германской обороны располагались еще части второго и третьего эшелонов. Лишь после того, как огненный вал артподготовки иссяк, солдаты этих эшелонов снова выдвинулись на передовую.
Русские танки совершенно явно получили не совсем точные приказы, поскольку снова можно было наблюдать, как они небольшими группами замирают на пространстве перед передним краем, подставляя себя огню германской противотанковой артиллерии.
Настроившись на волну русских раций, можно было слышать, как командир что есть силы кричит: «Наступать! Наступать! Ни одна машина не смеет отходить, пока еще есть снаряды!»
В течение первого дня сражения германским частям все же удалось удерживать собственные позиции. Советские стрелковые части были выбиты из лесного массива. Но на второй день к русским подошли уже две новые армии, и эти совсем свежие силы были введены в бой, причем их основной удар был направлен по центру и на левый фланг ослабленного немецкого фронта между населенными пунктами Паплака и Крусатдрога.
Теперь вражеская артиллерия вела огонь широким валом. За ливнем снарядных разрывов следовали «Шерманы» и Т-34 с сидящими на их броне автоматчиками. А вслед им шли вытянувшиеся в длину пехотные колонны. Их прикрывали многочисленные самоходные артустановки со 122-мм орудиями и танки ИС-2. Германским артиллеристам удалось отсечь огнем вражескую пехоту от танков. Но последних было все же слишком много. Порой до десяти танков противника атаковывали одиночный германский узел сопротивления, буквально размазывая его по земле своими гусеницами.
Оставшимися средствами ближнего боя — ручными гранатами, пистолетами-пулеметами и автоматами — остановить русскую пехоту было уже невозможно, так что некоторое время спустя оборонительные схватки кипели уже в глубине за передовой, вокруг расположенных там узлов сопротивления.
Схватки перемещались от одной рощицы к другой, от траншеи к траншее, и к вечеру советские части уже смогли широкой волной выйти на дорогу Цингениеки — Кроте и двинуться вдоль шоссе на Любаскрогс.
Фланговым ударом дивизия смогла уничтожить несколько русских танков, которые в наступлении далеко оторвались от своей пехоты. Команды охотников за танками 14-го истребительно-противотанкового батальона уничтожили не менее девяти вражеских машин.
В последующие дни врагу удавалось понемногу продвигаться вперед. Командный пункт дивизии пришлось перенести в глубь территории, чтобы сделать его недоступным для всех попыток ударных групп врага овладеть им. На севере у поселка Кроте враг смог подойти почти вплотную к мосту через реку Вартаву, но был все же остановлен.
28 февраля 1945 года наступление русских внезапно прекратилось. Значительно ослаб огонь артиллерии, и лишь вылазки немногочисленных групп русских танков время от времени прощупывали германские позиции. Подразделения пехоты перешли к обороне.
Значительные потери в личном составе и технике дали понять русским, что и пятое сражение в Курляндии не принесло ей успеха. Лиепая не была взята, хотя после тяжелых оборонительных боев в начале марта 1945 года противник и смог создать плацдарм на западном берегу реки Вартавы, но все же был здесь остановлен.
С 28 февраля подразделения 14-й танковой дивизии были отведены через реку Вартаву в район Тадаики — Ански.
К концу месяца стало также ясно, что 14-я танковая дивизия потеряла значительную часть своей боеспособности. Но даже в условиях шестикратного превосходства Красной армии удалось преодолеть пространство лишь в 6 километров.
Красная армия в первые дни марта предприняла несколько атак под Салдусом на позиции VI корпуса СС под командованием обергруппенфюрера СС Крюгера. В ходе продолжавшегося целый день сражения солдаты ваффен СС, стоявшие плечом к плечу с 122-й пехотной дивизией, 24-й пехотной дивизией и танковой бригадой «Курляндия», остановили врага в густом лесном массиве на рубеже Лиеблидиене и Упесмыза. Защищала этот рубеж также 21-я авиаполевая дивизия под командованием генерал-майора Барта, ведя тяжелые оборонительные бои. Враг был остановлен, а в середине марта 1945 года в результате совершенно неожиданной оттепели все окрестности уже тонули в непроходимой грязи, прервавшей всякое передвижение войск. Общее наступление советских войск было прекращено. На этот раз очередная попытка разделаться с группой армий «Курляндия» стоила 70 000 убитых и раненых солдат, 608 танков, 436 орудий и 178 самолетов. В результате единственной достигнутой целью стало лишь овладение городом Джуксте. (Основной целью было сковывание здесь немецких сил. —
18 марта 1945 года гросс-адмирал Дёниц изложил на совещании в ставке фюрера свои планы, которые предусматривали эвакуацию всей группы армий и сдачу Курляндии. У военно-морского флота еще имелось в распоряжении 28 судов общим водоизмещением 110 729 брутто-регистровых тонн. За девять дней эти суда могли перевезти 23 250 человек, 4520 лошадей и 3610 транспортных единиц.
Гитлер в последний раз отклонил этот план. Судьба группы армий «Курляндия» была тем самым решена — все ее военнослужащие обрекались на смерть или плен.
Генерал-полковник фон Витингоф был переведен из Курляндии в Италию. Ha. его место «на плацдарме» снова заступил генерал-полковник Лотар Рендулич. Однако руководить войсками здесь ему довелось только в течение 24 часов, поскольку Гитлер сразу же перебросил его в Норвегию для спасения 20-й горной армии, сражавшейся там, а на его место назначил генерала от инфантерии Хильперта, бывшего до этого командующим 16-й армией. Командование 16-й армией принял генерал от инфантерии фон Крозиг. В первый же день своего пребывания на этой должности он погиб во время воздушного налета, а на его место заступил командир горных частей Фольккамер фон Киршензиттенбах.
36-й танковый полк 14-й танковой дивизии уже в ходе первой битвы в Курляндии стал известен под почетным титулом «пожарной команды». О том, как это произошло, повествуется в рассказе Герберта Циммермана.
В начале октября 1944 года майор Саувант получил телеграмму из штаба 14-й танковой дивизии, в которой сообщалось, что он, в бытность свою командиром 1-го батальона 36-го танкового полка, был 30 ноября 1942 года награжден Рыцарским крестом. На этом основании ему предлагалось вступить в командование 36-м танковым полком. В этот момент он был слушателем курсов школы танковых войск в
