Бергене. При нем служил адъютантом обер-лейтенант Герберт Циммерман.
Своего друга Циммермана Саувант взял с собой в 14-ю танковую дивизию, где он получил под свое командование танковую роту в 1-м батальоне 36-го танкового полка.
Когда они влились в состав опытных танковых командиров и экипажей 14-й танковой дивизии, последняя находилась на марше от Риги в район Мажейкяя. Там 1-й и 2-й Прибалтийский фронты советской армии 5 октября 1944 года готовились к наступлению. Из района Шяуляй — Мажейкяй танковый корпус, 8 танковых бригад и 29 стрелковых дивизий сделали попытку прорвать фронт и развить наступление в северо-западном направлении. Во главе 36-го танкового полка батальон T-V «Пантера» под командованием Циммермана из района Риги двинулся на юго-запад, достиг поселка Джуксте и в ночь на 6 октября — поселка Эзере. Здесь «Пантерам» пришлось сделать остановку, чтобы подождать подхода отставшей мотопехоты. К полудню 6 октября танки вместе с мотопехотой подошли к Ауце.
Здесь полковник Оскар Мюнцель отдал приказ: «Всем двигаться на Приекуле и южнее его создать оборонительный рубеж».
Утром 8 октября 36-й танковый полк собрался западнее шоссе Приекуле — Скуодас. Танки 1-го батальона под командованием майора Молинари были приведены в боевую готовность. «Танки — вперед!» — отдал приказ Циммерман подчиненным ему экипажам десяти «Пантер», которые должны были двигаться во главе всего полка; за ними следовали танк командира полка и два танка сопровождения. Сначала колонна миновала поселок Берцукрогс, потом 10 «Пантер» подошли к Грамзде. На подходе к этому поселку майор Молинари приказал повернуть и следовать на Лейини. Там должен был находиться 108-й мотопехотный полк, соединившись с которым 1-му батальону 36-го танкового полка предстояло пробиваться на юго-восток. Еще не дойдя до Лейини, они наткнулись на бронетранспортер командира 108-го мотопехотного полка и обговорили с ним свои действия. Майор Молинари узнал, что 2-й батальон 36-го полка по приказу командира полка уже продвигается к востоку от поселка Индрики.
Спустя час началось русское наступление. На поле перед передним краем появились первые вражеские танки. Начался бой, и в ходе его экипажи «Пантер» продемонстрировали свое мастерство — они подбили общим счетом 11 танков противника и уничтожили 7 противотанковых орудий. Два танка и одно орудие пришлись на личный счет Циммермана.
С наступлением темноты неприятель обошел центральную группу из 10 танков Циммермана. Полковник Грессель приказал отступить. Танки, ведя огонь, отошли, обеспечив при этом отход также и мотопехоты, которые почти не понесли при этом потерь. Танки и мотопехотинцы закрепились на рубеже Копениеки — Пильскални. Здесь они провели несколько дней и ночей, полных опасностей.
Бои в этом районе продолжались до 15 октября. С первого дня боев 14-я танковая дивизия уничтожила в общей сложности более 100 танков и бронетранспортеров противника. Полковник Оскар Мюнцель был награжден Рыцарским крестом.
25 октября началось первое сражение в Курляндии. Через несколько дней пехота была вынуждена отступить. В отражении наступления русских 29 ноября танки Циммермана действовали совместно с 510-м батальоном тяжелых танков и отбросили врага назад.
В этом бою «Пантера» вступила в поединок с русским танком ИС-2. Этот бронированный колосс (такого же веса, как и «Пантера», — 46 тонн. —
К месту сражения подошли «Тигры» и открыли огонь с дистанции 1800 метров. Вскоре уже и все оставшиеся ИС-2 неподвижно замерли на поле боя, испуская клубы черного дыма.
Наступление русских гвардейских частей при поддержке тяжелой артиллерии и реактивных минометов подавило пехотные подразделения. Однако прорвать фронт русским не удалось. 15 ноября майор Молинари был также отмечен Рыцарским крестом. До 28 ноября 1944 года полк уничтожил 68 вражеских танков, в том числе 20 машин ИС-2.
После создания танковой группы Саувант произвел еще некоторые перемены в личном составе. Майор Молинари был зачислен в резерв фюрера, чтобы подготовиться к службе в качестве командира полка. На его место заступил капитан Нойендорф, который несколько раз исполнял обязанности отсутствовавшего командира 36-го танкового полка в декабре 1944 года.
Вплоть до 20 января 1945 года на этом участке фронта царило затишье. 23 января 1945 года началось четвертое сражение в Курляндии. Замерзшая болотистая местность в районе реки Вартавы давала Красной армии шансы на прорыв на этом участке фронта.
Утром 25 января 1945 года 14-я танковая дивизия перешла в контрнаступление. Танки, ведомые капитаном Нойендорфом, двигались по двум просекам в лесу. Когда навстречу им из лесу хлестнула пулеметная очередь, в наушниках радиостанций раздалась команда: «Изготовиться к бою!» Машины послушно увеличили скорость, по бокам все быстрее и быстрее мелькали высокие сосны. Вдруг по броне ударили снаряды, выпущенные из орудий, стоявших на замаскированных позициях. По лобовому бронелисту и по корме ударили малокалиберные и более крупные снаряды.
В ответ глухо ухнули орудия передних машин, подавивших батареи осколочными снарядами. Танки вышли на господствующие позиции, их экипажи увидели впереди первые приближающиеся танки неприятеля.
Это были поставленные русским по ленд-лизу «Шерманы», впервые увиденные здесь солдатами Циммермана. Из нескольких дюжин стволов навстречу им ударили выстрелы. Через 30 минут атака «Шерманов» была отбита. На поле осталось 11 горящих машин врага. К вечеру прежняя линия передовой снова была восстановлена. 14-я танковая дивизия уничтожила 63 вражеских танка.
Последовавшая вскоре новая атака русских была отбита совместным ударом мотопехоты и танков. Радисты перехватили отчаянный призыв одного русского полковника, командовавшего стрелковой частью и радировавшего в свой штаб: «Пришлите нам танки и противотанковые орудия! Мы застряли! На нас идет 14 -я дивизия!»
28 января в информационном сообщении вермахта было отмечено окончание четвертого сражения в Курляндии, за участие в котором Циммерман был награжден Железным крестом 1-го класса.
Поздним вечером 3 февраля 1945 года дивизия заняла позиции по всей ширине участка фронта 108-го мотопехотного полка, которым в то время командовал полковник фон Узедом. На рассвете 4 февраля 1945 года на левом фланге дивизии пошла в атаку советская ударная дивизия. Впереди атакующей пехоты двигались танки, чтобы пробить в германской обороне бреши для пехотинцев.
Капитан Циммерман приказал своим экипажам скрыть танки за плотными зарослями кустарника. С того места, где находился его собственный танк, он мог видеть долину небольшой речушки, расположенную впереди. Режущий холод пробивался сквозь опущенные наушники шапки и подбитую ватой куртку. Когда Циммерман заметил справа несколько осветительных ракет, он запросил по радио командира батальона: «Что там такое?»
— Русские подходят! Будьте начеку!
Когда первые ряды стрелков появились в поле его зрения, капитан отдал приказ: «Зарядить осколочными!»
Русские стали спускаться по склону долины и оказались в пределах досягаемости танковых орудий. Выстрелы слились в единый залп. Осколочные снаряды разорвались в рядах неприятеля, разметав его ряды. Затем все танки поднялись, по склону, перевалили через гребень, прочесали все открывшееся им пространство своими пулеметами, а наводчики тем временем снова зарядили орудия. Наводчик орудия «Пантеры», которой командовал Циммерман, первым заметил справа пятерку приближающихся танков противника. Он и доложил об этом командиру. С лихорадочной быстротой орудие было заряжено бронебойным снарядом, а сами машины развернулись вполоборота вправо. Короткая остановка для прицеливания половины «Пантер» Циммермана, и выстрелы их орудий заставили замереть на месте четыре вражеские машины. Пока они трогались с места, рявкнули орудия второй половины роты «Пантер», и для еще трех танков противника эта атака оказалась последней.
«Пантеры» прошли еще метров на сто вперед, смяв оказавшийся на их пути кустарник, как неожиданно перед ними на расстоянии всего лишь 80 метров показался одиночный Т-34. Наводчик циммермановской «Пантеры» успел выстрелить первым, и это решило судьбу его противника.
