студента. Убийством.
Видя, что обряд переходит все допустимые границы, Мэтлок начал пробиваться к Адаму Уильямсу, стоявшему в первом ряду зрителей. Его остановили – спокойно, но твердо. Мэтлок зло посмотрел на негра, державшего его за локоть. А тот даже не повернул головы, загипнотизированный тем, что происходило в центре зала.
Мэтлок сразу понял почему. Теперь юношу подбрасывали то вниз лицом, то верх. Возможность ошибки возросла в десять раз. Мэтлоку удалось высвободиться, но Адама Уильямса уже не было на прежнем месте. Мэтлок не знал, что делать. Если крикнуть, воспользовавшись паузой, это может отвлечь тех, кто подбрасывал юношу. Так рисковать нельзя, и все же он не мог допустить, чтобы эта нелепая опасная игра продолжалась.
Неожиданно Мэтлок почувствовал на плече чью-то руку. Он обернулся и увидел Адама Уильямса. Он вздрогнул от удивления. Неужели Уильямсу передался первобытный племенной сигнал? Черный революционер кивком предложил Мэтлоку следовать за ним и вывел его из толпы за пределы круга.
– Не надо волноваться, – сказал Уильямс.
– Как не надо! Мальчика могут убить!
– Никогда. Братья репетировали много месяцев… Видите? Глаза у парня открыты. Сначала он смотрит в небо, затем на острия ножей. И все время, каждую секунду чувствует, что его жизнь в руках братьев- воинов. Он не может, не должен выказывать страха. Если он это сделает, то предаст своих сородичей. Предаст доверие, которое он должен питать к ним, ибо со временем и они доверят ему свою жизнь…
– Но это же ребячество, опасная глупость, и вы это понимаете! Вот что, Уильямс, немедленно прекратите это, или я сам прекращу, черт бы вас побрал! – Мэтлок схватил Уильямса за ворот. Его тотчас окружили и отсекли от Уильямса.
Внезапно в призрачно освещенном зале воцарилась тишина. Мэтлок резко повернулся и увидел, как лоснящееся от масла черное тело с головокружительной высоты падает на вытянутые руки.
Нет, не может быть! И, однако, это было на самом деле.
Четверо студентов словно по команде стали на колени спиной к центру, прижав руки к бокам. Юный студент падал лицом вниз на острия ножей. Раздалось два вскрика. Студенты с ножами мгновенно скрестили их и лихо поймали юношу на повернутые плашмя лезвия.
Толпа неистовствовала.
Церемония была окончена.
– Теперь вы мне верите? – спросил Уильямс.
– Неважно, верю я вам или нет. Вы не имеете права устраивать такие вещи. Это слишком опасно!
– Вы преувеличиваете. Вот, разрешите представить вам еще одного гостя. – Уильямс приветственно поднял руку, и к ним подошел высокий худой чернокожий, коротко остриженный, в очках, в дорогом коричневом костюме. – Это Джулиан Дюнуа, мистер Мэтлок. Брат Джулиан – наш эксперт. Наш хореограф, если хотите.
– Очень приятно. – Дюнуа протянул руку. Говорил он с легким акцентом.
– Брат Джулиан с Гаити. В свое время он прямо с Гаити приехал на юридический факультет Гарварда. Очень необычный скачок, вы не находите?
– Конечно…
– Многим гаитянам, даже тонтон-макутам, становится не по себе, когда они слышат его имя.
– Вы преувеличиваете, Адам, – улыбнулся Джулиан Дюнуа.
– Именно это я только что сказал мистеру Мэтлоку. Он преувеличивает. Я имею в виду опасность этой церемонии.
– Опасность, конечно, есть, мистер Мэтлок… Но безопасность гарантируется тем, что эти двое с ножами внимательно следят за происходящим. При подготовке главное внимание уделяется тому, чтобы они умели не только держать ножи острием вверх, но и мгновенно опускать их.
– Хорошо, – согласился Мэтлок. – Но уж очень мал допуск для ошибки.
– Не так мал, как вам кажется. – Голос гаитянина звучал приятно, успокаивающе. – Между прочим, я ваш поклонник. Мне очень нравятся ваши работы о елизаветинцах. Разрешите добавить, что я не совсем таким вас себе представлял. То есть вы намного, намного моложе, чем я думал.
– Вы мне льстите. Я не знал, что известен на юридических факультетах.
– На последнем курсе я специализировался по английской литературе.
– Ну, вы поговорите в свое удовольствие, – вежливо вмешался Адам, – через несколько минут наверху будут подавать напитки – идите, куда пойдут все. А мне нужно кое-чем заняться… Я рад, что вы встретились. Вы ведь оба здесь в своем роде чужаки. А чужаки должны встречаться на незнакомой почве. Так легче.
Он многозначительно посмотрел на Дюнуа и быстро пошел прочь.
– Почему Адам считает, что нужно разговаривать языком загадок, которые ему кажутся неразрешимыми? – заметил Мэтлок.
– Он очень молод. И все время старается поучать. Очень умен, но очень молод.
– Извините, но вы тоже, насколько я понимаю, не старик. Ну, на год-два старше Адама.
Черный в дорогом коричневом костюме посмотрел в глаза Мэтлоку и мягко рассмеялся.
– Теперь вы мне льстите, – сказал он. – Если уж говорить правду – а я не вижу оснований ее скрывать, – то лишь моя кожа обитателя тропиков, которая так хорошо скрадывает возраст, мешает вам понять, что я ровно на год четыре месяца и шестнадцать дней старше вас.
Мэтлок молча уставился на негра. Прошла целая минута, прежде чем он сумел переварить его слова и то, что за ними скрывалось. Глаза черного смотрели не мигая. Он выдержал взгляд Мэтлока. Наконец Мэтлок обрел дар речи:
– Мне такие шутки не нравятся.
– Да ведь мы здесь оба по одной и той же причине. У вас свой интерес, а у меня свой… Пойдемте наверх и выпьем… Вы пьете бурбон с содовой, если не ошибаюсь? И, кажется, предпочитаете кислый?
И Дюнуа двинулся сквозь толпу впереди Мэтлока, которому ничего не оставалось, как последовать за ним.
Дюнуа оперся спиной о кирпичную стену.
– Итак, – сказал Мэтлок, – обмен любезностями окончен. Я полагаю, вам пора объясниться.
Они стояли одни на крыльце со стаканами в руках.
– Хотите сигару? Настоящая гаванская.
– Никаких сигар. Давайте поговорим. Я сегодня пришел сюда, потому что это мои друзья. Мне оказали честь, пригласив меня… Теперь же вы припутываете что-то еще, и мне это не нравится.
– Браво! Браво! – сказал Дюнуа, поднимая стакан. – Прекрасно исполнено… Не волнуйтесь, они ничего не знают. Возможно, подозревают что-то, но, поверьте, ничего конкретного.
– Да о чем вы?
– Допивайте и пойдем на лужайку. – Дюнуа допил свой ром, а Мэтлок проглотил остатки бурбона. Они спустились с крыльца Лумумба-Холла и подошли к большому развесистому дереву. Дюнуа неожиданно повернулся и схватил Мэтлока за плечи.
– Отпустите!
– Послушайте! Мне нужна эта бумага. И вы должны сказать мне, где она!
Мэтлок хотел высвободиться из хватки Дюнуа, но не мог поднять руки – они неожиданно стали ужасно тяжелыми. Потом он услышал свист. Громкий пронзительный свист в голове.
– Что? Что?.. Какая бумага? У меня нет никакой бумаги…
– Не упрямьтесь. Мы же ее все равно добудем. Ну скажите, где она?
Мэтлок почувствовал, что его кладут на землю. Огромный развесистый вяз над ним закружился, а свист в голове становился все громче и громче. Это было невыносимо.
– Что вы делаете? Что вы со мной делаете?
– Бумага, Мэтлок! Где корсиканская бумага?
«Оставьте меня», – попытался крикнуть Мэтлок, но с губ не сорвалось ни звука.
–
– Никакой бумаги нет. Нет у меня! Нет!
