– Ы-ы-ы-и-и-и! – взвыл Сайрус, чем наверняка заслужил бы одобрение Ануя, рекомендовавшего в случае чего кричать. – С меня довольно! Я сыт по горло!.. Вы, сэр Генри, дерьмо собачье, были военным… Я слышал, как этот псих Хаукинз говорил, будто бы вы проявили себя в Северной Африке настоящим героем! Так что же с вами случилось теперь?
– Если попросту, полковник, то все солдаты – актеры. Нам страшно, но мы делаем вид, что сам черт нам не брат. Мы сознаем, что в любой миг у нас могут отнять наши драгоценные жизни, но стараемся отвлечься от этой мысли иррациональными рассуждениями вроде того, что главное – овладеть определенным объектом, хотя и понимаем в душе, что объект этот – лишь точка на карте. Возникающая для солдат трудность в бою заключается в том, что им приходится становиться актерами без какой-либо предварительной профессиональной подготовки. Если промокшие насквозь, перемазавшиеся в глине солдаты поймут что к чему, то они будут действовать, как рекомендует Телли: яростно вопя, стрелять поверх голов таких же, как и они, молодых людей, которых они не знают, но с которыми в другое время и при иных обстоятельствах с удовольствием выпили бы в баре.
– Черт бы вас побрал! А как насчет духовных ценностей и веры? Я сражался и по ту, и по эту сторону баррикады, но никогда не шел против своих убеждений.
– В таком случае вы высоконравственный человек, полковник, и я искренне восхищаюсь вами! Хотя, замечу, воевали вы ради денег, что уже само по себе ставит под сомнение ваш постулат о своей принципиальности.
– А эти клоуны за что сражаются?
– Не имею ни малейшего представления, но не думаю, что из-за денег. Насколько я это понимаю, они реализуют свои давнишние театральные амбиции, честолюбивые замыслы. И делают это неортодоксальным путем, и, судя по всему, весьма успешно.
– В чем в чем, а в этом, черт возьми, я отдаю им должное! – согласился Сайрус и обратился к Роману Зет: – Ты все засек?
– Все и всех, мой терпеливый друг.
– Вот и отлично! – Химик-гигант, повернувшись к актерам, остановил свой выбор на Дастине: – Подойди-ка сюда, коротышка! – Миниатюрный лицедей поглядел вопросительно на товарищей. – Поверь мне, малый, я просто хочу поговорить с тобой без свидетелей. Или ты, может быть, полагаешь, будто я со своим другом в состоянии справиться со «смертоносной шестеркой»?
– Я бы, пилигрим, и думать не посмел о том, чтобы справиться не то что со «смертоносной шестеркой», а хотя бы с одним из них, – в данном случае с Дастином. Пусть он и уступает тебе по габаритам, но у него – черный пояс карате. Десятый разряд! А выше не бывает.
– Брось, Герцог! Ты же знаешь, я никогда этим не пользуюсь, если только мы не оказываемся в исключительно сложной ситуации. И тем более ни за что не стал бы применять свои приемы против такого славного парня, как полковник. Он просто в расстроенных чувствах, и я могу его понять… Не беспокойтесь, полковник, я не собираюсь вас калечить. Итак, в чем дело?
Дастин отошел с изумленным Сайрусом в дальний угол номера, к окну. Ночной Бостон буквально тонул в сиянии ярких огней.
– Ты, вероятно, был прав, когда сказал, что я мог бы лишиться права на получение пенсии, – заговорил Сайрус ровным тоном, глядя сверху вниз на низкорослого Дастина. – Я присоединился к новой для меня группе всего несколько дней назад и поэтому не знал, что этот человек – не генерал Хаукинз. Судя по тому, каким я видел генерала по телевизору, сэр Генри очень похож на него и говорит точно так же. И я, естественно, принял сэра Генри за генерала Хаукинза. Я очень признателен тебе, Дастин, за то, что ты раскрыл мне глаза.
– Не стоит благодарности, полковник! Я уверен, что вы сделали бы то же самое на моем месте. Ну, например, если бы кто-то вздумал вдруг изображать Гарри Беллафонте [162], и вы, будучи чернокожим, знали бы об этом, а я – нет.
– Что?.. О да, конечно, я знал бы, Дасти! Безусловно, знал бы!.. Ты сам понимаешь, я могу получить – по официальным каналам, разумеется, – всю интересующую меня информацию об этом грязном деле, но, поскольку мы с тобой в одном лагере, я хотел бы услышать от тебя прямо сейчас, в чем, собственно, заключается ваша миссия.
– Не секрет, круг лиц, которым мы можем доверять, весьма ограничен, но так как вы полковник, я могу поделиться с вами кое-чем из того, что известно нам. Согласно плану, мы должны вступить в контакт с генералом Хаукинзом, похитить его и всех, кто с ним, и доставить наших пленников на базу командования стратегической авиации в Уэстовер. Это здесь, в штате Массачусетс.
– А не в аэропорт Лоуган, на самолет «Эйр-Форс-два»?
– О нет, представление с самолетом задумано исключительно для пресс-конференции. А вы знаете, этот вице-президент малый славный?! Конечно, это вовсе не значит, будто я думаю, что он смог бы играть.
– Так он тоже был в самолете?
– Ну да! Но ему не разрешили сойти вместе с нами. Он смог покинуть самолет лишь спустя какое-то время.
– Зачем же в таком случае он прилетал сюда?
– Какие-то гангстеры угнали одну из его машин, и получилось так, что ее обнаружили в Бостоне…
– Ну и бог с нею! Я хотел сказать, что это к делу не относится. Итак, вы похищаете генерала и всех, кто с ним, и доставляете их на базу командования стратегической авиации в Уэстовер. Ну а дальше что?
– Дальше – БРП, полковник.
– Прошу прощения?..
– Будут решаться позже… Но нас предупредили, чтобы мы надели свитеры под наши куртки с капюшонами и кальсоны, из чего следует, что там, куда нас думают отправлять, совсем не жарко.
– Может, вам предстоит поездка в Швецию? – предположил наемник.
– Мы так и подумали, но потом Силвестр, участвовавший в конкурсном смотре «Энни» в Скандинавии, – мы слышали, правда главным образом от него, будто он был там просто великолепен! – сказал нам, что погода летом в тех краях не особенно отличается от нашей.
– Так оно и есть.
– Поэтому мы подумали, что наш маршрут пролегает значительно севернее.
– Например, в район ледников, – заключил Сайрус.
– Это мы узнаем, когда получим дополнительные инструкции.
– В которых будет сказано что-то вроде того, куда уложить окоченевшие трупы, чтобы их можно было подвергнуть медицинским исследованиям в трехтысячном году.
– Об этом мне ничего не известно, сэр.
– Надеюсь, что так… А кроме этого бригадного генерала Броук… Броукэтеля…
– Броукмайкл, сэр. Бригадный генерал Этелред Броукмайкл.
– Ладно, я понял. Так вот, у кого еще, кроме него, появилась эта идея – с Нобелевской премией? И кто вообще организовал данную акцию?
– Этого мы не знаем, сэр.
– Можешь поклясться в этом своим задом?
– Полковник!..
– Сматываемся, Роман! – проговорил Сайрус резко и решительно направился к двери. Цыган последовал за ним, сзади, за их спинами, послышался громкий металлический щелчок. Чернокожий наемник, тотчас повернувшись, обратился к актерам с целой речью: – Не пытайтесь нас преследовать: это бесполезно. Мы такие же профессионалы в своем деле, как вы – на сцене, уж поверьте мне. А вы, мистер Саттон, – хотя я ни черта не понимаю в сценическом искусстве, но подозреваю, что вы один из лучших, – можете остаться здесь и трепаться со своими дружками сколько угодно… Боюсь, сегодня мы сыграли со всеми вами старую шутку, как и подобает заслуженным «псам войны». Вы, может, удивлены, почему мой друг все прыгал вокруг, приглядываясь к каждому из вас. Так я скажу вам это. В красной гвоздике у него на отвороте спрятана крошечная камера. А это значит, что мы теперь располагаем как минимум дюжиной ваших фотографий. У меня же под пиджаком – включенный магнитофон, все еще работающий. Каждое произнесенное вами сегодняшним вечером слово записано.
– Минутку, пожалуйста! – воскликнул сэр Генри.
