только мою?
– Погодите-ка минутку! Что касается меня, то я не вторгался в вашу жизнь. Наоборот, это вы приехали на такси ко мне домой!
– У меня не было выбора…
– Само собой! Шофер такси вытащил пистолет и сказал, куда вы обязаны ехать!
– Мне надо было найти Хаукинза.
– Если меня не подводит память, а она меня не подводит, первым его нашел Чарли Сансет. И вместо того, чтобы предостеречь вас: «Послушай, сестренка, к чему играть в песочнице племени?» – он изрек лишь: «А почему бы тебе и в самом деле не попробовать построить замок на песке?»
– Вы несправедливы к нему! Его обманули!
– Тогда, будучи юристом, он должен немедленно мчаться на всех парусах и занимать очередь к психиатру, ибо в противном случае он так и останется без клиентов.
– Я не буду вас больше слушать!.. Вы просто фанатик!
– Когда речь заходит о слабоумных, я действительно становлюсь фанатиком.
– Пойду поплаваю.
– Вы не должны этого делать.
– Почему? Боитесь, что на вашу долю недостанет рассвирепевших акул?
– Если они там и впрямь обитают, то не забудьте перед тем, как полезете в воду, попрощаться с Ароном и моей мамой, а заодно и с Сайрусом и Романом Зет.
– Они тоже отправились купаться?
– Да, когда мама с Ароном собрались туда, наши телохранители заявили им, что не могут отпустить их одних.
– Очень мило с их стороны!
– Я не думаю, что им заплатят, если люди утонут.
– Почему бы и мне не присоединиться к ним?
– Потому что гигант юридической мысли Арон Пинкус из Бостона сказал, что вы должны читать и перечитывать инструкции и резюме Мака до тех пор, пока не сможете цитировать их наизусть. Вас могут вызвать в суд как amicus curiae.
– Я уже читала и перечитывала эти бумаги и их все могу цитировать наизусть.
– И что вы думаете о них?
– Составлено блестяще! Чертовски здорово!.. И это-то отвратительно!
– Такой же точно была и моя первая реакция. Я был возмущен: какое он имел право справиться в одиночку со всем этим!.. Наверное, нечто такое испытали и вы?
– Знаете, а ведь все, о чем он говорит, действительно могло происходить. Легенды, которые слышали мы в детстве, передавались из поколения в поколение, хотя, естественно, с течением времени в них были привнесены значительные преувеличения и введены элементы мелодрамы, а реальные факты преобразились в аллегории.
– Что вы подразумеваете под аллегориями?
– В первую очередь басни о животных, – понятно, с чертами, свойственными человеку. Например, о жестоком волке-альбиносе, который заманил черных коз обманом на горный перевал, а затем поджег лес, преградив им обратный путь. Огонь, распространившись вниз по склону, перекинулся на луга, уничтожая их корм и пристанище.
– Не аналогия ли с устроенным кем-то пожаром в банке Омахи? – высказал предположение Дивероу.
– Возможно. Кто знает?
– Пойдемте поплаваем вместе, – предложил Сэм.
– Ладно, только, пожалуйста, простите меня за резкость.
– Происходящее время от времени извержение охлаждает и успокаивает вулкан. Это древняя индейская поговорка, кажется, племени навахо.
– У законника с раздвоенным языком вместо мозгов лошадиные хвосты! – констатировала Дженнифер Редуинг с легкой усмешкой. – На плоских равнинах навахо нет гор и тем более вулканов.
– Вы никогда не встречали отважного индейца-навахо, который разозлился из-за того, что его жена отдала бирюзовый браслет прощелыге из соседнего вигвама?
– Вы неисправимы! Пойдемте же, мне надо взять купальный костюм.
– Позвольте проводить вас в кабинку. Это, конечно, не Касба[180], но сойдет и так.
– А вы позвольте привести вам в назидание подлинную индейскую поговорку: «Ванчогагог манчогагог». По-английски это означает что-то вроде того, что есть две разные кабинки: одна – для девушек, другая – для парней. Скажем так: «Ты удишь на своей стороне, я – на своей, а посредине – никто».
– Как сурово! Словно из викторианской эпохи. И совсем не смешно.
Распахнулась дверь, и из кухни выскочили Дези-Один и Дези-Два.
– Где большой черный Сайрус? – спросил Дези-Один. – Мы должен ехать!
– Ехать? Но куда? И почему?
– В Бостон, мистер Сэм, – ответил Ди-Два. – У нас распоряжение от генерал!
– Вы разговаривали с генералом? – удивилась Редуинг. – Я не слышала, чтобы звонил телефон.
– Здесь не звонить телефоне, – объяснил Ди-Один. – Этот мы звонить каждый час в отель, чтобы спрашивать Маленький Джо. Он говорить нам, что делать.
– Зачем вы едете в Бостон? – решил уточнить Дивероу.
– Чтобы везти этот безумный актер, мистер майон Сутон, в аэропорт. Великий генерал говорить с ним по телефоне, и почтенный старик хотеть, чтобы мы приехать быстро.
– Что происходит? – обратилась к обоим Дези Дженнифер.
– Я не уверен, что стоит их расспрашивать, – предостерег ее Сэм.
– Мы должен спешить, – заявил Дези-Один. – Майон Сутон говорит, что он остановиться в какой-то большой магазин купить правильной одежда… Где есть полковник Сайрус?
– На пляже, – произнесла озадаченно Редуинг.
– Ты, Ди-Два, брать машина, – распорядился Ди-Один. – Я говорить с полковник, и мы встречаться у гараж. Ясно?
– Си, амиго!
Адъютанты исчезли: один помчался на пляж через площадку для солнечных ванн, другой выскочил из прихожей на подъездную дорожку, ведшую в гараж.
Сэм повернулся к Дженни:
– Что теперь скажете о пророчестве Дивероу?
– Почему этот ваш генерал не ставит нас ни о чем в известность?
– Это хитроумный элемент его хитроумной стратегии.
– Что?
– Он ничего не сообщает вам до тех пор, пока дело не заходит уже так далеко, что обратной дороги нет.
– Прямо невероятно! – воскликнула Редуинг. – А что, если окажется вдруг, что он ошибался во всем?
– Он убежден, что этого никогда не случится.
– А вы?
– Если отбросить его неизменно ошибочные исходные посылки, то придется признать, что жизненный путь его был недурен.
– Но и не столь уж и хорош!
– Если по-честному, то человек он потрясающий, черт бы его побрал!
– А при чем тут черт? Или вы не очень-то уверены в том, что говорите?
– Мое «черт бы его побрал» означает лишь, что он подводит вас незаметно к обрыву и однажды вы с ним делаете вместе еще один шаг и летите в пропасть.
– Он хочет, чтобы мистер Саттон изображал его, ведь верно?
