беседу с Броуки Вторым и поручил Пэдди Лафферти доставить копию в Свомпскотт.
И вот теперь Хаукинзу предстояло сделать несколько телефонных звонков, и так, чтобы при этом его местонахождение никому не удалось бы засечь: Маленькому Джозефу в Бостон, второй – слегка эксцентричному отставному адмиралу, продавшему душу за место в государственном департаменте, но никогда не забывавшему о том, что это Мак, и никто другой, спас ему жизнь на борту линкора в корейской бухте Вонсан, и третий, последний, – в Беверли-Хиллз, одной из верных подруг, первой из четырех восхитительных жен своих, а именно Джинни. В общем, он уподобился в каком-то роде артисту цирка, жонглирующему одновременно несколькими шарами.
Набрав нулевой код, он ввел в щель аппарата свою кредитную карточку и начал крутить диск.
– Маленький Джозеф, это генерал!
– Эй, хмырь, куда ты запропастился? Большой человек хочет с тобой поговорить, но не желает звонить в это… Свомп… или как там его, потому что не знает, кто может подойти к телефону…
– Я тоже хотел бы поговорить с ним. Маленький Джозеф, это входит в мой стратегический план. – Хаук взглянул на номер телефона-автомата. – Ты сможешь с ним связаться?
– Да. Каждые полчаса он подходит к телефонной будке на Коллинз-авеню в Майами-Бич. Следующий выход его на связь – через десять минут.
– А могу я позвонить прямо ему?
– И не думай об этом, хмырь! Он сам тебе позвонит. Даю слово.
– В таком случае попроси его позвонить в Нью-Йорк вот по этому номеру, но только через двадцать минут. Мне надо отлучиться ненадолго.
Мак назвал номер телефона-автомата в отеле «Уолдорф» и повесил трубку. Потом извлек из кармана записную книжку и начал листать ее, пока не нашел то, что искал. И снова повторилась процедура с кредитной карточкой.
– Хэлло, Ангус! Как там поживает этот бык из северокорейских пампасов, взорвавший некогда наши радиостанции, которые мы зарыли в прибрежных песках Вонсана?
– Кто это, черт возьми? – послышался ворчливый голос бывшего адмирала флота, уже успевшего проглотить три порции мартини.
– Догадайся, Френк! Постарайся с первой же попытки. Или, может, назвать тебе мои шестнадцатизначные координаты?[177]
– Хаук, это ты?
– А кто же еще, моряк?
– Так бы и сказал сразу: ты же отлично знаешь, что я не блещу умом.
– Ты что, не смог прочесть цифр?.. Цифр, предназначенных только для твоих глаз? Только для тебя, Френк?
– Оставь, Хаук! Откуда мне было знать, что это ты звонишь? Несколькими милями ближе, несколькими милями дальше – кто когда думал об этом?
– Я, черт возьми, думал, Френк! Я и моя команда. Мы были по ту сторону фронта!
– С этим покончено! Я в отставке!
– Но ты же консультант, Френк! Пользующийся всеобщим уважением эксперт государственного департамента по военным вопросам, касающимся Дальнего Востока. Гулянки, экстравагантные выходки, частные самолеты, отдых в дорогих курортных местах, благоволение подрядчиков…
– Черт возьми, я стою того!
– Конечно! Если только не считать того, что ты не можешь отличить один берег от другого… Пару миль в одну сторону, пару миль в другую… Прибавить или отнять – тебе все равно. Вот это эксперт так эксперт!
– Хаук, дай мне дух перевести! Что за радость нам обоим от твоих воспоминаний?.. Да, кстати, я видел по телевизору, что тебе присуждена какая-то важная шведская награда! И чего же ты хочешь после этого от меня? Верно, мне кое-что перепало. И я ухаживаю за своим садом. У меня артрит и многое что еще. И что же дальше?
– Ты связан с госдепартаментом.
– Да, я работаю там консультантом. И стараюсь выполнять свои обязанности как можно лучше.
– Вот что, Френк: или ты выполнишь мою просьбу, касающуюся твоего департамента, или солдат века свистнет в свисток и оповестит всех об одной из величайших военных ошибок в Корейской войне.
И Хаук обстоятельно разъяснил своему приятелю, что к чему. Звонок в Беверли-Хиллз начался с неудачи.
– Миссис Гринберг, пожалуйста!
– В этом доме миссис Гринберг не живет, – донесся из Калифорнии холодный британский мужской голос.
– Вероятно, я ошибся номером.
– Нет, но вы назвали не то имя, сэр. Мистер Гринберг съехал год назад. Так что не хотите ли побеседовать с леди Кэвендиш?
– Это Джинни?
– Это леди Кэвендиш. Могу я спросить, кто звонит?
– Хаук. Устроит это?
– Хаук? Ваше имя, сэр, пишется так же, как и название отвратительной хищной птицы?
– Да, как и название очень отвратительной и очень хищной птицы. А теперь доложите леди Каверне или как там ее, что я жду у телефона.
– Доложить-то я доложу, но обещать ничего не могу.
Наступившая было тишина в телефонной трубке была внезапно нарушена громким, возбужденным голосом первой жены Мака:
– Милый, в чем дело? Как ты там?
– Знаешь, все шло не так уж плохо, но только до тех пор, пока я не поговорил с этим клоуном, которому, по-видимому, только что удалили аденоиды. Кто он, черт возьми, такой?
– Он приехал с Чонси. Был дворецким у них в семье много лет.
– Чонси? Это Кэвендиш?
– Лорд Кэвендиш, милый! Денег куры не клюют. От желающих познакомиться с ним просто нет отбоя. У всех он стоит в списке под литерой «А».
– В списке?
– Ну да, милый! В списке приглашений.
– А что с Мэнни?
– Он стал скучать со старой женщиной, и я отпустила его на свободу в обмен на большой ломоть.
– Черт возьми, Джинни, ты совсем не старая!
– В глазах Мэнни любая девушка старше шестнадцати катится под гору… Но хватит обо мне, дорогой, пора и о тебе. Я так горжусь тобой, Хаук! Солдат века! И остальные девочки тоже испытывают такие же чувства.
– Праздник отменяется, детка, все это блеф!
– Что?.. Я не верю тебе! И остальные девочки тоже не поверят!
– Джинни, у меня мало времени. Эти в округе Колумбия снова устроили на меня облаву, и мне нужна помощь.
– Сегодня же обзвоню девочек. И что же мы должны делать? С кем нам предстоит связаться?.. Правда, Энни недосягаема для меня: она снова в одной из колоний прокаженных – во всяком случае, так думается мне. А Мэдж сейчас на Восточном побережье, то ли в Нью-Йорке, то ли в Коннектикуте или где-то там еще. Но я вызову ее, и мы обсудим все втроем: она, Лилиан и я.
– Я, собственно, звоню тебе, Джинни, поскольку думаю, что именно ты смогла бы мне помочь.
– Я, Хаук? Послушай, я ценю твою галантность, но ведь я самая старшая. Мне не особенно-то приятно это признавать, но, думаю, Мэджи и Лил гораздо больше подходят для твоих целей. Они обе еще красотки – любо-дорого поглядеть. Конечно, Энни – самый лакомый кусочек в нашей команде, вне конкуренции, хотя, думаю, туалеты, которые она предпочитает теперь, напугают всякого, кто носит брюки, и с этой точки зрения уязвима.
