– Заткнись, Ди-Два!
– Благодарю за лестный отзыв обо мне, Дези!
– Ты понять, что я иметь в виду?
– Если мне будет позволено высказать свое суждение, – произнес Арон Пинкус, слегка подвинувшись вперед, – то эта услышанная нами шарада, сколь бы хитроумной она ни была, произвела на меня впечатление искусственно усложненной, чрезмерно театрализованной. Действительно ли это диктовалось необходимостью?
– Если отвечать на ваш вопрос в терминах затронутого вами жанра, мистер Пинкус, то сложное театральное действо – наилучшее средство отвлечения внимания.
– Это нам ясно, Сайрус, – молвила Дженнифер, сжимая левой рукой правую руку Дивероу. – Но, как только что сказал мистер Пинкус, действительно ли необходимо усложнять все так? Я думаю, мы могли бы вполне обойтись и планом Сэма, то есть сойти с самолета и сразу же отправиться в Верховный суд на такси – без всяких там лимузинов, не привлекая к себе ничьего внимания.
– Этот план мог бы сработать в обычных условиях, нам же приходится действовать в особо сложной обстановке. Ваш противник обладает большой властью и огромными возможностями. Недаром ради того, чтобы вывести его из состава правительства, ваш друг Сэм готов пожертвовать своей жизнью, в чем мы все убедились сегодня.
– Он был великолепен! – выкрикнула Дженнифер, целуя Дивероу в щеку. – Проплыть столько миль в шторм!..
– Какие там мили! – заскромничал Сэм. – Не более шести-семи, ну, может быть, восемь… Если я правильно вас понял, Сайрус, то это «отвлечение внимания», как выразились вы, необходимо нам потому, что наш могущественный противник вознамерился перехватить нас где-то по пути к зданию Верховного суда и насильственно воспрепятствовать нашему выступлению перед судьями?
– В основном да.
– В основном? А что же еще?
– Так, кое-какие частности, – ответил наемник кратко.
– Не буду делать вид, будто я понимаю все, о чем здесь говорится, но если у нас имеются все основания полагать, что нам что-то угрожает, то почему бы не обратиться за защитой в полицию? И если еще ваши парни будут на нашей стороне, то мы сможем чувствовать себя в полной безопасности, – высказался Пинкус.
– Видите ли, есть ряд обстоятельств, о коих я не упомянул.
– А именно?
– Я не юрист, как вы трое, и все же мне ясно, что к чему. Вашингтон – это не Бостон, где бифштексы и капуста мистера Пинкуса оказывают положительное воздействие на правоохранительные органы. Для того чтобы обратиться за защитой к синим мундирам в округе Колумбия, необходимы весьма веские причины: у них и без того дел невпроворот.
– Ну а чтобы сослаться на веские причины, нам пришлось бы назвать кое-кого из тех, кто занимает высшие государственные посты, – заметила Дженни. – И будь у нас даже еще одна копия злополучной пленки, мы все равно не посмели бы предъявить ее в подтверждение своих слов.
– Почему? – возмутился Дивероу. – Мне надоело ходить вокруг да около! Общественные устои попираются, законы нарушаются, а мы должны молчать, да?
– Кошачьи лапки не зря созданы, Сэм! – попытался урезонить его Пинкус.
– О, этого только мне не хватало! Мой босс – пенджабский пророк с Гималаев! Не будете ли любезны спуститься с высот и объяснить, что хотите вы этим сказать, Арон?
– Ты не в себе, мой дорогой!
– Это мне и без вас известно!.. Вы думаете, легко мне дались эти десять миль? К тому же в бурю? Ведь я попал чуть ли не в настоящий ураган, говорят, сила ветра достигала сорока девяти, не знаю точно, как оно там называется.
– Я хочу вам сказать только то, – произнес холодно Пинкус, пожирая огненным взглядом Дивероу, – что выдержка во время охоты приносит обычно более богатую добычу, чем азартная погоня за дичью.
– Позвольте мне добавить в этой связи еще кое-что, – вмешался Сайрус. – Будет ли кассета у нас или нет, все равно ни одно учреждение в Вашингтоне не допустит никакого компромата на государственного секретаря.
– Но он же в сумасшедшем доме!
– Тем больше оснований для госдепартамента хранить все в тайне, – заявил наемник-химик. – Поверьте, я знаю, что говорю!
– Это же пример всеобщего разложения чиновничества! – взревел Сэм.
– Из чиновников лишь немногие коррумпированы, – возразила Дженнифер. – Большинство же их завалены работой, а платят им гроши. Это преданные своему делу бюрократы в лучшем смысле этого слова – и мужчины, и женщины. Они прилагают все свои силы к тому, чтобы решить стоящие перед их бесчисленными отделами проблемы, порожденные борьбой политиканов за голоса, а это нелегко, дорогой.
Дивероу вытащил свою руку из-под руки Редуинг, поднес ее ко лбу и снова откинулся на спинку кушетки.
– Ладно, – проговорил он устало. – Выходит, я по сравнению с вами – тупой идиот! Вокруг творятся ужасные вещи, а все молчат, будто воды в рот набрали! Словно и нет такой вещи, как чувство долга!
– Ты не прав, Сэм, – сказал Арон. – Я знаю, ты никогда не стал бы пороть такую горячку, ведя в суде дело. Прежде чем обратиться в судебные инстанции с заявлением, ты всегда тщательным образом пытался выявить возможные камни преткновения и заранее готовил контраргументы на возражения противной стороны. Вот почему я считаю тебя лучшим юристом в моей фирме. Но здраво ты ведешь себя лишь тогда, когда держишь себя в руках.
– Хорошо, хорошо! Завтра мы будем как клоуны на цирковой арене… Итак, о чем еще не рассказали вы нам, Сайрус?
– О пуленепробиваемых жилетах и стальных касках под вашими головными уборами, – ответил наемник таким тоном, словно перечислял ингредиенты шоколадного печенья.
– Что?
– Только то, что вы слышали. Нам предстоит серьезная игра, адвокат. Завтра после полудня вашим розыском займется великое множество агентов – столько, сколько не сможете вы представить себе, даже обладая таким не в меру богатым воображением.
– Карамба! – завопил Дези-Два. – Разве он не прекрасно говорить!
– Заткнись! Мы можем оказаться мертвый!
– Наплевать на это! Он правильно сказать!
– Я тоже согласный с тобой, ну и что? Мы оба ведь психи!
– В Румынии есть специальные карты для гадания, друг мой Сайрус! – заорал Роман Зет, заерзав на месте, и вытащил длинный нож, скрытый от взора присутствующих обвивавшим оранжевую рубашку синим кушаком. – Румынское лезвие перережет глотку каждому, кто посягнет на наше святое дело, кем бы он ни был!
– Будь по-вашему, Сайрус! – крикнул Дивероу. – Но, учитывая обстановку, я не допущу участия в этом ни Дженни, ни Арона!
– Не смей отвечать за меня! – возмутилась Афродита его мечты.
– И за меня тоже! – присоединился к ней Пинкус, поднимаясь с кушетки. – Ты забыл, вероятно, что я был в Омаха-Бич! Может, я и не играл там большой роли, но труса не праздновал, доказательством чему – полученный мною осколок шрапнели. То было святое дело, и здесь – прямая параллель с ним. Когда одни люди силой лишают прав других, то единственное, чем может кончиться подобное, – это тиранией. И я не собираюсь мириться с этим, поскольку мне не безразлична судьба моей страны!
– Ладно, ладно…
Глава 30
5.45 утра. – Как только забрезжил рассвет, окутывая розовой пеленой Вашингтон, молчаливые мраморные залы Верховного суда постепенно начали оживать, наполняясь стайками уборщиц, толкавших
