– Ну, конечно! Шляпа! Шляпа с широкими полями, которая хорошо прикрывала мое лицо. И еще на мне были туфли без каблуков, чтобы рост не казался достаточно высоким.
– Хорошо, я думаю, что теперь можно использовать и каблуки. Прекрасно, Мари. Это все, что мне пока требовалось.
– Но зачем, Алекс? Что ты собираешься делать?
– Я объясню это позже, а пока скажу только одно: ты должна оставаться на месте, а мы постараемся приехать к тебе как можно быстрее, насколько нам удастся расчистить дорогу. Но ты должна понимать, что по времени это может занять час или даже больше.
– А что будет делать Мо?
– Он останется со мной, и так будет лучше во всех отношениях. Они не посмеют тронуть нас, так как даже не знают, с какими инструкциями я сюда прибыл. Для них я сейчас хоть и прихрамывающая, но все же передвигающаяся бомба, готовая взорвать всю их операцию при неосторожном обращении.
– Будь осторожен, Алекс.
– Ты лучше скажи это им.
Конклин положил трубку, а Мари медленно пошла к стулу, вытирая слезы, текущие по ее лицу.
Моррис Панов и Алекс вышли из магазина сувениров, расположенного рядом со зданием вокзала, и направились к эскалатору, ведущему к нижним платформам, где находились пятый и шестой железнодорожные пути. Мо во всем полагался на своего прихрамывающего друга и неукоснительно следовал его инструкциям. В руке он держал яркий иллюстрированный журнал для мужчин, одновременно прижимая к себе большую черно-белую матерчатую панду.
– Я должен быть на платформе около шестого пути где-то в начале поезда, который прибудет через несколько минут? Пока все верно?
– Все верно, – подтвердил Конклин, вытирая пот со лба.
– После этого я пройду к последней колонне, держа в руках это грязное вонючее чудовище и читая на ходу этот откровенно порнографический журнал, пока эта женщина не подойдет ко мне.
– И это ты запомнил очень хорошо, – похвалил его Алекс, когда они вошли на эскалатор. – Панда вполне обычный подарок, на Западе он очень популярен. Думай, что это подарок для ее детей. Порнографический журнал дополняет композицию и является опознавательным сигналом. Панда и голые женщины редко располагаются рядом друг с другом.
– Но с другой стороны, если пользоваться теорией Фрейда, то такая комбинация возможна.
– Не смеши людей, а только делай то, что я говорю.
– Но ты еще так и не сказал мне, что я должен говорить этой женщине.
– Попытайся что-нибудь вроде: «Я рад встретить тебя» или «Как чувствуют себя дети?». На самом деле это неважно. Отдай ей медведя и возвращайся к этому эскалатору как можно быстрее, но не бегом. – Они спустились на нижнюю платформу и Конклин, слегка тронув доктора за локоть, указал ему направо. – Я думаю, что ты сделаешь все как надо, старина, и возвращайся сюда.
Панов прошел до конца платформы, когда поезд из Лоуву прогрохотал на подъездных путях. Он встал у последней колонны, и, когда поток пассажиров, выходящих из вагонов, заметно увеличился, постарался правильно расположить свои опознавательные знаки. Когда это наконец произошло, то от неожиданности он чуть было не уронил их.
– Вы, должно быть, Гарольд! – раздался громкий фальцет, когда высокая фигура, в прикрывающей лицо широкополой шляпе и серой плиссированной юбке, появилась рядом и хлопнула его рукой по плечу. – Я узнаю тебя где угодно, дорогой!
– Как приятно тебя встретить. Как себя чувствуют дети? – У Мориса уже заплетался язык.
– А как там Алекс? – неожиданно переходя на бас, проговорила фигура. – Я был ему кое-что должен, и теперь, надеюсь, этот долг вернул. Он все еще не поднял весла?
– Я до сих пор не могу понять, чем вы оба заняты, – ответил изумленный психиатр.
– Быстро, – проговорила странная фигура. – Они уже приближаются. Давайте мне медведя и, как только я побегу, ныряйте в толпу и исчезайте! Давайте!
Панов выполнил все, что от него требовалось, заранее зная о том, что несколько человек прорываются через толпу, чтобы встретиться в одной точке. Неожиданно разряженный мужчина в женской одежде нырнул за соседнюю колонну и выплыл уже на другой стороне платформы. Там он сбросил туфли на каблуках, вновь обогнул очередную колонну и, словно футбольный мяч, врезался в толпу в непосредственной близости от поезда, ускользая от китайца, вознамерившегося перехватить его. Сзади него появились новые преследователи, которые расталкивали озлобленных пассажиров, мешающих попыткам догнать этого человека. Каким-то образом в возникшей суматохе черно-белая панда оказалась в руках высокой европейского типа женщины, которая держала развернутое расписание поездов. Женщина почти тут же была схвачена двумя прилично одетыми китайцами и начала пронзительно кричать. Они посмотрели на женщину, потом друг на друга и бросились вперед.
Моррис Панов вновь поступил так, как предписывали ему инструкции: он спешно смешался с движущейся толпой на противоположной стороне платформы и быстро пошел вдоль пятого пути по направлению к эскалатору, где уже образовалась очередь, но Конклина нигде не было видно! Стараясь подавить возникшую было панику, Мо замедлил шаг, но продолжал двигаться вперед, оглядываясь по сторонам, стараясь не пропустить и тех, кто поднимался по эскалатору. Что могло случиться? Куда подевали человека из ЦРУ?
– Мо!
Панов повернулся налево. Конклин отошел от условленного места метров на десять и теперь стоял рядом с колонной на достаточном удалении от эскалатора. По его жестам Панов понял, что офицер будет оставаться на месте, а он должен пробираться к нему.
Панов с деланным видом человека, ожидающего, когда рассосется толпа, медленно пошел вдоль платформы, заложив руки за спину. Пришел в себя от напряжения он, только зайдя за колонну и оказавшись рядом с Алексом.
Около ног Конклина лежал слегка оглушенный мужчина средних лет, одетый в дождевик. Спина его была прижата протезом, убирать который Алекс явно в ближайшее время не собирался.
– Позволь представить тебе Мэтью Ричардса, доктор. Мы познакомились еще в самые первые дни работы в Сайгоне. Конечно, тогда он был значительно моложе и намного проворней.
– Ради бога, Алекс, позволь мне встать! – промычал человек по имени Ричардс, ворочая головой. – Моя голова трещит, как будто ее молотят черти! Чем ты ударил меня, не ломом ли?
– Нет, Мэтт. Я двинул тебя ботинком моей несуществующей ноги. Приличный у него вес, а? А что касается того, чтобы ты встал, то ты знаешь сам, что я не смогу этого сделать, пока ты не ответишь на мои вопросы.
– Черт побери, я уже ответил на них! Я всего-навсего мелкая вошь, офицер, выполняющий второстепенную работу, и даже не занимаю никакого официального поста. Мы получили директиву взять тебя под наблюдение. Возможно, что потом были и другие указания, но я их не знаю.
– Я еще раз повторяю, что не верю тебе. У тебя здесь достаточно компактная и разветвленная сеть, которая позволяет видеть все и везде. Послушай, Мэтт, мы работали много лет, и ты должен понимать, что эти пустые отговорки не для меня! Что было в этой директиве?
– Я не знаю! Она предназначалась только для руководства!
– Ну что ж, как знаешь, Мэтт! Только не забывай, что у тебя приближается пенсионный возраст, а ваше ведомство имеет если и не прямую, то весьма тесную связь с Лэнгли. Подумай об этом хорошенько, Мэтт.
– Господи, – раздался стон снизу, – я сказал тебе правду. И больше я не знаю ничего.
– Кто были эти китайцы?
– Я не…
– Они явно не из полиции, кто они?
– Это правительственные подразделения.
– Какой отдел? Они должны были сказать тебе это или это должен был сказать тебе твой шеф. Ведь он не хотел, чтобы ты работал вслепую.
– Он сказал мне только то, что их участие согласовано с Вашингтоном. Он буквально клялся, что больше
