Теперь там трудятся не только члены кибуца, но и наемные рабочие – из Молдавии, Таиланда… Так экономически выгодней получается.
– И какое будущее, на твой взгляд, ждет кибуцы? – с сомнением спросила я. У меня закружилась голова от крепкого запаха сигары.
– В принципе они будут вынуждены адаптироваться к новым условиям, – подумав, сказал Шломо. – Раньше их число во многом поддерживалось за счет новых волн иммиграции. Сейчас дела иначе обстоят: кибуцы нанимают работников. Но сохранились еще и кибуцы старого образца, например, в Беэр-Шеве есть кибуц Таммуз, где по-прежнему действует правило общественной собственности на все, в том числе на зарплату кибуцников. Существуют строгие религиозные кибуцы с особыми правилами, где живут только глубоко верующие евреи. Из них молодежь часто разъезжается в города, кибуцы становятся банкротами.
– И что, сохранять кибуцы при таком раскладе по-прежнему бывает экономически выгодно? Или все-таки все кибуцы находятся на самоокупаемости или сидят на дотациях, оставаясь живой израильской легендой? – допытывалась я.
– Слушай! Посмотри сама: сколько разной сельскохозяйственной продукции только в этом маленьком кибуце. Конечно, государство помогает с финансированием, закупками и сбытом. Есть кибуцы, которые специализируются, например, на выращивании и сборе черешни. Или разведении рыбы. Но более 80 процентов сельхозпродукции в Израиле производится кибуцами и мошавами! Некоторые кибуцы стали заниматься и промышленным производством: например, мебель и оборудование выпускают. А тут неподалеку, на Голанских высотах, есть кибуц Эль Ром. Так там кибуцники вообще занимаются переводами и дублированием голливудских фильмов! Выживают кто как может.
– Ни себе чего! – присвистнула я. – Вот тебе и колхоз!
– Даже то замечательное местечко, куда мы сейчас направляемся, Хамат Гадер, тоже расположено на землях, принадлежащих кибуцу. А там кроме купален еще прекрасный гостиничный комплекс, парк и рестораны. И никакие попытки государства вернуть его в свою собственность пока успехом не увенчались. Многие кибуцы держат небольшие гостиницы, ресторанчики для туристов. Это тоже дополнительный неплохой заработок.
– Расскажи, а наши-то репатрианты, из бывшего СССР, что, тоже живут в кибуцах? И как это у них получается?
– Некоторые живут, – хмыкнул Шломо язвительно. – Но большинство, как ты, наверное, догадываешься, все же предпочитают города, с презрением отзываясь о менталитете кибуцников. В кибуцах широкой русской натуре развернуться негде, да и впахивать реально приходится. Тут в кибуцах с русскими иммигрантами такие чудеса происходят. Вот недавно слышал, в одном кибуце они на православную Пасху яйца накрасили. Так с ними потом такую воспитательную работу проводили! Ты насытилась?
– Не то слово! – сказала я. – Все же вкусно они готовят, в этих кибуцах.
– Едем дальше! – сказал полковник. – Уже недалеко. Остановимся еще в одном интересном месте, где, по легенде, Иоанн Креститель уверовавших крестил.
У него зазвонил мобильник. Мне был хорошо слышен истеричный женский голос:
– И где ты, интересно знать?
– На базе, – бросил он.
– Я туда уже звонила, там тебя нет!
– У меня дела в другом месте.
– Какие еще дела?
– Бай, Элина.
Через пять секунд телефон зазвонил снова, Шломо сбросил звонок. Потом еще и еще. Он извинился и отключил телефон. Я прилежно сделала вид, что ничего не поняла. Только семейных разборок и не хватало!
Вскоре мы подъехали к Иордану.
– И это – великая библейская река? – удивилась я, глядя на неширокую полоску спокойной темно- зеленой воды, в которой плавали неспешные жирные сомы. Не менее тяжеловесные чайки, пикируя, пытались отобрать у них корм.
– Да, представь себе! – кивнул Шломо. – Сюда обычно привозят туристов. Или тех, кто желает исцелиться… Я потом покажу тебе и другой Иордан! Который очень люблю.
Как раз в этот момент в воду полезло несколько человек в белых крестильных рубахах. Они троекратно ныряли с головой в воду, а потом выскакивали как ошпаренные.
– Это больные раком, – негромко сказал полковник. – Их сюда специально из клиники привозят.
– И что, помогает?
– Говорят, у воды Иордана действительно целебные свойства. Хочешь искупаться?
– Нет, пожалуй. Не тут…
В этот момент к Шломо подбежал араб и что-то сказал на иврите, показывая на меня. Полковник отмахнулся.
– Что он сказал?
– Предложил мне хорошие комиссионные, если затащу тебя в сувенирную лавку. Тут везде так – даже в святых местах…
Вдоль извивающейся, как лента, ныряющей вверх-вниз двухполоски по обе стороны пошла колючая проволока. Местность стала безжизненной, немного похожей на печально знакомые пейзажи Иудейской пустыни.
– Что это означает? – с тревогой спросила я.
– Там, – Шломо показал рукой, – граница с Иорданией. Видишь желтые треугольники? Местность заминирована. По ту сторону – блиндажи. А если вдруг начнется перестрелка и ты будешь проезжать здесь одна…
– Надеюсь, такого не случится! – саркастически заметила я.
– Мало ли… Предупрежден – значит, вооружен. Короче, если слышишь выстрелы, бросаешь машину и ползешь вон за те бетонные блоки. И там лежишь, пока не приезжают наши ребята.
– Это что, шутка, что ли? – недоверчиво посмотрела я на полковника. Но он и не думал шутить.
– Все вполне серьезно! Смотри, вот въезд в Хамат Гадер, – Шломо притормозил машину. – Справа проволока и слева. А между ними – разрыв!
– Я правильно понимаю, что… – осторожно начала я.
– Правильно! На самом деле Хамат Гадер расположен на иорданской территории, но между государствами существуют некоторые договоренности, которые позволяют нам, израильтянам, хорошо проводить тут время! Когда-то тут неподалеку проходила железная дорога на Дамаск… А вообще название местечка происходит от имени некогда богатого города эллинизма – Гадера. Хамат Гадер был его пригородом.
Мы въехали на территорию Хамат Гадера через аллею пальм. По обочине дороги зеленели кусты с цветами. После голых склонов Голан местность показалась настоящим оазисом.
– Конечно, купальника у тебя с собой нет, – утвердительно сообщил Шломо, – но это не беда. Мы его тут в магазинчике купим.
– Мы действительно собираемся купаться? – вскинула я брови.
– А то! Римляне, чай, не дураки были – такое место нашли. Тут замечательные термальные воды. Всю усталость рукой снимает, вот увидишь. Но сначала прогуляемся по территории, я покажу тебе кое-что интересное.
Мы прошлись по парковой зоне. Оказалось, тут же был и маленький зоопарк, театр попугаев и даже бассейн с крокодилами разных мастей. Несмотря на понедельник, было полно туристов и отдыхающих.
– Это еще что! – сказал Шломо. – Ты бы видела, что тут в сезон происходит! А на римских развалинах пофотографировать хочешь? – спросил Шломо.
– Конечно! – обрадовалась я. – Только они же огорожены, и вон табличка висит: вход воспрещен!
– Для кого запрещен, а для кого и нет! – подмигнул мне полковник. Судя по всему, он был настоящий экстремал.
Оглядевшись, Шломо подвел меня к довольно неприметному кусту, за которым висел замок ограды. Пара
