Не суперняню в дурацкой униформе, не озорную девчонку в шортах и майке, не горделивую красавицу в изысканном вечернем наряде, а женщину, созданную для любви, сводящую его с ума…
Но это как раз то, чего он ни в коем случае не может себе позволить. Он напугает ее, оскорбит. Разве он не заметил до сих пор, как легко она обижается, эта невозможно красивая девочка с жемчужными волосами? Как дрожат ее нежные губки, как плещется боль в необыкновенных васильковых глазах… О, он увидел за эти сутки больше, чем она хотела ему показать, намного больше, чем сам хотел увидеть. Это уже не игра, это настоящее. Уж кому, как не ему, знать это…
Руки Келли любовно взъерошили волосы Эда, и песочный замок его самоконтроля смыла волна возбуждения. Он встал и поднял Келли на руки. Она обняла его за шею и положила головку ему на плечо. Доверчивое, легко ранимое существо, воплощение красоты и женственности…
Как просто было прошептать ей о любви… те самые банальные три слова, которые он бездумно говорил до нее огромному количеству девушек. Он заранее знает, что произойдет тогда. Ее тело затрепещет в его объятиях, а губы сами потянутся к нему, потому что разве не о любви грезит каждая девушка? И ему совсем нетрудно сочинить для нее сладкую сказку на ночь…
Совсем нетрудно обмануть.
Но он не уподобит Келли другим, потому что она особенная, и обстоятельства, которые свели его с ней, тоже особенные. В душе все переворачивается, когда она пристально смотрит на него своими глазищами, и хочется не просто целовать ее и обладать ее прекрасным телом, а сделать ее счастливой…
Эд ни к одной женщине не испытывал ничего подобного. Келли взывала к лучшим качествам его натуры. Она не укладывалась ни в какие рамки, не подпадала ни под одну классификацию женщин, которую он успел составить. Она просто была. Добрая, умная, ироничная, красивая… Она умеет слушать и не боится говорить правду в глаза. Она чувствует боль и красоту, а это такая редкость…
Он уже отчаялся найти в женщине душу, довольствовался одним телом. И вдруг как снег на голову ему свалилась Келли, чуткая как сестра, соблазнительная как куртизанка… Не слишком ли много для одного человека? Заслужил ли он такое счастье? Неужели ему не в чем упрекнуть себя?
На пороге своей спальни Эд остановился. Если сейчас он закроет за собой дверь, то обратной дороги не будет. Келли замерла в его руках, доверчивая, размякшая от поцелуев, и удержаться он не сможет. Но ведь если он не желает ей зла, то именно сегодня он должен быть как можно дальше от нее…
Если бы у него действительно была сила воли, он бы проводил Келли до ее комнаты и пожелал спокойной ночи, как вчера. Потом бы опять спустил из своего окна цветы, книжку или шоколад… И поговорил бы с ней о звездах и луне, о поэзии и истории… Спел бы для нее серенаду, чтобы ни одно гадкое подозрение не потревожило ее драгоценный сон…
А утром признался бы ей во всем, попросил бы прощения и предложил бы забыть об этих головокружительных выходных и начать все сначала.
Но он совершенно безвольное существо. Одна мысль о том, что эту ночь он проведет без Келли, внушает ему ужас. Он и так ждал слишком долго…
Почему бы не заключить маленькую сделку с совестью? Сегодня он будет любить ее, а завтра все-все расскажет, и они вместе посмеются над его переживаниями…
Келли провела пальчиком по щеке Эда, и с его колебаниями было покончено. Он ногой захлопнул дверь и за два шага донес девушку до кровати. Через минуту ее платье и его смокинг уже валялись на полу, как и покрывало в виде тигровой шкуры.
Они ни о чем не договаривались, но оба знали, что все будет именно так. Келли казалось, что она сгорает на костре. Каждое прикосновение Эда отзывалось в ее теле сладкой болью желания. Его руки нежно двигались по ее телу, не пропуская ни одного изгиба, и Келли позабыла обо всем на свете, отдаваясь совершенно новым ощущениям. Она чувствовала возбуждение Эда, слышала биение его сердца, инстинктивно понимала его нетерпение… Она была благодарна ему за то, что он медлит и не спеша подводит ее к самому главному, несмотря на то что огонь бушует в его жилах…
Келли обнаружила в себе необычайную смелость. Она губами исследовала тело Эда, в который раз поражаясь его красоте. Даже просто дотрагиваться до его кожи было для нее величайшей радостью… Она легко касалась кончиками пальцев его плеч, груди, бедер, наслаждаясь тем, что он вздрагивает от каждого ее прикосновения.
Никогда в жизни Келли не испытывала ничего более захватывающего. Она столько раз читала об этом в книгах, но теперь она смеялась над ними и над собой. Никакие книги не в силах передать это. Невозможно рассказать, невозможно представить себе, как чудесно обнимать любимого и изнемогать от страсти под его поцелуями…
Наконец Эд не мог больше сдерживаться… Когда Келли ощутила его плоть внутри себя, ее охватила пьянящая, непередаваемая радость. Они двигались в одном ритме, как единое целое, мужчина и женщина, слившиеся в любовном порыве. Комната вокруг, весь мир, вся вселенная двигалась вместе с ними, и Келли взмывала все выше и выше, пока наконец не произошел взрыв, который швырнул их обоих в пучину головокружительного экстаза…
Обессилевшая, не способная думать, говорить, даже чувствовать Келли лежала на кровати, уткнувшись в плечо Эда. Она была потрясена до глубины души… Она не могла поверить в то, что тело другого человека способно приносить такое счастье…
Я люблю тебя, шептали ее губы. Даже если я ничего для тебя не значу, я все равно люблю тебя…
12
Когда на следующий день Келли проснулась, ее первая мысль была об Эде. Это была сказочная, фантастическая, незабываемая ночь, о которой помнишь годами… Надо же, как причудливы бывают повороты судьбы… Она мечтала о первой брачной ночи на алых шелковых простынях, с любимым мужчиной, который должен был преподать ей тонкую науку физической любви. Но мечты оказались фикцией, а сама она умчалась за много миль и от шелковых простыней, и от «любимого»…
И что получила взамен? Два года чуть ли не монашеской жизни (ах, как были бы рады сестры Марта и Юджиния!) и случайное знакомство с мужчиной, с которым она никогда не должна была встретиться, если бы во вселенной царили порядок и справедливость.
Что общего между миллионером-плейбоем и скромной няней? Еще вчера бы Келли сказала, что совершенно ничего. Но сегодня их связала магия любви, нежной, страстной, упоительной любви, когда двое посторонних людей вдруг словно оказываются вдвоем на необитаемом острове, вдали от всего мира…
Келли потянулась. Ей ни о чем не хотелось думать. Ни о близящемся понедельнике, ни об Агнесс, дежурящей у телефона, ни о влиятельной миссис Клеверли, которая (это уж точно!) не рассчитывала, что девушка из «Суперняни» будет спать с ее внуком.
Хотелось думать только об Эде.
Келли повернула голову набок и увидела, что рядом никого нет. Уже убежал… Она села, стараясь не давать воли горькому разочарованию, и увидела, что на подушке лежит записка.
У Келли упало сердце. Прием, достойный занудной мыльной оперы. После ночи любви герой исчезает, оставив героине коротенькое послание, мол, спасибо, за любовь, не скучай, красавица…
Дрожащей рукой Келли взяла листок бумаги.
У Келли словно камень с души свалился. Ничего ужасного, одни шуточки. А она уже напридумывала себе неизвестно что. Но что он задумал, интересно? Ответ на этот вопрос она получит не раньше, чем вернется Эд. А значит, надо воспользоваться его советом и не скучать!
Не скучать было трудно. Дом без Эда казался огромным и бездушным. Келли нехотя позавтракала, пролистала старую газету, обнаруженную под упаковкой кукурузных хлопьев, немного поплавала в бассейне, поиграла на рояле… и обнаружила, что прошло всего лишь тридцать восемь минут. От Эда по-прежнему не было ни слуху ни духу.
В спальне Келли нашла тот самый зеленый халат, в котором впервые увидела Эда. Повинуясь секундному порыву, она надела его. Так приятно было ощущать мягкость ткани… кажется, халат до сих пор
