2
Амбар был сильно запущен. Он давно использовался как сарай, куда сваливалось все подряд.
Тут и там валялись инструменты, старая сбруя, седла, одеяла, заплесневелое сено и разный хлам. Виктория покачала головой. Их амбар и конюшни никогда не были в таком состоянии. Конечно, там, в Вирджинии, за порядком следили конюхи и грумы. Здесь же она располагала парой собственных рук, вилами и метлой в придачу.
В этот ранний час все еще спали, так что на помощь рассчитывать не приходилось.
Закатав рукава по локоть, Виктория начала с ближайшего к двери угла. Ее ладони уже начали грубеть и покрываться мозолями от работы и тренировок с лошадьми.
В процессе уборки Виктория оглядывалась, прикидывая и планируя. Ей нравился этот амбар, настоящий, не то что новое строение из металла с цементным полом. Здесь нужно устроить стойла для лошадей. Она с удовольствием переведет сюда свою Тонку. По субботам можно устраивать танцы, поставить столы с угощением — пирогами, пирожными и пуншем, — в общем, так, как она видела по телевизору. Правда, придется использовать стереосистему, пока не удастся найти настоящих скрипачей. Это будут романтические медленные танцы, западный тустеп. Танцы привлекут новые деньги в Глори-таун. В этом смогут участвовать не только туристы, но и жители из близлежащих мест. Маленькая наковальня никак не поддавалась. Виктория закатала рукава повыше и вновь попыталась сдвинуть ее.
— Хотите заработать грыжу?
Не останавливаясь, она волокла тяжелую наковальню.
— Как вы рано, мистер Купер. Некоторые мужчины здесь ленивы, как овцы, и… — Она смутилась, вспомнив, что, когда они виделись последний раз, она была без одежды. По щекам Виктории разлилась краска.
Уэс прошел мимо нее и поднял наковальню, как будто та была наполнена гелием.
Обернувшись, он послал ей чуть насмешливую улыбку.
— Леди не должны поднимать такие тяжести. Здесь достаточно мужчин, которые с радостью сделают это за вас.
Взяв грабли, Виктория начала грести к двери сено и солому. Краем глаза она увидела, как Купер целеустремленно шагает из угла в угол. Заинтересованная, она оперлась о рукоятку граблей и стала за ним наблюдать.
Сделав в блокноте пометку, Уэс принялся мерить заднюю стену.
— Что вы делаете? — спросила Виктория, слегка раздраженная тем, что он строит какие-то планы… в ее амбаре.
— Делаю замеры. Хочу устроить несколько учебных классов. Здесь можно репетировать перестрелки и проводить занятия по быстрой стрельбе. Думаю, нам необходимо шоу с профессиональной стрельбой. Это всегда вызывает большой интерес.
Ее подбородок автоматически пополз вверх.
— Я навожу порядок, чтобы устраивать здесь танцы по субботам.
Купер кивнул, занятый собственными мыслями.
— Хорошая идея. Мы сможем сделать и то и другое.
Виктория подобрала банку из-под пива и с силой швырнула ее в угол, словно желая этим жестом усилить свою аргументацию.
— Рада, что вы разрешаете. И еще я хочу, чтобы здесь всегда было чисто.
Уэс искоса взглянул на нее.
— Слушаюсь, мэм, — ухмыльнулся он и продолжил заниматься своим делом.
Спиной Уэс чувствовал ее взгляд, как будто ее жгли лучи солнца в холодный зимний день.
Почему ее вывело из себя его «слушаюсь, мэм»? Это из-за тона, решила Виктория. Почти наглого. А ведь прежде он сказал, что находится здесь, чтобы выполнять все, что ей нужно.
— Не называйте меня «мэм», Уэс Купер. Если вы намерены использовать это место, помогите мне убрать его.
Он медленно повернулся.
— Меня наняли, чтобы учить, а не мести метлой. Я пришлю сюда в помощь кого-нибудь.
Ее кулаки уперлись в бедра.
— Послушайте, Купер. Учить — да, но не распоряжаться здесь всем по своему вкусу. — Занимайтесь своим делом, а я справлюсь сама. — Увидев, как он закуривает, Виктория вскипела от ярости: — И не курите в амбаре!
Уэс взглянул на свою сигарету, потом на нее.
— С четырнадцати лет я курю в амбарах и поблизости от них и знаю, как это делать, — сказал он и, вернувшись к своему блокноту, записал несколько цифр.
— Но не в моем, — заявила Виктория, топнув ногой.
Они стояли друг против друга, как два борца перед поединком. Обычно спокойный и уравновешенный, Уэс мысленно пожал плечами. Бак говорил ему, что она испорченная девица из богатой вирджинской семьи. Он не собирается потакать ее прихотям. Приподняв шляпу, Купер пошел к выходу, не видя, как Виктория состроила гримасу ему вслед.
Позже, идя по городу и встречая туристов, она желала им доброго дня и гладила по головке детей. Ей нравилось ее новое, сшитое по моде прошлого века платье из желтого ситца с крошечными маргаритками, кружевным воротником и юбкой с оборками, украшенное спереди кружевом вдоль ряда перламутровых пуговок.
Чаше всего ока носила джинсы, но в иные дни Виктории хотелось выглядеть более женственно и она облачалась в наряды, которые шила для нее портниха. На голове у нее красовалась шляпка, удерживаемая на месте лентой, завязанной под подбородком, в руках она держала зонтик. У Виктории было такое ощущение, будто она ждет дилижанс, на котором прибудет ее муж, возвращаясь из деловой поездки на Восток. Она тихо рассмеялась. Определенно ее увлекала эта роль. Пребывание в Глори-тауне шло ей на пользу. Виктория огляделась вокруг и удовлетворенно вздохнула. Это место наполняло ее покоем, которого она не знала прежде. Никакого напряжения. Никаких усилий, чтобы играть роль дочери Марши Клей. Раньше Викторию всегда ждало какое-нибудь чаепитие, на которое она была приглашена, и благотворительная работа. Жизнь, которую вела ее мать в ожидании, что дочь будет придерживаться того же стиля, казалась Виктории пустой. Она не знала, когда точно это определила, но после развода с Дэвидом продолжать такую жизнь уже не могла.
Направляясь к гостинице, Виктория заметила Уэса, выходящего из салуна. Он тоже оделся специально для туристов, во все черное, с белым шейным платком, развевающимся на ветру. Его вид настолько соответствовал обстановке, что у Виктории перехватило дыхание. На Купере была новая шляпа «стетсон» с полями, опущенными вниз, типа «лучше не подходи». Весь его вид говорил о том, что от него нужно держаться подальше. Увидев Викторию, он улыбнулся ей и тронул поля шляпы рукой, затянутой в черную кожаную перчатку.
В обеденном зале гостиницы Виктория села за столик. К ней сразу же подошел слуга, мулат Джо.
— Что закажете, мисс Клей? Как обычно?
Приветливо улыбнувшись, Виктория сказала:
— Да, Джо. И, пожалуйста, немного того чудного сахарного печенья.
Густая тень легла на ее столик. Это подошел Уэстон Купер. Зазвучал глубокий, бархатный голос:
— Не возражаете, если я присоединюсь к вам, мэм?
Послав застенчивую улыбку туристам, толпившимся вокруг, она процедила сквозь зубы:
— Прекратите так меня называть, — и затем громко: — Конечно нет, мистер Уэстон.
Джо принес ей чай и печенье и поставил на середину столика. Виктория заметила, как приподнялась бровь Уэса.
— Мистер Купер? — обратился к тому Джо.
Не сводя глаз с Виктории, Уэс улыбнулся и сказал:
