— Свою норму тарелочек я уже разбила.
Он внимательно посмотрел на нее.
— Хотите научиться этому? — Уэс указал на стреляющих мужчин.
Да, она хотела бы. Но не вместе со всеми.
— Как насчет индивидуальных занятий?
— Гордость. Обыкновенная вирджинская гордость, — добавила она, предвосхитив следующий вопрос Купера.
Ник, вместо того чтобы тренироваться, следил за ними. Виктория заметила, как он вышел в боковую дверь.
— Вы видели сегодня Бака? — спросила она, слегка встревоженная поведением Ника.
Сдвинув шляпу на затылок, Купер ответил:
— Да, мы с ним встретились у здания тюрьмы. Ну, а как дела в Далласе? Удачно?
Виктория недовольно вскинула глаза.
— Он обсуждал это с вами? Я подозреваю, что скоро Бак превратит наше предприятие в корпорацию, а вы станете членом правления.
— Я бы не сказал, что он обсуждал. Просто ему не нравится ваша затея. Это Оклахома. Мы не имеем никаких дел с банками Техаса.
Она пожала плечами.
— Баку многое не нравится. Я к этому уже привыкла. Это там
— Да, моя, Я подумал, вы не будете возражать.
— Красавица, — признала Виктория.
— А какая умница: — Он открыл ворота и вошел в загон.
Кобыла тут же подошла к нему. Уэс похлопал ее по морде, а она потерлась носом о его плечо. Виктория погладила ее гриву, в ответ лошадь скосила на нее горячий темный глаз. Уэс тихо заговорил с животным, и Виктория услышала в его голосе любовь.
— Чем вы пользуетесь, когда чистите лошадь? Шерсть так здорово блестит.
Купер вытащил из-под забора ярко-желтый ящик и извлек из него бутылку какой-то смеси.
— Я это приготовляю сам. Чуточку того, чуточку этого. Пользуйтесь, пожалуйста.
— Спасибо. То, что я привезла с собой, давно кончилось.
— Я слышал, вашу лошадь доставили из Вирджинии.
— Да, правда. Она стала моей со дня своего рождения восемь лет назад. Нам обеим нужно было привыкать к западным манерам, но теперь они нам нравятся. Такая свобода!
Виктория повернулась к выходу, и Уэс пошел вместе с ней.
— Вы уже были в салуне?
— Нет, а что? — Она насторожилась.
— Просто спросил. Увидимся позже.
— Что-нибудь случилось? — настаивала Виктория.
Он засмеялся.
— Думаю, Бак просто хочет показать вам, кто здесь хозяин. И это явно не вы.
Виктория поспешила к салуну, ощущая на спине взгляд Купера. Наверное, он смеется над ней.
Влетев в салун, она остановилась. У стены стоял огромный, безвкусный, красный, блестящий механический буйвол. Крупные долларовые купюры запрыгали у Виктории перед глазами.
Резко повернувшись, она бросилась к зданию тюрьмы. Бак сидел на крыльце в кресле-качалке с ножом в одной руке и куском дерева в другой.
Увидев Викторию, разъяренную, как кошка, он не удивился. Подмигнув, Бак поинтересовался:
— Как поездка в Даллас?
— Механический буйвол?! — взвилась она посреди улицы, забью про туристов. — Я пытаюсь достать денег, а ты тут тратишь то немногое, что у нас есть! — бушевала Виктория.
Бак поднялся на ноги.
— Может, зайдем внутрь? — Он кивнул в сторону туристов.
Она пронеслась мимо него, продолжая бушевать:
— В конце концов мы партнеры и должны решать такие вопросы вместе. Или ты забыл об этом?
Ник вернулся в трейлер. По дороге он пытался разобраться в своих мыслях. Все изменилось. Этот Уэс Купер стал прямо-таки живым героем. Женщины от него без ума, мужчинам он импонирует. Все он делает превосходно. Вик он нравится, Баку тоже. А вот ему, Нику, не нравится. В трейлере Ник кинулся к холодильнику и не стал даже наливать в стакан, отпил прямо из бутылки.
Виктория оказалась на улице как раз вовремя, чтобы увидеть Купера, торопливо выходящего из амбара и глядящего на часы. В сердцах она крикнула Баку:
— Интересно, почему это ваш Уэс Купер все время смотрит на часы и куда-то уезжает? Я полагала, его работа здесь.
Бак подошел к ней.
— Да, но я позволил ему работать по собственному графику. Думаю, он поехал к своей Кэти. По всему видно, он любит эту малышку.
У Виктории возникло острое ощущение, будто в нее запустили камнем. Для нее не являлось тайной, что у такого интересного мужчины, как Купер, должна быть подруга. Черт, да это ее совершенно не трогает. То, что она восхищается его способностями и умением, еще не означает, что Уэс ей нравится. Повернувшись на каблуках, Виктория пошла вниз по улице к гостинице.
Итак, Бак не очень-то удивлен, что ей удалось получить довольно жирненький заем. Ну и ладно. Кто- то должен же взять инициативу на себя, иначе все заглохнет. Даже Бак это понимает, иначе не согласился бы с ее идеей и не нанял бы Купера.
Виктории не понравилось, как она себя вела. Вернее, как ее вынудили вести себя. Опять, как часто бывало в Вирджинии, она подчинилась постороннему влиянию.
Дома, на Восточном побережье, она всегда держалась так, как того хотела ее мать; была такой, какой должна была быть по мнению мужа; общество определяло, что можно, а чего нельзя. Все, хватит. Когда она приехала в Оклахому, ей и в голову не приходило, что Бак будет мешать ее вступлению в права наследницы. Виктория совершенно не была готова к этому. Но она умела скрывать свои эмоции, когда хотела. Продолжая идти по улице, она кивала и улыбалась туристам и местным жителям.
Было десять часов вечера, когда в дверь ее комнаты постучали. Отложив в сторону список первоочередных ремонтных работ и прочих преобразований, Виктория открыла дверь. На пороге стоял Ник. Ей сделалось немного не по себе, но она отнесла свою реакцию на счет того, что они с Ником никогда не встречались так поздно. Иногда он так странно смотрит на нее…
У Ника был какой-то сонный вид, и он как будто не совсем твердо держался на ногах. Но, не почувствовав запаха спиртного, Виктория попыталась расслабиться.
— Добрый вечер, Вик. — Он приподнял шляпу.
— Привет. Что-нибудь случилось?
— Я подумал, почему бы нам не выпить.
— Так поздно? — Она бросила взгляд на часы. — Я работаю. Может, в другой раз?
Он прислонился к косяку и снял шляпу. Уже другим тоном сказал:
— Ты слишком много работаешь. Вообще я хотел поговорить с тобой о ремонте.
— И что?
— Давай спустимся в обеденный зал?
Виктория была вынуждена уступить. За столиком Ник попросил посмотреть список намеченных работ.
— Ты задумала слишком много всего.
— Я хочу, чтобы Глори-таун засверкал.
Она отпила кофе, на котором настояла, отказавшись от спиртного.
— Этот пижон Купер думает, что он бог знает кто, да?
