где-то были почти незаметны. Кое-где эти шрамы были совсем свежими, с едва запекшейся кровью.
Везде эти тоненькие линии укладывались в один узор, образовывая всего одно слово.
Мое имя.
Алиса.
Будто мало мне было за сегодня? Я со стоном отшатнулась и отползла к креслу. Женька набросила на Игоря плед и подошла ко мне, следом двинулась Агата.
– Я думала, что у него ветрянка какая-нибудь, – медленно произнесла Агата, четко выговаривая слова, – еще Женечке хотела сказать, что он нам тут заразу внесет, а потом увидела… это… Алиса, он же психопат!
– И мазохист, – добавила Женька. – Это же как надо тебя любить и как не любить себя, чтобы всего себя исполосовать твоим именем. Только психов нам не хватало. Я прямо таки в эмоциональном расколе пребываю.
– Алиса, – строго сказала Агата, – с этим надо что-то делать!
– Вижу, – слабо улыбнулась я. – Есть ценные предложения?
– Топориком по темечку тюкнуть – и нет проблемы, – эмоционально предложила подруга.
– Прекрасная мысль, – саркастически ухмыльнулась я. – Тюкать ты будешь? А покойника мы традиционно сбросим с моста и поедем туда как всегда среди ночи, в надежде, что нас снова встретят знакомые менты.
– Ой, нет, – содрогнулась Женька. – Никаких больше историй с покойниками.
– Тогда молчи.
– Молчу. Ты у нас генератор идей, вот и думай, – обиделась Женька. – В конце концов, он не меня хочет порубить в мелкий винегрет, а голову забальзамировать на память в трехлитровой банке.
Мы сидели молча до самого вечера. Нафаня спал, посапывая и временами всхрапывая подбитым бомбардировщиком. Женька дулась и демонстративно смотрела в другую сторону. Агата как привидения ходила из угла в угол, иногда прижимая руку к груди. Ничего путнего в голову не лезло. Единственным выходом из этой ситуации было устранить Нафаню раз и навсегда, но на это ни одна из нас не была способна. Так ничего и не придумав, мы с подружкой стали собираться на дело. Агата сунула нам связку ключей, обнаруженных в кармане Нафани, мощную отвертку и громадный гвоздодер.
– А это зачем? – удивилась я. – Ключи же есть.
– А ты хочешь, чтобы он догадался, кто посетил его ночью? Вдруг он не настолько глуп, как бы нам хотелось. Держи. Дверь откроешь ключами, а потом пошурудишь там отверткой, или вон, фомкой, чтобы ментов, если что со следа сбить. И перчатки наденьте.
– Агата, я не подозревала наличие у тебя таких криминальных наклонностей, – восхитилась я. Агата отмахнулась и ушла из комнаты.
Я взяла инструмент и вышла на улицу к машине. Женька выскочила на улицу через минуту. Она держала в руках сумку и мобильный Игоря.
– Ты где его взяла? – удивилась я, ткнув пальцем в телефон.
– Где взяла, где взяла…. С убитого сняла, – проворчала Женька.
– Он же увидит, что его нет.
– А я скажу, что он мне его вчера в шахматы проиграл. И не отдам ни под каким видом.
– Может быть, придется отдать, – нахмурилась я. – Видео посмотри. Если мы там есть, удали все.
– На, сама смотри, я машину поведу, ты ж пила сегодня. Еще попадется мент с чутким носом, на которого не подействует наша неземная красота.
Женька, следуя моим указаниям, повела машину. Я же шуровала в чужом телефоне. Разумеется, компрометирующее видео снова фигурировало в телефоне. Значит, он не блефовал, говоря, что у него есть копия в компьютере. Впрочем, я бы тоже так и сделала. И потом, на мониторе детали видны более отчетливо. Кроме компромата, в телефоне по-прежнему было много моих фото и видео, снятых на спектаклях и улицах города. Я хотела удалить все, но потом передумала.
– Держи, – сказала я, возвращая телефон подруге, – если что, скажем, что он проиграл нам это видео и удалил его сам. Это даже лучше, чем отнимать телефон.
Женька кивнула и бросила телефон в сумочку.
– Ты знаешь, – тихо произнесла она, – а мне почему-то совсем не страшно. Когда мы труп тащили через весь город, я тряслась как припадочная, а сейчас иду грабить чужую квартиру и мне по фигу. Это привычка?
– Это маразм, – отрезала я. – Следи за дорогой.
Женька хихикнула и сосредоточилась на дороге, которая явно стала хуже. Мы подъезжали к намеченной цели. Меня снова посетило гнетущее ощущение, что я что-то упустила, но это зудящее в подсознании ощущение никак не могло обрети осязаемую форму.
– Не спят еще, – раздосадовано произнесла Женька и взглянула на часы. – Час ночи, могли бы уже спать лечь. Подождем?
– Ну, в общем, глупо взламывать дверь, когда вокруг народ так и шастает, – рассеяно ответила я. Что- то было такое связано с этим домом, этим двором, но я никак не могла понять, что за надоедливая мысль бьется осой у меня в голове. Тревожное чувство опасности не покидало меня.
Ждать пришлось довольно долго. Пейзане возвращались в родные пенаты с ленивой грацией перебравших граждан. Моя машина внимания людей не привлекала, двор был забит машинами разных мастей и пород, как причудливый зоопарк. Вот только роскошных зверей там не было, так, дворняги мелкого пошиба. Моя маленькая «Хонда» вписывалась в этот зверинец органично. Постепенно окна в доме гасли, затихали голоса. С темных балконов пару раз болидами полетели окурки сигарет, хлопнули двери балконов, и все стихло. Город шумел позади нас, перекликаясь сотнями негасимых огней. Женька курила, пуская дым в открытое окно.
– Пошли что ли, – осторожно открыв дверь, сказала я. Женька вышла из машины, прихватив с собой не только свою сумочку, но и большую клетчатую сумку, столь любимую коробейниками. Поставив сумку на землю, Женька нагнулась и что-то подобрала.
– Зачем сумку берешь? – удивилась я. Женька нажала на кнопку сигнализации, машина удовлетворенно хрюкнула и мигнула фарами.
– А компьютер ты в руках понесешь? – неделикатно осведомилась подруга. Я признала ее правоту и придержала дверь, открывшую вонючую пасть подъезда. Лестница была темной. Женька светила под ноги фонариком, встроенном в зажигалку. Синее пятно света не очень помогало нам, но позволяло хотя бы не разбить себе нос на неровных ступеньках. До квартиры мы дошли без особых приключений. Я вынула из кармана куртки ключи и сунула один, на мой взгляд наиболее подходящий в скважину. Ключ не подошел. Женька вдруг захихикала.
– Ты что? – зашипела я.
– Да анекдот вспомнила, как Чапаев с Петькой рояль тащили на девятый этаж. Чапаев все Петьку просил рассказать что-нибудь веселое, а тот на восьмом этаже сказал, что они не в тот подъезд вошли…
Женька снова захихикала. Я стукнула ее по затылку и сунула в скважину второй ключ. Этот вошел туда на удивление легко. Дверь открылась с мерзким скрипом. Женька сунулась было внутрь, но я удержала ее.
– Обувь сними.
– Вот еще, – яростно зашептала подруга, – у него там поди холерная палочка по полу скачет. Не время сейчас о чистоте думать.
– Дура, если менты приедут, они следы твоих башмаков без труда найдут.
– Так я босиком, – огорчилась Женька. – Думаешь, отпечатки ног я не оставлю?
– Пакеты на ноги одень.
– А где я пакеты возьму?
– У тебя в сумке ничего нет подходящего?
Женька полезла в сумку, я открыла клетчатую, вытряхнула из пакета инструменты и сунула пакет Женьке.
– Пакета нет, но есть купальная шапочка, – прошипела Женька и сунула ногу в шапочку. Нацепив на
