нагнулся к лисе и хотя руки не сунул, но авторитетно заявил:
— Никакой это не пулпус, а простая чернобурка. Такая и у Ромкиной мамы на шубе, только еще черно-бурее. Верно, Ромка?
Маленький, щуплый Ромка из четырнадцатой квартиры, всегда во всем соглашавшийся с Пузырем, подтвердил:
— Точно!
— Такая, да не такая, — возразил Шурик. — Та — дохлая, она из воротника сделана, а эта живая, настоящая, из Сибири!
Шурик направился к сараю. Славка, как старый друг, шагал рядом. Остальные ребята гурьбой следовали сзади.
— Шурик, а где Барсик? — спросил Ромка.
— Не толпись под ногами, — оттолкнул его Шурик. — Барсик сбежал из вагона. Сломал клетку, откусил проводнику ухо и как сиганет в окно!
Теперь, когда на руках была настоящая, живая лиса, вралось совсем легко. Если даже у кого из ребят и закралось сомнение, высказать его никто не решился.
У входа в подвал, где размещались сараи, Шурик остановился и строго сказал:
— Сейчас будет кормление и дрессировка. Кто хочет видеть, пусть притащит ей чего-нибудь поесть: воробья, мышь живую… Можно курицу. Она куриц любит.
— Шурик, — забежал опять вперед Ромка, — а за мясо можно? За баранину?
Шурик подумал, посмотрел на Славку и согласился:
— За баранину можно, за сырую. Но лучше курицу. Пошли, Славик!
Большой подвал был перегорожен дощатыми стенками на узкие клетушки-сараи. Когда-то в них лежали дрова, но потом в доме устроили паровое отопление и сараи опустели. Некоторые так и остались с дверями, открытыми настежь. Оттуда пахло грибами и кошками.
Сарай Ореховых все еще был заперт на замок. Шурик повозился с ключом, и дверь открылась. Из маленького оконца, пробитого под самым потолком, просачивался синеватый, сумеречный свет. В сарае валялись старые, давно отслужившие вещи: чемодан без ручки с облезлыми боками, салазки с заржавевшими полозьями, ломаные корзины и ящики. Ноги ступали по толстому слою опилок, перемешанных с песком и трухлявыми щепками.
— Давай знаешь что сделаем, — сказал Шурик, — устроим цирк. Посредине пусть будет пустое место — арена. А вокруг устроим кресла. А клетка будет стоять посредине. Все будут сидеть вокруг и смотреть.
Славик одобрил эту идею. Ребята горячо взялись за дело. Они очистили «арену» от хлама и вокруг нее поставили чемодан, ящики, корзины. Получились отличные места для зрителей. Клетка с лисой стояла в центре.
— Ты будешь стоять у дверей и пропускать всех, кто принесет ей что-нибудь поесть. Остальных гони в шею, — приказал Шурик. — Потом я буду ее показывать.
Первым пришел Ромка из четырнадцатой квартиры. Он принес добрый кусок баранины с розовыми косточками и получил почетное место на чемодане. За ним прибежали две сестренки-толстушки Нинка и Тамарка, очень любопытные и пронырливые девчонки, без которых не обходилось ни одно происшествие во дворе. Славка не хотел их пропускать, потому что они на двоих принесли одну желтую, ссохшуюся утиную лапку.
— Кушайте сами, — сказал Славка, возвращая им лапку.
Но сестренки подняли такой визг, что Шурик махнул рукой:
— Ладно, Славик, пусти, а то от ихнего крика лиса взбесится. Пусть стоят на галерке.
Девочки послушно стали за Ромкиной спиной и притихли.
Потом образовалась целая очередь. Чего только не натащили нетерпеливые зрители! Славику протягивали обглоданные куриные косточки, пирожки с печенкой, раздвоенное поросячье копытце. Какой-то малыш принес горсть сырого фарша и целую котлету, успевшую поджариться с одной стороны. Даже Пузырь сунул Славику что-то похожее на огрызок старой калоши и сказал, что это коровье ухо — самая любимая лисья еда. Пришлось пустить и его. Вскоре все места были заполнены.
Шурик стоял посреди «арены» с гордым видом Укротителя.
— Сейчас будет кормление! — строго сказал он и начал просовывать сквозь прутья клетки кусок бараньего мяса.
Зрители затаили дыхание. Лиса забилась в угол и с недоверием следила за каждым движением Шурика.
— Кушай! — разрешил Шурик, когда мясо упало Перед лисьей мордочкой. Но лиса испуганно отступила в другой угол. Шурик нахмурился и стал сверху кро-П1ить над ее головой мясной фарш. Славик присел с другой стороны и старался протолкнуть в клетку куриные кости. В кормление втянулись и зрители. Они пропихивали кусочки пирожков, котлет, но лиса ни к чему не хотела прикасаться. Она только вздрагивала и перебегала с места на место.
— Не будет! — сказал Шурик. — Садитесь по местам, а то она пальцы отхватит, потом отвечай за вас.
— Отхватит, — противно усмехнулся Пузырь. — У нее и зубов нет.
Шурик даже не посмотрел в его сторону.
— Она — дикий зверь и при людях есть не будет. Дядя Сережа за ней два дня и две ночи ходил, преследовал. Она трех собак разорвала на кусочки.
— Шурик, — тоненьким голоском спросила толстушка Тамарка, — а когда ты будешь с ней дрессироваться?
— Она сегодня ко мне привыкнет. Потом я приду, открою вот эту дверку, выпущу и начну дрессировать.
— А она тебя не съест?
— Она дрессировщиков не ест. И потом у меня будет пистолет с пистонами. Я ей как выстрелю в нос, сна что хочешь сделает.
Сеанс кормления и дрессировки был прерван Шурикиной мамой. Она без долгих разговоров выпроводила всех из сарая и увела Шурика ужинать.
Дома Шурик хотел расспросить дядю Сережу поподробней, чем кормить и как дрессировать лису, но никак не мог улучить подходящей минуты. Дядя Сережа как будто совсем забыл о своей лисе. Он без конца разговаривал по телефону, при этом громко хохотал и хлопал себя руками то по коленям, то по затылку. К нему пришли какие-то друзья, и шумная беседа между ними затянулась допоздна.
На другой день, хотя Шурик проснулся рано, дяди Сережи уже дома не было. Наскоро позавтракав, Шурик схватил ключ от сарая и выбежал во двор. Здесь его уже поджидал Славка. Они спустились в подвал и вошли в сарай. Вошли и остановились, пораженные неожиданным зрелищем. Клетка, по-прежнему стоявшая посреди «арены», была пуста. Хотя дверка ее оставалась закрытой, лисы в ней не было.
Мальчики подошли к клетке, присели возле нее долго молчали.
— Сбежала, — шепотом высказал догадку Славка.
Шурик поднял клетку и осмотрел ее со всех сторон. Все прутья были целы.
— Что ж, она сама открыла дверцу? — ехидно спросил он. — А потом закрыла ее за собой?
Славка пожал плечами:
— Может, дядя Сережа унес?
— Что ж он ее в кармане унес? — злым голосом, в котором слышались сдержанные слезы, ответил Шурик. — Унес бы — так вместе с клеткой. И никуда он не собирался ее уносить. Украли ее, вот что… похитили.
Чувство горькой обиды сменилось тревогой. Где теперь бедная лисичка? Что с ней сделали подлые воры? Может быть, убили?.. Как теперь появиться на глаза дяде Сереже?
— Шурик, — снова заговорил Славка, — а как же ее украли? Замок цел и окошко целое. Через что они сюда забрались?
Шурик умел быстро освобождаться от горестных раздумий. Чем трудней было положение, тем
