Однако желание выпить кофе пересилило эти мысли. И он подумал уверенно: «Хозяйка сварит кофейку, если нет у нее готового».
И тогда он повернул свою лошадь в проулок, и вскоре его телега остановилась у самого дома.
В доме была горячка – готовились к свадьбе. Хозяйка говорила Анне-Кайсе:
– Я так думаю, что они уже сегодня к вечеру вернутся из Йоки… Уж будь уверена, привезет тебе Ватанен всякие подарки.
– Старик Хювяринен добавил к этому:
– Нет, Юсси не станет там зря задерживаться. Он всю свою жизнь смирно прожил, так что и теперь он не будет болтаться в городе. Он справится со своими делами и тотчас поедет обратно.
Старик только что высказал это свое соображение, как вдруг в дом вошел Вилле Хуттунен. Он сел на лавку и стал выколачивать свою трубку о каблук сапога.
Хозяйка оказала, увидев его:
– А-а, это вы, Вилле Хуттунен! Вилле ответил:
– Заехал к вам, потому что у старика Вариса не оказалось ведра, чтоб напоить мою лошадь. Вот я и подумал – дай, думаю, заеду к Хювяринену, напою там мою лошадь. Пришлось-таки хлестать моего мерина для того, чтобы он сдвинул телегу в вашем проулке. Он так поднатужился, что оглобли затрещали и из дуги пыль посыпалась, а уж на что крепкая у меня дуга. Будь дуга похуже, так она бы треснула пополам. Вот мой сосед Янне нахваливает свою дугу, а она нипочем бы не выдержала, если б мой мерин рванул так со всей своей силы. А ведь он так рванул, что спина у него вытянулась в стрелку. Нет ли у тебя, Хювяринен, спичек?
– Спички есть, – ответил хозяин.
– Ну-ка дай мне спичку, чтоб разжечь мою трубку. Не знаю, как у вас, а в нашем доме столько спичек уходит, что только знай – покупай. Без конца все чиркают и чиркают, кругом шипенье раздается. Конечно, мой дом стоит на большой улице, и каждый, кто мимо едет, непременно заходит в наш дом. И если нет огня в очаге, то каждый пользуется спичками, которые всегда у меня лежат на столе. Да и пусть их на здоровье пользуются…
Вилле закашлялся, и благодаря этому Хювяринен успел сказать одну фразу:
– В твоем доме хватает проезжих, которые хотят покормить или попоить своих лошадей.
Откашлявшись, Вилле сказал:
– Много проезжих на дорогах. Иной раз тащится целый обоз и такой, что конца его не видно. И откуда столько бывает мужчин и лошадей? Ведь как будто их кто-то нарочно рассыпает по дорогам. А уж если такая толпа влезет в дом, так только подавай им спички и табак.
Вилле посмотрел на Хювяринена, чтоб увидеть, понимает ли он всю тонкость его мыслей. После этого Вилле продолжал:
– Да и табак у нас ужасно расходуется. Но в моем доме я не вытаскиваю кисет из-за пазухи. В моем доме табак у меня всегда лежит наготове, любой человек, даже цыган, может прийти и закурить… Что-то кашель меня стал мучить…
По правде сказать, Вилле сейчас закашлялся для того, чтобы дать слово старику Хювяринену. Старик понял это и сказал:
– Вот в этом ящике лежит мой табак. Зачем ты куришь свой?
Вилле высыпал из своей трубки табак и стал набивать ее табаком хозяина. Делая это, он сказал:
– У меня и своего достаточно, но отчего не попробовать табачка Хювяринена.
Разжигая трубку, он продолжал:
– На моей земле не приходится сидеть без табака. Стоит только бросить в землю горсть табачных семян – и табак готов.
Вилле даже повысил свой голос, когда стал хвастаться:
– У меня табак так и прет из-под земли, так и лезет отовсюду, настолько, что деваться от него некуда. И это очень кстати, что у меня так много табаку. Ведь прохожие, перевозчики и всякие мужички всю зиму шляются ко мне, чтоб покурить.
Трубка гасла. Вилле снова стал раскуривать ее, продолжая говорить.
– Но что меня сердит, так это большой расход кофе. Этого Божьего дара уходит у меня такая прорва, что даже и в нашей лавке не хватает его для меня. Пришлось мне тут как-то съездить в город, чтоб купить себе три фунта… Ишь ты, как трубка моя капризничает… Пыф… паф… пах… Главное, хозяйка у меня уж очень расточительная, никого без кофе не отпустит. С утра до ночи старуха моя гремит кофейником. Не успеет налить одну чашку, а уж снова надо кофейник наполнить.
Тут Вилле на минуту прервал свою речь и бросил взгляд на хозяйку. Тогда хозяйка сказала Анне- Кайсе:
– Ты бы, Анна-Кайса, поставила кофейник на плиту. Ведь у нас такой редкий гость.
В таком духе опять продолжалась беседа. Старик Хювяринен не сидел без дела, он плел веревку из мочалы.
Наконец кофе был готов. Хозяйка предложила Хуттунену чащечку. Вилле стал отказываться;
– Да нет, я только что пил кофе у старика Вариса… Они еще спали, когда я приехал. Но старик, как только услышал мой голос, сразу узнал меня: «А, говорит, это ты, Вилле Хуттунен». А потом проснулась женка Вариса, обрадовалась, сказала: «Сейчас встану, вскипячу кофейку для Хуттунена, давно не было в нашем домишке такого дорогого гостя». Вообще-то я к ним не из-за кофе завернул, а просто так, чтоб лошадь моя немного передохнула… Вы что, хозяюшка, в здешней лавке покупаете кофе?
