тебе печальная курсистка,Застенчиво на нежность намекая,Еще когда ты был свободен,Не всунут в одиночество,Как голос в тело, как гвозди в банку из-под краски,Как мышь по шею в мышеловку,Как скальпель в глаз и как в кулак змея.Однако же, вернемся к сковородке.Зажарив рыбу на шипучем масле — Полезной памяти курсистки,Ты вытащишь из банки из-под краскиХорошие и правильные гвоздиИ, обкусав, конечно, не зубами —Кусачками округлые головки,Вобьешь их в стену.Для чего же рыба?Конечно же, для силы.Хороший завтрак прибавляет силы.Но главное – сумей не переесть.Потом восстань, помой посудуИ, разбежавшись, стукнись головою,Но если смел, полезнее – лицомОб эту стенку. И когда железоВойдет в твою расколотую плоть,Ты, как и я, сумеешь ощутитьЖивую связь тебя и мира,Конечно, если гвоздиУже успеют заржаветь от влаги —В лесу ее всегда намного больше,Чем в городе, напичканном теплом и духотой.Так, если ржавчина, считай – пришла удача.Побившись головой или лицомОб эти гвозди,Иди живи, и пусть гниет лицо,И вот когда слепой, в коросте,В хлопьях гноя, ты закричишь,Не выдержав гниенья,Сумеешь ощутить, с какою силойТвоим несчастьям сострадает мир,Умри потом спокойно. Не забудут,А будут говорить:Он просто глуп,Не стоило так биться головою,Не только что лицом,Смотрите, ничего не изменилось…Ты им не верь и не печаль души.Как воды, загорожены плотиной,Когда-нибудь весной сумеют путь найти —Внизу ли, сбоку ли, а может, через край перевалив, —Когда-нибудь, но выйдут за пределы водоемаИ проведут свою полезную работу.Так твой поступок незаметноДля их умаИзменит их и жизнь, и представленье,О том, как следует и жить, и поступать,И даже, к счастью,Изменит жизнь неверующих в это.Но какова механика влияньяИ в чем секрет, и сам я не пойму.Но станет мир щедрей на состраданье,И никакая сила помешать не в силеЗабытой боли сделать милосерднейЖивущих после насИ вслед за нами.20 марта 1978* * *Как летний вечер душен и протяжен,И потным жаром тянет от камней,Да, путь земной недолог и продажен,Так человек на кол бывал посажен,А вот за что – всевышнему видней.Не умирал, в сознанье пребывая,Сквозь боль смотрел туманную окрест —А сквозь нее земля плыла кривая,Каленая, сквозная и живая,Похожая на чашу, а не крест.И первый день толпа еще глазела,Хоть скорбный вид ее не веселил,Как хорошо и плавно гибло тело —Оно еще жило, оно уже летело,Да, на колу, без примененья крыл.На день второй заела ждавших скука.И то – прождали сутки с небольшим.– Молчит, – сказали, – надо же, ни звука,Смотреть и ждать бессмысленная мука, —И разошлись, растаяли, как дым,Дым от костра, от спички, от пожара,Дым от судьбы, от истин, от времен,Дым от сгоревшего земного шара,Дым юности, любовного угара,Дым выцветших хоругвей и знамен.На третий день сломило тело волю.И мир, как дым, растаял из очей,Живой внутри себя, он жил, еще позволюСказать, что выбрал сам указанную долю,Единственный средь них, ненужный и ничей.И девочка – зеленые сапожки,От сытости похожа на слона,Швырнула камень хоботком ладошки,Движеньем гибким, как походка кошки —Да жив ли он, и метка ли она? Конечно, как стрелок закваски экстра-класса,Как мастер мастеров- ухватки-хоть-куда,Ударил камень в грудь, ускоренная массаПустила кровь, достигла даже мяса —И дальше в путь, как по камням вода.И он вздохнул и мир увидел снова,И счастлив был, что жизнью наделен,Дымил закат, что было так не ново,Не без него – и то была основа,Что нежен был его разумный стон.29 мая 197839Оборвана нить, и надеяться только на чудоОсталось судьбе и особой закваски строке.И чашу поднес и уже прикоснулся губами Иуда,И плата за это зажата в его кулаке.И крест натирает плечо, и простуда глаза наслезила,Какая работа – исполнить искомый завет.Уже и копье подымает в сверкающем шлеме верзила —Вот сердце стучало, надеялось. Вот его нет.Теперь, отстрадав, и не худо подумать о страхе,Который осилило сердце в последний момент.И мертвому телу приятна шершавая шкура рубахи,Приколот к кресту, как к столу под ножом пациент.А ну как не выйдет затея с твоим воскрешеньем,Волнуется Бог, и волнуются, маются мать и отец.И все же – о чудо! – верховным и умным решеньемТы встал и идешь, и летишь надо мной наконец.Но время проходит, и эта иссякла развязка.Бессмертных судьба для имеющих смерть – не урок.Ни ада ни рая, лишь в Риме покоится мертвая маска,Которую там обронил улетающий в небо пророк.5 марта 1979* * *Предугадать нетрудно, и давно —Я вижу смерть с лицом белее мела,Она ко мне сквозь грязное окноВсе приближает стынущее тело.И день придет, настанет этот срок,Когда, обняв озябнувшие плечи,Я повторю бессмысленный урок,Связав слова в бессмысленные речи.Я совлеку лохмотья и сомну,И ляжем мы, любя оледенелоИ поздний час, и раннюю весну,И по земле развеянное тело.Как хорошо, что это навсегда,Что ты моя, что время бесконечноИ вниз скользит полынная звезда,Как мы теперь – и круто, и беспечно.11 апреля 1979* * *Кружится синий лист, дрожит сухое тело,Колеблется трава, – лишь ветер недвижим,Как хорошо лететь, не ведая предела,И знать, что этот лист мы музыкой кружим.Как хорошо лететь и падать, тихо тлея,Как тает снег, и лед, и жизни нашей срок,А мимо – сон, и явь, и лунная аллея,Где шепот, и шаги, и птичий голосок.Где некогда рука любила верно руку,Где никогда для них не кончится тепло,И вот они живут, опередив науку,И та же птица к ним клонит свое крыло.Да осенит их день и этой жизни тленье,Да осенит их ночь и сохранят века,Рука лежит в руке последнее мгновенье…Мелькнули жизнь и свет… – в руке лежит рука.19 апреля 1979* * *А. ЛатынинойПокуда боль не одичалаИ не кончается добро,Мы начинаем жизнь сначала,Мы начинаем все сначала,Что, может статься, и старо.На склоне дней, горы на склонеИ где-то возле сорокаОпять тоскуем на перроне,Мелькнет ли вдруг в пустом вагонеТебя узнавшая рука.И день мелькнет, и вечер прежнийТак не похож и так похож,И что с того, что безнадежнейДорогой той же, но безбрежнейОт смерти медленно идешь.Устань, душа, ведь ты остыла,Как солнца круг, сошедший в даль.Не ново то, что с нами было,Но ново то, что это было,Вот слишком кратко – это жаль.Так начинаем жизнь с начала,Жизнь без начала и конца?А может быть, не так уж мало —Друг с другом сомкнутых усталоИ две руки, и два кольца…31 июля 1979* * *Вбирая все в себя – и ход звезды, и пробуРаздавленной души осмыслить свой удел,И ту в самом себе таинственную злобу,Что мог смирить, но вон исторгнуть – не сумел.И ход червей земли, и пенье птицы, рьяноСтремящей плыть туда, где воля и полет,Вбирая все в себя – и вещего романаПропахший пoтом глаз – картонный переплет.Вбирая смерти знак и рода продолженье,Отечества раздел, единство чуждых рас —Я все тебе отдам, мое самосожженье,В далекий или нет нерукотворный час.Я движим Богом был, но кончилась дорога,И позади рубеж истории и дней,Где ветхий крест стоит сутуло и убого,Чем дальше путь вперед, тем менее видней.И мало
