– На меня-то карапузы наехали, – возразил Аркадий, – а на Сашку мафия! – Раньше мы были маленькими, – сказал Витя, – вот и наезжали на нас маленькие, а теперь стали крупными – вот и наехали крупные люди.
– Да не на нас же наехали, – заорал Аркадий, – чего мы за других тянем?
– Что у нас тут за частный ОМОН? Я в диверсанты не вербовался! – поддакнул Алешка-очкарик.
– Есть еще мнения? – спросил Валерий.
– Опасно с тобой работать, Сазан, – сказал шашлычник.
– Это что ж такое? Два машина за неделю.
– Опасно – так не работай, – сказал Валерий, – никто тебя не держит.
– Ну! Бешеный! – вскинулся шашлычник.
– Убирайтесь, – заорал Валерий, распахивая дверь комнаты, – ну! Все убирайтесь!
Шашлычник вскочил и бочком-бочком полетел к двери.
– Все убирайтесь! – орал Валерий.
– Останетесь со мной – прирежут. Слышите? Прирежут, как Устина!
Еще двое человек выползли из двери коммуналки.
– Ну, кто еще? – орал Валерий.
– Да уймись ты, – сказал Генка, – больше никто не уйдет.
– А уйдете, – медленно поднимая голову, произнес Валерий, – может, и я прирежу.
За дверью, припав ухом к стенке и изнывая от любопытства, слушал базар старый Петрович.
Через час после им же самим устроенного гнилого базара Валерий высадился из автобуса в районе новостроек и, оглядываясь, побрел мимо громадных, зеленых с белым домов, вырастающих из сухой, еще не заросшей зеленью земли, на которой громоздились отходы недавнего строительства. У пятого дома слева он свернул, отыскал второй подъезд и, убедившись по цифрам под козырьком, что нужная ему квартира находится именно тут, шагнул внутрь. При этом его сфотографировали сразу две фотокамеры: одна находилась в руках человека, располагавшегося в припаркованном близ подъезда и слегка побитом «Москвиче», другая же была установлена на хорошей треноге в двухкомнатной квартире, обустроенной в доме напротив и купленной бывшим КГБ как раз для наблюдения над лицами, дефилирующими через данный подъезд.
Валерий поднялся на одиннадцатый этаж и позвонил в дверь. Ему открыл довольно-таки красивый мужик с глазами сторожевого ротвейлера.
– Тебе кого, парень?
– Шутника. – А что Шутнику передать?
– Пришел, мол, Сазан, хочет видеть.
Мужик исчез за дверью, но Валерий остался у порога. На месте мужика выросли еще двое, таких же угрюмых и так же настороженно посматривавших на Валерия.
Прошло минут пять. За это время камера, установленная в доме напротив и ловившая происходящее на лестничной клетке благодаря разбитому российскому стеклу и отличной японской оптике, успела сделать еще два снимка.
Наконец мужик появился вновь и сказал: – Заходи, парень.
Квартирка, в которую вошел Валерий, была достаточно скромна: три комнаты с небольшой кухней. Из трех комнат только одну, собственно, занимал хозяин, в других же двух толклась охрана.
Треснутое зеркало в прихожей и затертый до дыр половичок неуловимо давали понять, что жилец не владеет квартирой, а арендует ее, не желая иметь ничего в собственности.
Комната, в которую вошел Валерий, тоже была заставлена чужими вещами. Стояла в ней черная хельга во всю стену, кровать – наискосок от окна, да маленький столик при кровати. В нише хельги – телевизор марки «Рубин» 1972 года выпуска, а напротив телевизора располагалась низкая тахта. Перед тахтой тоже стоял столик. На тахте сидел старик с необыкновенными светлыми ореховыми глазами и с кожей, шершавой, как рубероид. На старике были обвисшие на коленях тренировочные штаны и стоптанные сандалии. Старик указал Валерию на стул, и Валерий сел, повинуясь кивку головы.
– А, явился, Сазан, – ласково проговорил старик, – вот, понимаешь ли, не ожидал гостя. Зачем явился?
– Волына нужна, – сказал– Валерий, – «ТТ» или «макар». И маслины.
– Ах, ему волына нужна, – протянул Шутник.
– А я-то, дурак, думал, он старых друзей пришел навестить, замешкался, но пришел… Может, и принес чего, зону погреть. Кооператив у тебя, я слышал.
– Нету у меня кооператива, – сказал Валерий.
– Тачку увели, а бухгалтера замочили. Сегодня утром. Было бы чего – принес.
– Надо было принести, – кивнул Шутник, – и принести, и самому прийти пораньше. Глядишь, и тачка была бы цела…
И вдруг с легкостью необыкновенной схватил Сазана за воротник.
– Ты, парень, – зашипел Шутник, – я из тебя честного вора хотел сделать, а ты что? Ты по какой статье сидел? Не по воровской статье сидел! Я тебя согрел, накормил, я тебя из мужиков взял – куда бы ты без
