– Погоди, – сказал Вазген, и голос его неприятно попрохладнел.
– Ты чего, мужик? – изумился Митька.
– Я тебе не мужик. Я тебе старший следователь московской прокуратуры Вазген Аршаков. Кто такой Волк и что он не поделил с Валерием Нестеренко?
– Ой, – страдальчески произнес Митька. В глазах у него как-то поплохело, мир почернел, и на этом черном фоне вспыхнул ослепительно багровым светом краденый мешок орехов, и визгливый голос женщины-судьи произнес: «Слушается дело о хищениях на московском кондитерском комбинате им. Бабаева».
– Ничего я не знаю! – взвизгнул Митька, пытаясь выбраться из машины.
– Сядь, тебе говорят! У Нестеренко вчера бухгалтера убили: кто это мог сделать?
Теперь Митька был в полной панике.
– Да откуда мне знать? – кричал он.
– Кто такой Волк? – Да почему Волк? Сазан со всеми перецапался! Полную фирму недомерков набрал! Как на кого-то наедут, так Сазан тут как тут! Пол-Москвы на него зуб имеет!
– А Волк?
– Ничего я не знаю! – верещал Митька.
– Ты, придурок, – зашипел Вазген, – у меня в багажнике твои орехи лежат, ясно? Либо мы сейчас едем в прокуратуру, и я завожу по твоим орехам дело, либо ты мне сейчас говоришь, кто имел на Сазана зуб, и я тебя тихо-мирно отпускаю с твоими орехами на все четыре стороны. Понял?
Митька моргнул. Будучи несуном молодым, мелким и неопытным, он имел довольно смутное понятие об Уголовном кодексе и не знал, что любой мало-мальски компетентный адвокат развалит в суде дело о краденом мешке: Аршаков не протоколировал момент передачи, пойди докажи, откуда у следователя взялись эти орехи! Ах, в такой же упаковке, как и в той, что пришла на Бабаева? Так этих мешков в Россию пришло полмиллиона, «МиГи» – они дорого стоят, даже в ореховой валюте, – пойди докажи, откуда и кто унес…
Через пятнадцать минут Митька вылез из следовательских «Жигулей». Аршаков, развернув к себе зеркальце заднего вида, наблюдал, как Митька открывает багажник и выволакивает оттуда злополучный мешок. В руке Аршакова белел блокнот, в котором был записан десяток кличек, в основном руководителей бригад, промышлявших мелким рэкетом на московских рынках и при вокзалах.
Собственная изобретательность подвела Аршакова. В списке, выжатом из Митьки, не было кличек Шерхан и Рыжий, и теперь следователю предстояло проверять мелкую, зловредную и вечно пьяную шушеру, не имевшую ни малейшего отношения к случившемуся ночью.
Глава 6
Валерий явился в магазин около четырех. Ментов уже не было. Следы недавнего разгрома были кое-как затерты – только на грязном полу виднелся меловой контур тела.
– Не смывай, – бросил Валерий Любке-уборщице, которая уже подбиралась к меловому контуру с тряпкой. Да. Был человек, а осталась меловая линия…
Из магазина Валерий взял только одно: удобную капроновую леску с двумя деревянными ручками на концах, которой Ангелина и Маша обыкновенно резали масло.
Сел на троллейбус и проехал в магазин «Электротехника», где купил все, что ему было необходимо, с прилавка или с рук.
По пути домой Валерий приобрел у метро красивую банку английского чая, с золотыми буквами на синем фоне и портретом благообразного лорда.
Через два часа Валерий сидел в своей комнате, один. Он тщательно запер дверь комнаты, смахнул со стола остатки еды, расстелил поверх скатерти чистую газету и, сорвав упаковку с английской жестянки, высыпал чай в литровую стеклянную банку.
Через минуту на газете лежали две батарейки «Крона», моток двужильного провода, пустая пачка из- под сигарет «Кэмел», коробка с детским электротехническим конструктором, привлекшим Валерия количеством коротких, а главное, разноцветных проводков, и то, что он получил от Шутника помимо волыны, – солидный брусок тротила, изготовленного промышленным способом и потому практически безопасного в быту. Можно было гарантировать, что взрывчатка не взорвется от удара, огня или падения.
Валерий Нестеренко занимался тем, чему его научили в Афганистане. Он собирал радиоуправляемую мину.
Едва «Фольксваген» Рыжего, взревев, покинул дачу, Шерхан придвинул к себе телефон и, набрав номер, осведомился:
– Мне, пожалуйста, Анну Михайловну.
Собеседник Шерхана на том конце провода прислушался к голосу.
– По какому телефону вы звоните?
– Да в РЭУ я звоню, в РЭУ!
– Внимательнее набирайте номер, товарищ. Это городская прокуратура.
И в трубке раздались частые короткие гудки.
Странное дело, но Шерхан не стал перезванивать в РЭУ, ни в свое, ни в чужое. Он потянулся, взглянул на часы и, набросив пиджак, сошел с веранды.
Через час Шерхан вошел в маленький кооперативный магазин и, не задерживаясь в торговом зале, прошел внутрь. Как всегда, он с удовольствием отметил, что его уже ждали. В крошечной, пять на пять, подсобке сидел похожий на черную мышь человек – старший следователь московской прокуратуры
